Евреи в древности и в Средние века - Александр Ильич Тюменев

Монопольное право гильдий устанавливалось здесь в еще более решительных и определенных выражениях, нежели во Франции. «Знайте, — говорится, например, в грамоте Генриха II Оксфорду, — что мы выразили гражданам Оксфорда согласие на все вольности, какие имели они во времена деда нашего Генриха, и, именно, на свою торговую гильдию, так что никто из не принадлежащих к гильдии не должен торговать ни в городе, ни в его предместьях».

Внешняя торговля Англии, получившая более значительное развитие лишь с двенадцатого столетия, с самого начала сосредотачивалась преимущественно в руках фландрских торговцев, образовавших со специальной целью торговли с Англией так называемую лондонскую ганзу, в которую вошли все более значительные города Фландрии и к которой несколько позднее примкнули и города северной Франции. Рядом с фландрскими купцами очень рано видную роль во внешней торговле Англии начинают играть и отдельные немецкие города, прежде всего Кельн. Еще в половине двенадцатого столетия ганза кельнских купцов в Лондоне получила чрезвычайно обширные привилегии от короля Генриха II (1157 год), привилегии, неоднократно подтверждавшиеся впоследствии. Особенно широкие права предоставлены были кельнским купцам гра­мотой Ричарда I, дозволявшей им свободно торговать по всей Англии, в особенности на ярмарках. Около кельнской ганзы начали группироваться купцы и из других, преимущественно западных немецких городов, торговавших с Англией. Однако с начала тринадцатого столетия начали, как известно, все более выдвигаться прибалтийские города с Любеком и Гамбургом во главе, и образованный ими знаменитый ганзейский союз вскоре сменил кельнскую ганзу и занял исключительное место в английской внешней торговле. При этом, как ранее кельнские купцы, так теперь северная немецкая ганза вела торговлю не только в Лондоне, но и на всем протяжении Англии. Ганзейские дворы имелись в различных английских городах. Не входя в дальнейшие подробности, мы можем, таким образом, констатировать, что в Англии, как во Франции, вся внутренняя торговля уже с одиннадцатого столетия сосредоточивается исключительно в руках торговых гильдий, вся же внешняя торговля — в руках крупных иностранных торговых союзов. А так как евреи не входили ни в те, ни в другие, то они в результате уже очень рано оказались совершенно вытесненными из области торговых сношений. В сущности, евреи никогда не играли видной роли в английской торговле, так как возникновение самостоятельной торговли и возникновение первых торговых компаний почти совпало со временем первого появления евреев в более значительном числе в Англии. И именно этой невозможностью для английских евреев принять сколько-нибудь заметное участие в торговле и следует прежде всего объяснить то обстоятельство, почему евреи в Англии уже с самого начала оказываются скорее ростовщиками, нежели торговцами. Судьба английских евреев представляется особенно интересной в том отношении, что Англия, как известно, стояла совершенно в стороне во время первых крестовых походов и, следовательно, в меньшей степени, нежели остальные европейские государства, могла испытать на себе их влияние, а между тем в жизни английских евреев переход к новым условиям, приписываемый обычно именно этому влиянию, совершился и ранее и определеннее, чем где-либо. Нужно ли еще лучшее доказательство того, что значение крестовых походов для экономической жизни Западной Европы и, в частности, для экономических судеб западноевропейских евреев, далеко не было столь значительным, как принято полагать.

Позднее, нежели во Франции и Англии, начинается самостоятельно торговое развитие в Германии. До времени завоевания балтийских берегов, то есть до второй половины двенадцатого столетия, как говорит историк германской торговли, Германия играла в международной торговле почти исключительно пассивную роль. Исключение составляли только города прирейнской и верхнедунайской области. Однако и здесь еще во второй половине одиннадцатого столетия, как о том свидетельствует не раз цитированная нами грамота шпейерским евреям, услуги последних для развития местной торговли ценились еще очень высоко. Картина меняется приблизительно с половины двенадцатого столетия. Уже в это время Кельн, как мы видели, начинает играть видную роль не только в местной, благодаря своим ярмаркам, но и в международной торговле. Полученные им от английских королей Генриха II и Ричарда I привилегии легли в основу последующего развития германско-английской торговли и привели к образованию первой немецкой ганзы. С начала тринадцатого столетия и частью уже с конца двенадцатого начинают выдвигаться отдельные прибалтийские города. Развитие их внешних торговых сношений приводит в половине тринадцатого столетия к возникновению союза между ними, знаменитой немецкой ганзы, занявшей вскоре же исключительное место во всей торговле северной Европы. Как ганзейские города захватывают в свои руки северную торговлю, точно так же южнонемецкие города вступают в непосредственные сношения с итальянскими городами. Особенно деятельные и постоянные сношения завязывают они с Венецией, где имеют собственное подворье, знаменитое фондако. Таким образом, и в Германии левантийская торговля окончательно ускользает из рук евреев.

Развитие торговли и в Германии имело те же последствия, как во Франции и Англии; и здесь помимо крупных союзов, захватывающих в свои руки всю внешнюю торговлю, возникают местные купеческие объединения, имеющие целью добиться монопольного положения и обеспечить прежде всего розничную торговлю в данном районе исключительно за своими членами.

С прекращением участия евреев Германии в левантийской торговле и еврейская торговля в Германии сразу должна была пойти на убыль. Работорговля, первоначально составлявшая главную отрасль торговли немецких евреев, прекратилась еще к началу одиннадцатого столетия. В чисто местной торговле евреи, за исключением, быть может, рейнской области, где они, как мы видели, посещали, например, кельнскую ярмарку, в Германии вряд ли когда-нибудь принимали деятельное участие, с сосредоточением же этой торговли в руках местных монопольных компаний, по всей вероятности, в большинстве случаев и совершенно перестали в ней участвовать. Таким образом, и в Германии еврейский купец вынужден был шаг за шагом отступать перед растущим влиянием национального торгового класса как в области внутренних, так и внешних торговых сношений.

Таковы были ближайшие условия и обстоятельства, при которых совершилось вытеснение евреев из области торговли и переход их к денежным операциям и мелкому ростовщичеству. Даже из этого беглого обзора можно видеть, что перемена в положении евреев обусловливалась общими тенденциями экономического развития и что преувеличивать отдельные, хотя бы и такие крупные факты, как факт крестовых походов, отнюдь не приходится[196]. Во Франции и Англии образование монопольных купеческих гильдий, обстоятельство, имевшее наиболее существенные последствия для всей последующей судьбы евреев, имело место еще в одиннадцатом столетии, то есть до времени первого крестового похода и частью, например, в Англии, исходило из тенденций, восходивших к еще более раннему времени. В Герма­нии точно так же начало активного торгового развития и возникновение самостоятельного торгового класса связано не с фактом крестовых походов, но с завоеванием балтийских берегов, имевших