Семейный альбом - Даниэла Стил

Он переехал в субботу днем. Энн со слезами смотрела на брата и остаток дня провела у себя в комнате. Но назавтра отправилась с кем-то из подружек в кино, и Фэй решила, что дочь начала оттаивать. Она не упоминала ни о беременности, ни об отданном ребенке, и Фэй молила Бога, чтобы все поскорее забылось.

Фэй целиком погрузилась в работу над новым фильмом и сделала перерыв только из-за наград Академии. Церемония проходила в огромной аудитории в Санта-Монике. Она убедила Лайонела и близнецов поехать с ней, решив, что Энн слишком мала для ночного бдения, и та осталась дома одна, отказавшись смотреть церемонию награждения даже по телевизору.

Фэй никак не думала, что победит, и, одеваясь, говорила Барду, что смешно даже думать об этом. Когда это случилось впервые, она была молода и снималась сама…

– В конце концов, – она посмотрела на Барда, застегивая жемчужное ожерелье на шее, – у меня и так два «Оскара».

– Пускаешь пыль в глаза, – посмеивался он, а она невольно покраснела.

– Я не о том. – Фэй потрясающе выглядела в вечернем бархатном платье, скрывавшем безупречную округлую грудь. Вард попытался засунуть руку в вырез, но она оттолкнула его. Сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше. Все будут красивые, молодые, а ей уже сорок семь… Сорок семь! Как все быстро пролетело. Казалось, только что ей было двадцать два… И она сходила с ума по Варду Тэйеру, и каждый вечер они танцевали в «Мокамбо»…

Фэй мечтательно посмотрела на Варда, вспоминая далекое прошлое, и он нежно поцеловал ее в щеку.

– Ты такая красивая сегодня, любовь моя. И я полагаю, ты выиграешь.

– Не говори глупостей. – Она и думать об этом не хотела. После путешествия все шло прекрасно, их окружала аура любви, исключающая чье-то присутствие. Но Фэй ничего не имела против. Она любила быть наедине с мужем, несмотря на то, что обожала детей и временами они нуждались друг в друге. В тот вечер Тэйеры уехали вместе с близнецами, девочки в длинных платьях, с жемчугами на шее – Фэй дала каждой из дочерей по ожерелью. Она зашла к Энн поцеловать ее и пожелать доброй ночи. Девочка казалась одиноким, всеми забытым ребенком, и Фэй пожалела, что не берет ее с собой. Но Энн еще слишком мала. Пятнадцать лет… А ночное мероприятие намечено на понедельник, Энн утром в школу. Да, не стоило брать младшую.

– Спокойной ночи, милая. – Фэй второпях поцеловала Энн в щеку, а младшая дочь озадаченно посмотрела на нее, будто хотела спросить – кто ты такая? Фэй надеялась, что после родов, когда она не отходила от Энн ни на минуту, они сблизятся, но – увы. Втайне Энн не могла простить мать за то, что ее заставили отдать ребенка, и как только она вернулась из больницы, двери в ее душу снова захлопнулись. Никому, кроме Лайонела, не удавалось расшевелить Энн. Он заменял ей и мать, и отца.

– Желаю удачи, мама, – ровно произнесла она и отправилась ужинать.

Тэйеры заехали за Лайонелом. Облаченный в смокинг Варда, он болтал с близнецами на заднем сиденье «ягуара» Фэй, а Вард всю дорогу жаловался, что машина ни к черту не годится, и не мог понять, что Фэй умудрилась с ней сотворить.

Наконец все собрались в зале. Вот Ричард Бартон и Лиз Тейлор, оба представлены к награде за «Вирджинию Вульф»; на Лиз бриллиант размером с кулак; вот сестры Рэдгрейв и… Одри Хепберн, Лесли Карон, Мел Ферер. Конкурентами Фэй на звание лучшего режиссера были Энтони Лебок, Майк Николе и другие. Анук Эме, Ида Каминска, Рэдгрейв и Лиз Тейлор выдвигались на звание лучшей актрисы; Скофилд, Аркин, Бартон, Кейн и Мак-Квин – лучшего актера. Боб Хоуп забавлял всех, он вел программу, и вдруг Фэй показалось, что назвали ее имя. Она снова выиграла, на сей раз в номинации лучшего режиссера! Фэй со слезами на глазах помчалась к сцене, все еще чувствуя на губах поцелуй Варда, и смотрела оттуда в зал и на золотую статуэтку в руках, которую впервые держала очень давно, получив ее как лучшая актриса 1942 года… Это было сто лет назад, а казалось – только вчера… Двадцать пять лет… В сильнейшем волнении она произнесла в микрофон:

– Спасибо всем… Моему мужу… Моей семье… Всем коллегам и друзьям. Спасибо. – Сияя, она сошла со сцены и едва могла вспомнить, что было потом.

Тэйеры вернулись домой в два часа ночи. Фэй понимала, что для девочек это слишком поздно, но все же сегодня была особенная ночь. Они позвонили Энн из «Мулен Руж», но та не ответила. Фэй предположила, что она уже спит, но Лайонел знал – это ее способ отгородиться от домашних, держать их на расстоянии, не подпускать к себе. Лай понимал, что они совершили ошибку, не взяв ее на торжество.

Сперва они завезли Лайонела, он поцеловал мать в щеку и ушел в дом; близнецы всю дорогу молчали. Ванесса задремала, а Вэл кипела от гнева из-за награды матери. Фэй, казалось, даже не подозревала о причине ее злости.

– Ну как, вам понравилось, девочки? – Фэй повернулась и посмотрела на них, вспоминая об «Оскаре». Статуэтку забрали, чтобы выгравировать ее имя, но Фэй все еще чувствовала ее тяжесть в руках. Трудно поверить в случившееся. Теперь у нее три «Оскара». Сияя, она посмотрела на Вэл и испугалась, увидев в глазах дочери холодок и что-то еще… Злость? Нет, ревность…

– Все хорошо было. Ты, наверное, очень собой довольна? – Недобрые слова. Они были направлены прямо в сердце. И Вэл попала в цель.

– Не более, чем обычно.

Вэл пожала плечами и в упор посмотрела на мать.

– Я слышала, иногда премии дают просто из сострадания. – Комментарий был настолько оскорбителен, что Фэй нервно засмеялась.

– Не думаю, что это имеет отношение ко мне, хотя никогда наверняка не знаешь. – Иногда действительно кого-то могли отвергнуть, чтобы на следующий год возвысить. Жюри отрицало это, но все чувствовали, что такое случается. – А ты думаешь, дело именно так и обстоит, Вэл? – Мать попыталась заглянуть дочери в глаза. – Из сострадания, значит?

– Да кто знает!.. – Дочь беззаботно пожала плечами и уставилась в окно.

Они уже подъезжали к дому. Девушку бесила победа матери, и она не делала из этого секрета. Вэл первая вышла из машины, хлопнув дверцей, и больше об «Оскаре» никогда не говорила, даже наутро с Энн. И когда друзья в школе поздравляли ее, всячески подчеркивала, что она не имеет к этому отношения и ей до этого нет никакого дела. Она равнодушно пожимала плечами.

– Ага. Ну и что? Подумаешь! – И сразу меняла тему разговора.

Ей осточертело беспрестанно слушать о Фэй Тэйер. Не такая большая величина, чтобы о ней столько говорить… Когда-нибудь Вэл сама станет великой актрисой, по сравнению с которой Фэй Прайс Тэйер поблекнет. Осталось несколько месяцев до окончания школы. И тогда она всем покажет, на что способна. Вот тогда… К черту мать! Три «Оскара»? Ну и что?