Роковой шторм - Дженнифер Блейк

— Он… умер?

— Нет еще. Он зовет тебя. Надо торопиться.

— Да, — задыхаясь, ответила Джулия, — иду.

В спальне дея собралось много людей. Джулия узнала врача Измаила и некоторых других. Был здесь и Кемаль с двумя своими спутниками, и великий визирь, и капитан янычар, и перешептывающаяся в углу толпа придворных, но нигде не было видно Али паши.

Базим подвел ее к изголовью кровати дея. Он отодвинул в сторону полог, чтобы освободить для нее место.

— Мохаммед дей, правитель века, — произнес карлик. — Твоя рабыня Гюльнара, которую ты называешь Кобой, ждет, чтобы ты взглянул на нее.

Дей медленно открыл глаза. Свет в них уже угасал. Он сделал слабое движение правой рукой, и Джулия взяла его горячую ладонь и слегка пожала своими нежными пальцами. Дыхание старика было громким, затрудненным. Он сжал запястье в последнем усилии, облизнул губы и сказал:

— Коба, приносящая наслаждение, я ожидал тебя. Закрой мне глаза своими прохладными руками, поцелуй и направь в рай.

Через секунду дыхание дея прервалось, грудь стала неподвижна. Комната сразу же наполнилась звуками. Кемаль рвал на себе одежду и громогласно рыдал, призывая Аллаха в свидетели своей скорби. Командир янычар поспешно вышел из комнаты. Рабы, до сих пор прятавшиеся в тени, выступили вперед, чтобы лицезреть спокойное и безжизненное лицо своего хозяина. По их лицам струились слезы. Базим, дотронувшись до плеча Джулии, на коленях стоявшей у изголовья, тихо сказал:

— Тебе лучше вернуться в гарем. Когда придет время, я позову тебя.

Джулия кивнула, с трудом поднявшись. Выходя, она услышала, как Кемаль отдает приказы, а командир янычар обращается к нему, называя титул, который недавно принадлежал покойному…

Джулию должен был проводить в гарем не Абдулла, а второй евнух, дружелюбный человек, чья душа не оказалась изуродована вместе с телом. Он часто сопровождал Джулию в покои дея. Следуя за ним, Джулия отстегнула золотую пчелу, удерживавшую ее покрывало. Затем остановилась под большим кедром и обратилась к нему:

— Друг мой, не сослужишь ли ты службу мне, а возможно, и себе?

— Я всегда был рабом твоей красоты, о хранительница меда

— Если ты возьмешь эту пчелу и отнесешь ее Али паше с сообщением о смерти дея, ты получишь награду, достойную такого риска.

Он молчал так долго, что Джулия побоялась услышать отказ.

Если бы он не согласился, последствия для нее были бы непредсказуемы. Став правителем, Кемаль быстро и жестоко отомстил бы ей.

Евнух протянул руку за пчелой.

— Я сделаю это, — сказал он. — Слушаю и повинуюсь, но не из-за награды, а потому что об этом просишь ты — ты, которая никогда не смотрела на меня с презрением, а всегда улыбалась мне, и потому что сам я не всегда был таким, как сейчас, но когда-то таким же соколом, как Али паша.

Как только она вошла в общую комнату, к ней подошла служанка.

— Госпожа Фатима требует тебя к себе, — прошептала она, бледнея. Старшая жена дея была в страшной ярости и вихрем налетела на Джулию, как только та вошла.

— Прошел слух, что дей опасно болен и послал за тобой.

— Это так, о вдова Мохаммеда дея, великого правителя времени.

— Вдова? Ты хочешь сказать…

— Отныне Мохаммед дей вкушает рай.

— Ты была с ним, когда он умирал? Послали за тобой, не за мной?

— Такова была воля вашего мужа и моего хозяина.

— Почему? Почему не сказали мне? Я была его женой. Я имела право быть с ним в последние минуты, проститься с ним. Почему меня не позвали к нему?

Слезы текли по ее лицу, но на нем проступала смесь столь различных чувств, что с трудом угадывалось, каким именно они вызваны.

— Мне очень жаль, госпожа Фатима. Я только повиновалась приказу.

— Ты лжешь! — воскликнула женщина, вновь распаляя себя. — Это ты задержала гонцов, которых он послал за мной. Ты хотела, чтобы его последняя мысль была о тебе. Он сам не сделал бы этого. Хотя прошло много времени с тех пор, как мы последний раз были мужем и женой, он не нанес бы мне такого оскорбления. Хотя бы из уважения к моему положению, даже если забыть обо всем остальном. Я знаю, он бы так не поступил!

Было бы слишком жестоко утверждать, что дей вообще не думал о ней в последние минуты.

— Клянусь, что не перехватывала никакого послания, хотя не могу поручиться за других. Но теперь все кончено. Надо решить, что нам делать.

— Нам? Нам?! Ты думаешь, я стану заботиться о тебе и принимать тебя в расчет? После смертельного удара, который ты нанесла мне? Убирайся с глаз моих, пока я не позвала стражу и не велела спустить мясо с твоих костей! Убирайся, говорю! Убирайся!

Женщина в теперешнем ее состоянии не стала бы ничего слушать. И все же Джулия понимала, что жена дея уверена в ее невиновности. В противном случае последовал бы приказ, а не угроза. Причиной ее безумной ярости было то, что дей не послал за ней перед своей смертью.

Когда печальные новости распространились по гарему, раздался плач и причитания. Женщины были охвачены страхом. Оки собирались маленькими группками, вспоминали о минутах любви дея, пытаясь успокоить друг друга, но в их расширенных зрачках застыл вопрос: что же с ними будет? Только Мария взирала на все равнодушно. Она не говорила об этом вслух, но, судя по ее презрительному виду, не опасалась разделить судьбу остальных.

Джулия с жалостью смотрела на женщин. Почему должно было так случиться? Похоже, сами по себе они не имели ровно никакой ценности. Почему смерть одного человека сделала их сразу бесполезными? Как они, привыкшие к роскоши, драгоценностям и богатой одежде, станут зарабатывать на хлеб? Или их просто выгонят на улицу ради прекрасных мальчиков Кемаля? Или Али паша приведет сюда своих женщин, чтобы спустя годы повторилась та же трагедия? Это было ужасно.

К концу следующего дня из города дошли слухи о сражении. Едкий запах дыма чувствовался сильнее, в воздухе витал пепел. Вдали слышался шум, напоминавший жужжание саранчи, сопровождаемый треском ружейных выстрелов. Чутким ушам женщин казалось, что звуки приближаются.

Никто не спал. Противоречивые слухи, доходившие во дворец, держали женщин в смятении… Город горит, очередь за дворцом; всех женщин наверняка сожгут в собственных постелях… Кемаль захватил трон с благословения янычаров. Армия избивает Али пашу и его сторонников… Нет, янычары выбрали Али пашу. И у него в заливе стоит целая армада кораблей, которая по мановению руки превратит дворец в груду пепла, если Кемаль не покорится… Уже разрушено французское консульство, поскольку советник Франции обещал Кемалю поддержку своей страны… Вместе с главным визирем и кучкой придворных Кемаль возглавляет войска и преданную ему дворцовую охрану в битве… Ложь. Кемаль укрылся в своих апартаментах и разрабатывает план бегства вместе со своими мальчишками… Отдан приказ арестовать Базима на основании того, что карлик сам отравлял своего хозяина ядом, не имеющим вкуса и запаха… Последний слух казался правдоподобным, потому что прошли сутки со смерти Мохаммеда дея, а карлик так и не появился.