Криминальный пасьянс - Александр Овчаренко

— А город подумал: ученья идут! — усмехнулся министр внутренних дел.

— Примерно так, — проигнорировав колкость, спокойно ответил Ромодановский.

— Судя по вашему уверенному тону, Вы приготовили для сепаратистов какой-то сюрприз? — не выдержал Председатель правительства.

— Да, в нашей операции есть маленькая оперативная хитрость. Разрешите, господин Президент, я доведу план операции до присутствующих?

— Разрешаю, — скупо произнёс Харьковский, и черты его узкого лица ещё больше заострились, а две маленькие голубые льдинки, плавающие в зрачках за стёклами модных очков, стали посверкивать недобрым холодным светом.

Директор ослабил узел галстука, глубоко вздохнул, словно перед прыжком в прорубь и открыл заветную кожаную папку, в которой было ровно десять страниц машинописного текста. На первой странице в верхнем правом углу жирным шрифтом был обозначен гриф секретности документа, а по центру листа чернела надпись из двух слов: операция «Троя».

Глава 32

В этот же день в Пулково, в зоне таможенного контроля, произошёл небольшой инцидент. Даже не инцидент, а так — рядовой случай, на который некоторые сотрудники таможни не обратили особого внимания.

Примерно в двенадцать часов пополудни шла рутинная проверка и оформление пассажиров, вылетающих в Нидерланды. Внимание молодой, но достаточно опытной сотрудницы Пулковской таможни Аллочки Орловой привлёк внимание хорошо одетый мужчина средних лет, который, казалось, терпеливо дожидался своей очереди. Для посторонних лиц этот пассажир ничем особенным, кроме дорогой и со вкусом подобранной одежды, не выделялся, но от внимания Орловой не ускользнуло то, как незнакомец часто и нервно поглядывал на часы.

Когда подошла его очередь, Аллочка привычно окинула багаж нервного пассажира и заученно произнесла стандартную фразу:

— Прошу Вас выложить на стол все металлические предметы и пройти через металлодетектор.

Аллочка говорила медленно, почти лениво, но глаза её внимательно следили за каждым предметом, который пассажир выкладывал из карманов плаща и костюма.

Когда в специальный поддон с металлическим лязгом упала большая связка ключей, Аллочка, ещё не догадываясь, в чём дело, инстинктивно напряглась. Через мгновенье она поняла причину своей реакции: среди множества разнообразных по форме и размеру ключей выделялся один. Он был самым большим и необычным по форме.

Инспектор взяла связку ключей в руки и внимательно рассмотрела привлёкший ее внимание ключ. Что-то было в нём необычное и в то же время знакомое.

«Где-то я тебя уже видела», — мысленно произнесла девушка, глядя на ключ, а когда её взгляд упал на его нижнюю часть, Аллочка вдруг моментально вспомнила: необычную гравировку в виде двух перекрещённых между собой ключей на фоне раскрытой ладони она видела в последней ориентировке.

— Это ваш ключ? — для проформы задала она вопрос пассажиру.

— Мой! — раздражённо ответил владелец ключа.

— Интересно, что Вы таким ключом открываете? — как бы нехотя спросила Орлова, сознательно пытаясь вывести пассажира из душевного равновесия.

— Какая разница! Это моя собственность, и я не обязан перед Вами отчитываться. Я, между прочим, иностранный подданный.

— Это не меняет сути дела. Я должна убедиться, что провозимый Вами предмет не представляет собой культурную или историческую ценность.

— Это ключ от банковской ячейки! — с трудом сдерживая гнев, ответил пассажир. — Но в каком банке находится депозитарий, я Вам не отвечу, это коммерческая тайна.

— Весьма сожалею, но я не могу пропустить Вас, — твёрдым голосом произнесла Орлова, ожидая от пассажира очередного всплеска негодования. Однако пассажир молчал и ждал продолжения.

— Вам придётся пройти в комнату для проведения более полного досмотра, — после небольшой паузы добавила девушка.

И снова вместо ожидаемой бури негодования и обещания международного скандала, последовало молчание. Пассажир покорно прошёл в комнату для досмотра и беспрекословно выполнил все требования таможенников. Ничего запрещённого при нём обнаружено не было, и победная улыбка уже играла на полных красиво очерченных губах, когда в комнату торопливо вошёл небольшого роста сухонький суетливый старичок.

— Это специалист по антиквариату, — представил старичка старший смены. — Сейчас он осмотрит ваш ключ, и на этом досмотр будет закончен.

Старичок хитренько улыбнулся и достал из саквояжа тонкие матерчатые перчатки и лупу, какой обычно пользуются ювелиры.

