Границы памяти - Ян Кириллов

— Инкрим, Шмимкрим — я здесь командую! И держи в голове, что мы в «форсе», а значит надо быть начеку.

— Есть, командир.

— Что-то сказал?

— Я сказал «есть, командир!»

— Ещё одно слово, и вылетишь за борт. И я не шучу. Прямо по курсу страна Халсе. Хотя, страной это не назовёшь. Там тысячи племён, и все непрерывно воюют между собой, — он погладил приборную панель. — Давай, моя девочка, пролети эту землю как с горки!

— Почему мы не можем обогнуть Халсе?

— Сядь за штурвал, ублюдок, если такой умный! Есть определённая сеть энергопотоков. По ним мы катимся как по рельсам. Во-первых, правила поведения в воздухе запрещают менять маршрут во время полёта. Во-вторых, там слишком длинный «форс», а каждый «форс» пожирает топливо и даёт нагрузку на без того повреждённый мотор.

Пару часов летели в тишине, пока со дна фюзеляжа не стукнуло. Лёгкий толчок, будто какой-то большой, но ещё слабый зверь ударил из-под пола.

— Что это?

— Нет. Нет, я же просил, — пилот переключил пару тумблеров и провёл ещё какие-то ловкие манипуляции. Видимо, это не помогло. Фаинх дёрнул на себя рычаг и повернул несколько кристаллов, но этим сделал только хуже. Иммерти задребезжал, а шуршание «сердца» усилилось. Теперь гироскоп выжимал из себя обороты, как бы, нехотя, с надрывом. — Нет, нет, нет, да что ж такое! — приборы начали беспорядочно мигать. — Ну, только не здесь, родная! Прошу тебя!

Но «Чайка» уже не слушалась. Машина будто смирилась со своей участью и начала падать. «Зверь» из-под пола теперь застучал во всю силу, проснувшись и рассвирепев. Фред обхватил руками колени и зажал голову между ногами и туловищем. Он приготовился, сам не зная, к чему.

Словно взрывной волной снизу, Фреда резко швырнуло вверх. Он испугался, что ударится о потолок. Раздался оглушительный грохот. Фред на долю секунды повис над землёй, а затем, отброшенный в сторону, ощутил мягкий удар со спины. В тот же миг он подумал, что коснулся земли спиной, но лишь затем упал на твёрдую почву. Он будто пробил навес, натянутый в метре над землёй. Сердце протестовало и делало всё, что в его силах, выдавая сокращения в бешеном ритме. Лёгкие вновь наполнялись воздухом, не в силах напиться. Руки тряслись. По телу пробежал озноб. Фред открыл глаза.

6

Над головой, как ни в чём не бывало, сияли звёзды. Фред ещё с минуту не мог прийти в себя и понять, что случилось, пока не вспомнил, как Фаинх говорил об энергетическом мешке. Это был он. «Птица» не дала умереть, но погибла сама.

В темноте не было видно почти ничего. Только слышно, как раскручивается гироскоп. Сердце машины упёрлось в какую-то преграду и, словно отчаянно, пыталось её пробить, чтобы вновь завестись и послужить ещё. За серией глухих и частых последовала серия редких, но очень звонких стуков. Затем удары участились, пока не стали похожи на то, будто кто-то в ярости колотит молотком по железу с нечеловеческой скоростью. Бой разредился, лишь когда механизм окончательно сдался. Пошёл дым. Воспламеняемые энергопроводные элементы загорелись, и язычки пламени вырвались из-под обломков. Сумасшедший оптимист отметил бы, что стало чуть светлее.

Сидя на песке, Фред виновато втягивал голову в плечи. Каждый стук умирающей машины словно нарочно бил по нему. Но особенно тяжело было смотреть на Фаинха. Пилот не сдерживал слёз, будто прощался с родным человеком. Не в силах отвести взгляда, он наблюдал, как догорает его «птица».

— Будь ты проклят, Шмимкрим! — закричал он, вытирая лицо рукавом. — Ублюдки, недоноски! Вы оба со святошей! Что вам не сиделось в резиденции?!

— Заткнись! — тот опустился на песок. — Оставь меня.

— Как вам будет угодно, о, великий вождь! Вождь дебилов!

— Хватит! Думаешь, мне лучше, чем тебе? Я потерял всё! Моё прошлое, настоящее, будущее! Кто я? Что у меня есть? Ещё месяц назад я мыл машины в Торонто, и мне было хорошо, — тут он задумался. Конечно, жизнь была совсем не такой, как хотелось бы, но это хотя бы можно было назвать жизнью. Того же нельзя было сказать о бесконечных поисках и скитаний, что выпали на долю злосчастной реинкарнации Саундара в последние недели. — Надо поспать. Утром пойдём искать воду и цивилизацию.

— Ты прав, — поскрежетав зубами, согласился Фаинх и сел рядом.

Пассажир и пилот устроились у брюха разбитой машины. Даже догорая, «Чайка» послужила людям, согревая их пустынной ночью.

Глава 13. Хшайс

1

Кайрил лежал на твёрдой кушетке под стеклянным колпаком. Проснувшись, он огляделся и дёрнул рукой. Рука не повиновалась. Она была привязана к кушетке ремнями. Ремни также были и на ногах. Вот только зачем?

На соседней койке, под таким же стеклом, находился другой пациент. Чёрные пятна, размером с ладонь, покрывали его серую как пыль кожу. Было заметно, как его живот медленно пульсирует от тяжёлого дыхания. Пациент дышал натужно и свистяще. Даже сквозь оболочку медицинской капсулы, при полной тишине, можно было услышать, как он дышит. Кайрил присмотрелся к этому больному. Он обратил внимание на собственные руки. Бледные, со следами давних ожогов, но без пятен. Это радовало, и Кайрил интуитивно чувствовал — ему повезло. Насколько повезло, ещё только предстояло осознать.

В палату вошла медсестра