Локи. Дилогия - Василий Горъ

все. А второе заставило сначала задуматься, а потом похолодеть. Ибо использование классической медовой ловушки против Федосеевой было вполне вероятно! А Панацея, не дав мне возможности прийти в себя, тут же шарахнула по перетянутым нервам еще раз:

- Теми же самыми «подсадными утками» обязательно испытают на прочность и меня. Ведь стоит немного покопать, как окажется, что имеющаяся эмоциональная привязка к тебе ущербна, а я живу, находясь в «подвешенном» состоянии. Поэтому в одних компаниях называю тебя любимым сыночком, братиком и далее по списку, в других лишь изображаю твою девушку, в третьих усиленно ищу принца на белом коне и так далее. При этом веду себя столь беспечно, будто впереди вечность! Слава богу, сегодня, чудом разминувшись со смертью и задумавшись о будущем, я увидела себя со стороны и прозрела…

После этих слов Забава внутренне подобралась, готовясь озвучить что-то очень важное, и даже перестала перебирать мои пальцы:

- Жизнь может закончиться в любое мгновение, значит, надо жить, а не играть. У меня есть команда, из которой я ни за что не уйду, есть абсолютный идеал мужчины, без которого я себя не мыслю, и я не Логачева, а Беклемишева! В общем, сегодня все привычные образы легко и непринужденно слились в один-единственный – любящей женщины. И теперь мне плевать на любые проверки на прочность.

- Любящей? – сообразив, что она имеет в виду, уточнил я, пытаясь выгадать хотя бы несколько лишних секунд для того, чтобы прийти в себя.

- О свадьбе, белой фате и обручальном кольце я мечтала лет с тринадцати и до выстрела в лицо. Контузия помогла понять, что правильная реальность в разы слаще, чем любые мечты. Так что да, «любящей»! И «слились». Уже… - чуть ли не с улыбкой сообщила она. После чего тихонько хихикнула: - Что, в шоке?

- Не то слово! – честно признался я.

- Сама такая. С тех пор, как сообразила, что могла до этого не додуматься, уйти к Потемкину или добровольно уступить тебя какой-нибудь левой бабе!

Как обычно, ее страх, выданный биением сердца, ритмом дыхания и тембром голоса, вышиб из меня все, кроме желания защитить. И вызвал у Панацеи, чувствующей порывы моей души ничуть не хуже, чем я ее, истерический смешок:

- Ну что, защитничек, с этим «врагом» справишься или как?!

- Справлюсь… - угрюмо буркнул я. И все-таки оставил нам свободу для маневра: - Если ты, переспав с этим решением, не передумаешь.

Беклемишева или, учитывая ее фантастическое упрямство, «любящая женщина», запросто прочитала и этот порыв души. Однако доказывать, что ни за что не передумает, сочла необязательным – коснулась губами щеки, пожелала доброй ночи и ушла выполнять поставленное условие. А я, с большим трудом заставив себя успокоиться, вернулся к анализу наиболее вероятных вариантов будущего. И занимался этим до очередного «пробуждения» комма.

Почувствовав его вибрацию, кинув взгляд на экран и прочитав коротенький текст под пиктограммой сработавшего таймера, плеснул в лицо водой, чтобы взбодриться, раздраженно отметил, что она для этого слишком теплая, и решительно выбрался на бортик. А через пару минут, выйдя из душевой кабинки, закрепил на бедрах «Скорпионы», накинул халат и поплелся в медблок.

Относительно небольшая, но очень уютная комнатка встретила меня приятным полумраком, теплым мерцанием панели управления работающей медкапсулы и еле слышным шелестом ее же системы охлаждения. До пробуждения Федосеевой оставалось чуть больше полутора минут, поэтому я, мазнув взглядом по мягкому уголку, подошел к терминалу ВСД и заказал две упаковки сока.

К моменту, когда прибыл контейнер с заказом, комм завибрировал еще раз, и я, вытащив добычу, развернулся на месте:

- Тебе ананасовый или вишневый?

- Ананасовый… - окончательно вернувшись в реальность, как-то уж очень мрачно ответила Даша, вцепилась в протянутую руку и села. А через мгновение, потянувшись к бутылке с соком, почувствовала, что со мной что-то не так, и оказалась на ногах: - Что случилось?!

- Все в порядке. Просто говорил с Забавой о будущем и основательно загрузился… - грустно улыбнулся я, затем снял с поднятой крышки медкапсулы знакомый халатик, подал Федосеевой и пошел навстречу своей паранойе, активировав глушилку. А когда девушка утолила жажду, поставила пустую бутылку на пол, вдела руки в рукава и затянула поясок, мотнул головой в сторону дивана и кресел:

- Может, присядем? Я бы хотел с тобой кое-что обсудить.

- Я тоже… - кивнула она. Но шагнула не к мягкому уголку, а ко мне. И, обхватив руками за талию, уставилась в глаза: - К сожалению, вытащив меня с Фуджейры, ты не вытащил Фуджейру из меня! И я не знаю, что с этим делать…

- А чуть подробнее можно? – услышав в ее голосе панические нотки, мягко спросил я.

Она кивнула и уткнулась лбом в мою грудь:

- Соглашаясь на «упаковку» с последующей поездкой на меддроиде, я, как вскоре выяснилось, сильно переоценила свои силы. И когда «Капюшон» отрезал меня от реальности, почти сразу оказалась в привычном Безвременье. Первое время было еще терпимо, ибо я чувствовала вкус твоих губ, обручи иммобилизатора и поверхность поддона. Но как только в сознании мелькнула мысль, что твое появление в номере Жнеца и все, что произошло после этого – лишь бред воспаленного сознания, а на самом деле я продолжаю находиться в лапах мозголомов «Аиши», как меня захлестнула волна дикой паники. Да, в итоге я выплыла. Но только потому, что изо всех сил держалась за воспоминания о чувствах, которые ты вложил в поцелуй.

Я провел ладонью по ее спине, почувствовал, насколько напряжены мышцы, и мысленно вздохнул: Забава была права – вся душа Федосеевой представляла собой один сплошной сгусток ненависти и боли. А значит, времени на колебания и раздумья уже не осталось. Да, принимать серьезные решения сходу, без тщательного обдумывания, я не любил. Но ощущение стремительно утекающего времени стало настолько острым, что все сомнения были посланы куда подальше:

- Нельзя вложить то, чего нет. А раз чувства уже есть, значит, тебе всегда будет за что держаться!

- Ты… уверен? – еле слышно спросила она.

- Да! – твердо ответил я. – И сейчас объясню, почему…

Лгать в глаза или что-либо недоговаривать человеку, давшему клятву Служения, да еще и закладывая фундамент будущих отношений, было глупо, поэтому я решил рассказать все. И стал предельно подробно описывать наиболее вероятные последствия развала Большой Игры. Однако буквально через пару минут услышал шелест открывающейся двери и был вынужден прерваться.

- Прошу