— Ну-с, где объект? — бодро произнёс специалист и нацепил лупу на правый глаз. Старший смены молча передал ему ключ. Старичок пару минут поелозил носом по «объекту», потом передвинул лупу на лоб и что-то произнёс по-французски.

— Не понял! — наморщил лоб старший смены.

— Я говорю: «Ведающий тайное, да сохранит всё в тайне»! — немного дребезжащим голосом ответил специалист. — Этот старинный девиз начертан на ключе не позже чем в прошлую пятницу! Надпись толком окислиться не успела. Это новодел или, если хотите, дубликат ключа.

— Уверены? — на всякий случай переспросил старший смены.

— Молодой человек! — нараспев ответил специалист по антиквариату. — Задавать такой вопрос Бориславу Боголюбову — верх неприличия!

— Простите! — сухо извинился старший смены и повернулся к иностранному подданному.

— Мы приносим Вам свои извинения, — официальным тоном произнёс старший смены. — Если Вы считаете, что Вам нанесён материальный ущерб или причинён моральный урон, Вы вправе подать жалобу в установленном законе порядке.

После чего протянул изъятый у него полчаса назад ключ.

— Я опаздываю на самолёт! — таким же официальным тоном произнёс иностранный подданный. — А посему инцидент считаю исчерпанным.

Но, как ни странно, на минорной ноте этот рядовой случай не закончился. Через час, когда самолёт, на котором улетел владелец ключа, вошёл в зону ответственности голландского диспетчера, в досмотровой комнате вновь появился специалист по антиквариату. На сей раз Борислав Боголюбов не был так самоуверен, и на его старческом лице явственно лежала тень сомнений.

— Видите в чём дело, милейший! — извиняющимся тоном произнёс Боголюбов и осторожно тронул старшего смены за рукав. — Ключ, который вы мне сегодня представили для экспертизы, не совсем является ключом.

— Это как? — удивился старший смены и ещё внимательней вгляделся в фото на ориентировке.

— Моя вина! — вздохнул старичок. — Подвела меня гордыня, каюсь! Я сказал, что это дубликат ключа, то есть его рабочая копия. Но если быть точным, то этим ключом ничего нельзя открыть: это не дубликат, это, скорее, сувенир в виде старинного ключа, но никак не ключ. Бородки ключа пропилены небрежно, не пропилены, а лишь обозначены. А ведь это самая важная деталь ключа! Как сформулировать это в окончательном виде, я не знаю.

— Зато я знаю! — твёрдо, но сквозь зубы произнёс старший смены и в сердцах швырнул на стол ориентировку. — Это пробный шар! Подстава!

Ведь ежу понятно, что замаскировать старинный ключ среди связки современных ключей так же невозможно, как замаскировать офицерский кортик среди набора столовых ножей. Типичная постава, а мы, как сопливые стажёры, на неё клюнули!

Старший смены не догадывался, как был близок к истине. Выйдя из досмотровой комнаты, пассажир послал только одному ему известному адресату короткое SMS-сообщение. «Будь осторожен на пороге дома»! — написал иностранный подданный и дождался подтверждения в получении сообщения. После чего выключил телефон и незаметно для окружающих выбросил его в урну.

Утро было пасмурным. Так же хмуро и слякотно было на душе у Жорки Карася. Неприятности начались за завтраком, когда Карась заканчивал доедать второе яйцо всмятку. Сидевший напротив него Перепёлкин, подражая англичанам, деловито черпал ложкой овсяную кашу.

— Размазня какая-то, — поморщился Жорка, глядя на расплывшуюся по тарелке кашу. Поймав неодобрительный взгляд бизнес-партнёра, Перепёлкин отложил ложку, и не спеша вытер салфеткой губы.

— Не нравится? — спросил Сашка.

В ответ Карась брезгливо поморщился.

— Может, ты на завтрак говяжьей тушёнки захотел? Чего молчишь?

— Не хочу, — пробурчал Жорка и впился в бутерброд с ветчиной.

— А вот я хочу! — повысил голос будущий губернатор. — Можно сказать, очень хочу. Так что придётся тебе, друг сердешный, в родные края наведаться и организовать переправку по возможности самой большой партии твоей знаменитой тушёнки.

— С чего бы это? — напрягся Жорка, которому страсть как не хотелось снова рисковать. — Ты же говорил, что у нас будет законный широкомасштабный бизнес, а опять приходится криминалом заниматься. Да и нельзя мне на родину. Ты же сам говорил, что меня там «пасут». Очень не хочется «перо» в бок получить! Особенно сейчас, когда мы с тобой выходим на новый, мировой уровень.