Семейный альбом - Даниэла Стил

– Это так кажется. – Энн не разделяла ее мнения.

– А что они собой представляют?

– Старший брат Лайонел очень аккуратный, изящный. Ему скоро двадцать один. – Она не сказала Гейл, что Лай голубой. – Он бросил учебу и теперь делает фильмы для «Фокс».

Энн произнесла это с гордостью, и на Гейл сообщение произвело должное впечатление.

– Другой брат спортсмен, он учится в Алабамском университете на футбольную стипендию, уже на предпоследнем курсе. И есть сестры-близнецы – одна уехала на восток в Барнард, а другая пытается стать актрисой.

– О, как здорово!

– Лайонел… Мы всегда были с ним близки… А вот с другими… – Энн пожала плечами, объединив их в одно целое. – Ну, иногда они бывают странными.

Обычно они такое говорили про нее, но теперь ей было все равно. У нее появилась собственная подруга.

Гейл купила две пары одинаковых туфель разного цвета. Потом посмотрела на часы.

– Отец должен забрать меня в четыре возле отеля. Хочешь прокатиться?

Энн заколебалась. Из дома она ехала на такси, но неплохо прокатиться и с Гейл.

– А он не будет против?

– Нет, вовсе нет. Ему это нравится. Подвозить незнакомых? Энн рассмеялась. Гейл казалась немного наивной, но это в ней и привлекало. Девочки пересекли бульвар и остановились перед роскошным отелем, ожидая отца Гейл. При виде машины Энн была потрясена. Серый «ролле» остановился неподалеку, и Гейл замахала рукой. Энн подумала, что та увидела в шикарном автомобиле кого-то знакомого, но коренастый широкоплечий мужчина, похожий на дочь, перегнулся через сиденье и открыл дверцу. Гейл влезла внутрь и поманила Энн, объясняя отцу, сидящему за рулем «роллса»:

– Привет, папа, я подружилась с девочкой. На будущий год она поедет в ту же школу, что и я.

При виде Энн мужчина не выразил недовольства и дружелюбно пожал ей руку. Не красавец, но лицо доброе. Его звали Билл Стейн. Энн узнала, что отец Гейл адвокат в шоу-бизнесе. И подумала, что он наверняка знаком с ее родителями, но, представившись, не назвала фамилии. Он довез девочек до бульвара Сансет и решил угостить мороженым. У него приготовлен сюрприз для Гейл: они будут ужинать в «Трейдер Вик», потом пойдут в кино с друзьями. И что самое смешное, на фильм Варда и Фэй. Энн сказала, что уже видела его и ей понравилось. Потом заговорили о другом. Энн все время ловила на себе его взгляд, будто отец Гейл хотел понять, кто она такая, и старался вызвать ее на разговор. Странно, но Энн чувствовала себя с ним спокойно и уютно, что бывало очень редко. Когда отец с дочерью довезли ее до дома, расставаться с ними очень не хотелось, и она смотрела вслед, пока «ролле» не исчез из виду.

Страстно желая снова встретиться с Гейл, она дала ей номер телефона. Гейл обещала назавтра позвонить и прийти поплавать в бассейне. Энн сгорала от нетерпения. Она думала, что мистер Стейн сможет подвезти Гейл… Увидев дома отца, Энн удивилась, а взглянув на часы, и вовсе поразилась – уже шесть!

– Привет, дорогая. – Он посмотрел на нее, наливая вино в бокал.

Фэй еще не было, ужин будет не раньше чем часа через два, и ему хотелось расслабиться, посмотреть новости, искупаться, немного выпить. Вард теперь пил мало, и только вино. Он удивился, увидев довольную Энн. Трудно было представить, что дочь может быть такой. Большую часть времени она отсиживалась в своей комнате.

– Что ты сегодня делала?

Она посмотрела на отца долгим взглядом и пожала плечами.

– Ничего особенного. – И убежала к себе, улыбаясь и думая о новой подруге.

29

В Барбизоне Ванессе было хорошо, здесь жили в основном женщины. Ее радовало приятное соседство с бассейном и кофейным магазином внизу. Все, что надо.

К тому же здесь жила Луис Мэттисон. На выходные они уезжали на Лонг Айленд к знакомым подруги, а потом нашли себе квартиру на двоих в Вестсайде. Вэн знала, что, увидев ее жилье, родители умерли бы. Конечно, здесь ближе к университету и больше свободы, но в Барбизоне было как-то уютней. Подруги переехали сюда за месяц до начала учебы и по очереди покупали еду и вели хозяйство.

Сегодня очередь Ванессы, и она с трудом взбиралась по лестнице с тяжелыми сумками в каждой руке. Старый лифт почти никогда не работал, и она боялась застрять по дороге, уж лучше подняться пешком на третий этаж. Был август, конец дня, она устала и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. На лестничной площадке второго этажа стоял высокий, с каштановыми волосами, приятной наружности молодой человек в майке и шортах, с кипой бумаг под мышкой.

– Вам помочь?

Она взглянула на него снизу вверх и хотела было отказаться, но он ей понравился. В нем было что-то естественное, интеллигентное, и это привлекло Ванессу. Именно такого мужчину она надеялась встретить в издательстве, устраиваясь на работу, но никто из сотрудников не взволновал ее, а этот незнакомец чем-то привлек. Она, конечно, не была уверена, может, просто кипа бумаг, похожая на рукопись, сбила ее с толку. Вэн не ошиблась: это действительно была рукопись, как он объяснил позже, ставя сумки с продуктами под ее дверью.

– Только что поселились? – Молодой человек никогда не видел девушку раньше, хотя жил здесь уже несколько лет. Он переехал сюда в начале учебы, а закончил университет год назад, но настолько оброс бумагами, что уезжать отсюда не хотелось. Он занимался философией и, кроме того, пытался писать пьесу, но забыл про все, глядя на стройную девушку с длинными светлыми волосами. Она кивнула в ответ, вынимая ключ из сумки.

– Мы с подругой перебрались сюда две недели назад.

– Что, через месяц заканчиваете? – Он знал похожих девушек, встречался с ними много лет – здесь, в Колумбии, он живет почти шесть лет, с 1962 года.

Вэн мило улыбнулась. В последнее время люди часто думали, что она старше своих лет. Это было приятно – раньше, наоборот, все считали ее младше Валери.

– Нет, только начинаю учиться. Но спасибо за комплимент.

Он великодушно улыбнулся. У него были красивые зубы и приятная улыбка.

– Не стоит. Увидимся как-нибудь.

– Спасибо за помощь.

Он потопал вниз по лестнице со своими бумагами, и Ванесса услышала, как на втором этаже хлопнула дверь. Вечером она рассказала о нем Луис, та улыбалась, закручивая волосы на бигуди, готовясь к завтрашнему дню.

– Похоже, он ничего. А сколько ему лет, как ты думаешь?

– Не знаю. Старый, наверное. Он сказал, что работает над тезисами, и у него была рукопись.

– Может, просто выпендривается.

– Да не похоже. Ему, наверное, лет двадцать пять.

Луис сразу же утратила к нему интерес, ей недавно исполнилось восемнадцать, и она считала, что даже двадцать – уже старость, а двадцать пять – вообще смешно. В таком возрасте они хотят одного – залезть в постель в первую же встречу, а Луис к этому не готова.