Границы памяти - Ян Кириллов

лишь формально относились к юрисдикции города Хишфинсона. Они числились отдельными районами, хотя и расстояние между этими «районами» могло достигать тысяч километров. Далеко от Платформы 5, в сухопутной части Хишфинсоны, в высоком шпилеобразном здании, так же, как и на Платформе, многим было не до сна. Собравшиеся в зале совещаний члены правления молчали, сидя за длинным столом. Они ждали появления госпожи Би́рист, или, как её чаще называли, Сенеллерты.

Двери автоматически раскрылись, и правление встало, чтобы поприветствовать госпожу. Молодая, без единой морщинки на лице, госпожа Сенеллерта была одета в пышное бирюзовое платье под цвет глаз, украшенное жемчугами и мелкими кристалликами, сиявшими при каждом её движении. Лёгкий налёт бессонной ночи под глазами придал госпоже едва уловимое изящество. Госпожа быстро изучила взглядом собравшихся и прошла на своё место во главе стола. Сев за стол, она достала зеркало, чтобы поправить причёску.

— Слишком мало зеркал, — окинула Сенеллерта взором помещение. Госпожа не любила этот зал, считая его интерьер чересчур угловатым, резким и угрюмым. В её личном кабинете всё было исключительно в светло-голубых тонах. Зеркала висели на каждой стене, через каждые пару метров. И никаких острых углов. — Ладно, давайте начнём, — она устроилась поудобнее.

— Госпожа Сенеллерта, — прокашлявшись, первым заговорил министр обороны. — По вашему приказу, весь городской гарнизон был приведён в боевую готовность. Платформа 5 полностью изолирована. Подводные лодки и батискафы уже патрулируют окрестности платформы.

— Какова вероятность, что пандемия — диверсия Иттешара?

— Она высока. Примерно десять шестнадцатых.

— Это вы называете «высока»?

— Мы пока собрали недостаточно данных, и не можем утверждать…

Министр обороны прервался, когда в комнату вошла госпожа Фин, возглавлявшая министерство внутренних дел. Суровая средних лет женщина с волосами, заплетёнными в тугой клубок, одетая в болотно-серую униформу, широкими шагами прошла к своему месту и, не извиняясь за опоздание, поприветствовала Сенеллерту.

— Вы можете сесть, госпожа Фин, — сказала Сенеллерта, хотя Фин уже сидела, отчего повисло неловкая пауза. — Продолжим. Господин Рашо́ре, вы, как министр здравоохранения, можете прокомментировать пандемию?

— Мой доклад, который я направлял вам сегодня утром, госпожа Сенеллерта, исчерпывающе описывает результаты наблюдений, — начал мягким тоном седой, лет семидесяти, министр. — В данный момент я не могу добавить что-либо нового к уже имеющимся сведениям. Нам по-прежнему не известна природа пандемии, а также болезни, которую мы временно назвали хша...

— Господин министр, попрошу вас не отворачиваться, когда говорите со мной!

— Простите, Сенеллерта. Хшайсария.

Бирист усмехнулась. Само слово показалось ей забавным. Легенды о хшайсах — серокожих существах, похожих на людей, обладающих бешеной силой и длинными острыми клыками — были знакомы ей с детства.

— Связаны ли болезнь и «птичья» паника?

— Напрямую. Все заражённые видели в небе гигантских воронов.

По залу прошёлся тревожный шёпот. Все знали, что, по древнему поверью, увидеть в небе ворона, что не машет крыльями — верный знак близкой смерти. Конечно, в современную эпоху никто в это не верил, но страх, передававшийся из поколения в поколение, не так-то просто было вытравить из подсознания.

— Удалось ли установить, каким путём передаётся зараза?

— Да, Сенеллерта. При смерти хшайса, его тело выделяет споры грибка, вызывающего мутацию.

— Тонкая техника нэфов? — спросила глава министерства внутренних дел.

— Очевидно, да, госпожа Фин.

— Есть ли надежда? — обратилась к министру Бирист.

— Несомненно, — министр здравоохранения снял очки. — Показательны два случая из трёх. Всё сегодняшнее утро я провёл среди больных и умерших, — голос Рашоре немного дрожал, но, несмотря на это, в его тоне сквозила уверенность опытного врача. — Коллеги, под моим руководством, делали всё возможное, чтобы не дать умереть ни одному заражённому. Но, как говорится, человек предполагает...

— Ближе к делу.

— Так точно, — Рашоре медленно кивнул. — За утро я посетил шесть больниц и семь моргов. Все трое заражённых умерли в разных местах. Один на улице, один у себя дома, и один на производстве лимонной кислоты. Двое, при этом, заразили всех, кто находились поблизости без респираторов. Один — нет. Как вы думаете, кто?

— М-м... кислота?

— Именно, госпожа Сенеллерта, — радостно ответил Рашоре. — Последний упал в цистерну с готовым продуктом. Другие рабочие, извлёкшие тело, были обследованы, и выяснилось, что они здоровы.

— Значит, лимонная кислота. Организуйте отряды санитаров! Вооружите их лимонной кислотой. Предупредите население.

— Будет сделано, Сенеллерта.

— Госпожа Фин, как проходит борьба с паникой? — последняя фраза была сказана коротко, сухо и монотонно.

— Население чрезвычайно встревожено, — отрапортовала Фин. — Морские и воздушные порты переполнены. Люди думают, что зараза прорвётся на континент. На призывы оставаться дома откликнулось не более трёх шестнадцатых населения. Остальные, подобно крысам, бегут с «корабля». Мы делаем всё, чтобы их удержать. Каждые четыре сороковых мы даём по всему городу объявление по репродукторам.

— Этого мало. Давайте каждые три сороковых.

— Смею вам также доложить, — продолжила Фин. — Моя служба применяет все доступные средства, чтобы справиться с назревающей анархией, однако наших ресурсов недостаточно.

— Анархия? О чём вы говорите? На повестке дня пандемия и неизвестная болезнь.

— Всё взаимосвязано, госпожа Сенеллерта. Грядущая анархия — не домыслы, а факт. Её семена уже посеяны. Вода льётся на ядовитую почву. Источник анархии — ни кто иной, как иммигранты из Иттешара.