Поэт без пьедестала: Воспоминания об Иосифе Бродском - Людмила Штерн

Завершает Александр Исаевич свое эссе анализом общественных взглядов поэта. И взгляды эти рецензента не устраивают.

Во-первых, живя в СССР, Бродский «не высказал ни одного весомого политического суждения».

Зря, надо было высказать. Правда, в этом случае его ссылка (или отсидка) продолжалась бы куда дольше. Но мы уже знаем – Александр Исаевич считает, что это было бы полезно для творчества поэта.

Во-вторых, Бродский недостаточно уделял внимания еврейской теме. И Солженицына, трогательно озабоченного еврейским вопросом, это искренне огорчает.

Его выступления могла бы призывно потребовать еврейская тема, столь напряженная в те годы в СССР. Но и этого не произошло. Было еще в юности. «Еврейское кладбище около Ленинграда», позже «Исаак и Авраам», но это уже на высоте общечеловеческой...»

Опять плохо. Опять не угодил. Зачем полез с еврейской темой на общечеловеческие высоты?

Упомянутый в начале этой статьи критик и философ Н. Н. Страхов писал:

Странно было бы требовать от поэта, хотя бы воспитавшего свое дарование на самых утонченных философских учениях, связного и последовательного изложения системы его взглядов, отвлеченной формулировки его мировоззрения. Такие требования мы можем предъявлять к мыслителю, и он должен на них ответить; задачи и средства поэта совершенно другие...

В чем бы еще упрекнуть поэта? Правильно, угадали. В нелюбви Бродского к России. Он не захотел вернуться. Ни насовсем, ни на побывку:

И тем отчетливо выразился.

...Действительно некрасиво, не по-нашему. Другой на его месте сел бы в мягкий вагон, а то просто в товарняк или дрезину, и проехался от самых окраин до Москвы, триумфально раздавая интервью. И чтобы на каждом полустанкае народ подходил поклониться и на жизнь пожалиться...

Но... так поступают пророки, а Бродский – всего лишь поэт.

Родина отнеслась к Бродскому жестоко и подло. Судила, сослала, выслала. Правители великой державы не выпустили старых и больных родителей к нему в гости. Так они и умерли, не увидев сына.

Даже после падения коммунистического режима и установления в России демократии, правительство не извинилось перед поэтом, которого травили и над которым глумились их предшественники. (Современные президенты Америки не устают извиняться перед своим негритянским населением за рабство, кончившееся сто пятьдесят лет назад. – Л. Ш.)

И тем не менее, Бродский не раз собирался приехать в Россию, точнее, в Петербург. В 1995 году поездка была решена. Но внезапно его здоровье резко ухудшилось.

Об этом свидетельствует письмо, которое Бродский попросил меня отправить тогдашнему мэру Собчаку.

<...> С сожалением ставлю Вас в известность, что мои летние планы сильно переменились и что, судя по всему, навестить родной город мне на этот раз не удастся. Простите за причиненное беспокойство и хлопоты; надеюсь, впрочем, что они незначительны <...>. Не поймите меня неверно: я чрезвычайно признателен Вам за проявленную инициативу. Признательность эта искренняя и относящаяся лично к Вам; именно она и заставила меня принять Ваше приглашение. Но боюсь, что для осуществления этого предприятия требуются внутренние и чисто физические ресурсы, которыми я в данный момент не располагаю.

Бог даст, я появлюсь в родном городе; видимо, это неизбежно...

О любви Бродского к родному городу свидетельствует его поэзия. Например «Стансы городу», одно из самых щемящих, самых пронзительных стихотворений, написанных о Питере.

Рецензия Солженицына заканчивается «победными залпами»:

1) над Бродским «облаком нависла сущностная отчужденность от русской литературной традиции...»;

2) «Бродский никогда не присягал демократии»;

3) «Запад! Запад Бродскому люб»;

4) «Он – органический одиночка».

Где и когда я слышала эти обвинения? Да... вспомнила.

Стоит заменить новое для нас слово «демократия» на привычные «партия и родина», и создастся полная иллюзия, что гордость русской поэзии Иосиф Бродский все еще не вышел из зала суда на Фонтанке.

...Меня обвиняли во всем окромя погоды...

Вот и Александр Исаевич присоединился.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН, УПОМЯНУТЫХ В КНИГЕ

А

Авербах, Илья Александрович

Агеев, Леонид

Адмони Владимир Григорьевич

Азадовский, Константин Маркович

Акимов, Николай Павлович

Аксенов, Василий Павлович

Алешковский, Иосиф (Юз)

Аллен, Вуди

Альберти, Рафаэль

Альтман, Натан Исаевич

Андроников, Ираклий Луарсабович

Анненский Иннокентий Федорович

Анцелович Израиль Маркович

Армстронг, Луи

Аронзон, Леонард Львович

Атлантов, Владимир Андреевич

Ахмадулина, Белла Ахатовна

Ахматова, Анна Андреевна

Б

Багратион, Петр Иванович

Байрон, Джордж

Баленсиага, Кристобаль

Бальтус, Балтазар

Баратынский, Евгений Абрамович

Бартолли, Чечилия

Барышников, Михаил

Николаевич (Миша)

Барышников, Питер

Басманов, Андрей Осипович

Басманова, Марина Павловна

Беллоу, Сол

Беломлинский, Михаил Самуилович

Беломлинская, Виктория Израилевна

Берберова, Нина Николаевна

Берггольц, Ольга Федоровна

Берлин, Исайя

Бернстайн, Леонард

Битов, Андрей Георгиевич

Бобышев, Дмитрий Васильевич

Богун, Иван Егорович

Бранкузи, Константин

Брак, Жорж

Браудо, Исай Александрович

Браун, Тина

Брежнев, Леонид Ильич

Британишский, Владимир Львович

Бродский, Александр Иванович

Бродская Анна (Нюша)

Бродская, Мария Моисеевна

Буттафава, Джанни

В

Вайль, Петр

Василевская, Наталья

Верлен, Поль

Вивальди, Антонио

Вигдорова Фрида Абрамовна

Видал, Гор

Видер, Юрий

Вика (Саймонс, Виктория)

Вильсон, Гарольд

Виноградов, Леонид Аркадьевич

Виньковецкий, Яков Аронович

Вознесенский, Андрей Андреевич

Воеводин Всеволод

Волков Соломон Моисеевич

Волнянская, Марианна

Волохонский, Анри

Волчек, Галина Борисовна

Вольтская, Татьяна Анатольевна

Вольф, Сергей Евгеньевич

Восков (Гинзбург-Восков Г. И.), Гарик

Воскова, Людмила Яковлевна

Вулф, Джордж

Вульф, Том

Высоцкий, Владимир Семенович

Г

Гайдн, Франц Йосеф

Галич Александр Аркадьевич

Галчинский, Константы

Идельфонс

Гейтс, Билл

Герасимов, Владимир Михайлович

Генис, Александр

Гильо, Мия Георгиевна

Гинзбург, Виталий Лазаревич

Гладкая, Лидия Дмитриевна

Гончарова, Наталья Николаевна