Роковой шторм - Дженнифер Блейк

— Ты, наверное, шутишь?

— Отчего же? Подумай хорошенько. Если бы эта свинья Кемаль не нуждался в укреплении верности своих войск, он мог бы изыскать и более драматичный способ избавиться от нас. Мужчинам обычно пробивают грудь и оставляют их болтаться, словно мясо на крюке мясника. Женщин тоже можно подвесить для забавы, моя голубка, хотя и не за грудь. Некоторые правители считают, что женская кожа — идеальный материал для переплетов, кошельков и кисетов. Можно также зашить в мешок и утопить. Или сдать в портовые бордели, где их держат прикованными в стойлах. Там они умирают или от жестокого обращения, или от болезней, потому что обслуживают клиентов до последнего вздоха. Не сомневаюсь, что Кемаль выдумал бы что-нибудь особенное!

— А чем это лучше? — спросила Джулия, обводя рукой окружающее.

— Для тебя, возможно, и нет. Ты слишком желанна, твой мед привлечет многих. Если повезет, один окажется сильнее и разгонит остальных. У меня таких проблем не будет. В крайнем случае, кто-нибудь возьмет меня просто для того, чтобы увеличить число своих «побед», пока не найдется пожилой и некрасивый, который побоится соревноваться с более молодыми и похотливыми. Возможно, он оценит умение и удобство своей «подстилки» и предпочтет мирные отношения борьбе и драке.

— Я всегда знала, что ты по-своему мудра, — сказала Джулия. — Теперь это подтвердилось в очередной раз.

— Посмотрим. Попытка, как говорится, не пытка. Возможно, мне повезет даже больше, чем в прежние времена. Я не предназначена для безбрачия и знакома с более широким образом жизни.

Вернулся Абдулла, потный, в грязной тунике. По его приказу большинство евнухов покинуло барак. Осталось лишь несколько человек, охраняющих двести женщин.

Поскольку у них было оружие, а у женщин нет, их количество сочли достаточным.

Время тянулось медленно. В бараке оказалась вода, но женщины не ели с самого утра, и когда начали удлиняться тени, в животах у них заурчало. Ужас отступил перед настоятельными потребностями тела. Некоторые даже осмелились спросить у охранников, когда их наконец покормят.

Ветерок доносил слабые звуки голосов. Подойдя к окну, Джулия вслушивалась, стараясь разобрать, чьи имена выкрикивала толпа на дворцовой площади и на улицах города. Она не могла разобрать, но только понимала, что, как и во всех битвах, одна армия вернется победительницей, другая потерпит поражение. Невзирая на исход битвы, мужчины должны будут отдохнуть, найти место, где смогут уснуть и залечить раны. Вскоре победители вернутся в бараки. Будут ли это люди Кемаля или Али паши, для женщин безразлично.

Тени стали сгущаться, но никто не зажег фонарей. Наконец напряженный слух Джулии уловил голоса. Громкие, грубые, они приближались.

Рывком распахнутая дверь барака ударилась о стену. Капитан янычар вошел и остановился, уперев руки в бока. Люди хлынули в помещение со всех сторон.

— Я слышал, но не поверил. Действительно, дей благородный человек, который ценит своих сторонников!

— Объедки старого дея, — проворчал мужчина сзади.

— Во всяком случае, хорошо сохранившиеся, — хихикнул кто-то. — Должно быть, заждались.

— Это просто пустяки по сравнению с тем, как заждался я! — сказал еще один голос под общий хохот.

Солдаты стали окружать женщин, словно волки — стадо овец. Они принесли с собой запах пота и крови. Похоть и жестокое удовольствие от беспомощности женщин светились в их глазах. Женщины вскочили на ноги, прижимаясь друг к другу, сбиваясь в тесную кучу в инстинктивной попытке самозащиты, некоторые начали кричать и стонать, другие словно остолбенели. Джохара схватила Джулию за руку и втащила в центр клубка. Женщин повалили на коврики, разбросанные по полу. Они царапались, визжали, кусались, но это не помогало. Слишком много жадных, жестких рук и ног окружало их. Их балахоны были разорваны в клочья, покрывала сорваны и отброшены в сторону. Грубые пальцы стискивали их, срывая панталоны, обнажая белое, дрожащее тело. Среди солдат вспыхивали споры, кто будет первым, вторым, третьим, четвертым… Крики, рычание, удары плоти о плоть наполнили комнату, и все больше женщин вытягивали из уменьшавшегося клубка.

Джохара загородила Джулию своей широкой спиной, но этой защиты хватило ненадолго. Чем больше женщин уводили, тем заметнее становилась Джулия. Отчасти она не жалела об этом. Хотя она и оценила благородство, с которым Джохара защищала ее, все же она чувствовала себя трусихой, скрывающейся за спиной других женщин, подвергающихся насилию.

— Хранительница меда!

Это один из солдат заметил мягкие золотистые косы Джулии. Солдаты повернулись к ней, стремясь поглядеть на это создание, чьи легендарные красота и мудрость сделали ее любимицей старого дея. Джохару схватили и бросили в общую кучу. Потные, мускулистые руки потянулись к Джулии, бросив ее сначала на колени, затем на спину. Покрывало было отброшено в сторону. Ее чудесные волосы оказались разбросанными по полу, колени раздвинуты, молочно-белая кожа обнажена.

— Я войду первым, — прорычал капитан янычар. Не дожидаясь ответа, он начал срывать с себя ножны.

— А потом я, — заявил солдат, узнавший Джулию.

Послышался гул голосов, перебивавших друг друга. Однако все заглушила перестрелка. Капитан янычар взвился, разглядев знаки отличия на людях, которые с дымящимися винтовками стояли в проходе. Вырвавшись вперед, он закричал:

— Что это значит?

— Женщин отправили сюда по приказу претендента Кемаля, который потерпел поражение. Новый алжирский дей, блистательный Али паша, не желает, чтобы этих женщин оскорбляли! — голос принадлежал Реду. Воспользовавшись замешательством, Джулия села, натянула на себя остатки разорванного лифа и машинально, как любая турчанка или мавританка, стала искать свое покрывало. У нее появилась надежда, но она боялась поверить ей, тем более что массивная фигура капитана янычар загораживала обзор.

— Нельзя отнимать их сейчас, когда люди только отведали блюдо, поставленное перед ними. Они заслужили награду, эта — самая приятная для них.

— Если кто-то из женщин захочет остаться после такого грубого обращения, пусть! — резко ответил Ред. — В противном случае они уйдут со мной.

Ситуация осложнилась. Солдаты численностью превосходили отряд, стоявший в дверях. Только власть состоявших на службе у дея могла удержать янычар с налитыми кровью глазами от кровопролития. Джулия с трудом поднялась на дрожащие ноги и нетвердыми шагами подошла к Джохаре. Она помогла женщине подняться, и они молча прошли между неподвижными фигурами солдат. За ними потянулись еще и еще — женщины кутались в остатки своего одеяния, словно призраки, поднятые из могил.