Прощай, Эдем! Книга 1: Стефани - Патриция Хилсбург

— Чак, извини и не психуй, здесь действительно очень хорошо. Я хочу, чтобы ты спустился.

— Слушай, Билли, я никуда не пойду.

— Хорошо, Чак, тогда мы поднимемся к тебе. Ты согласен? Тебя устраивает такой вариант?

— Иди ты к черту! Я сказал нет, значит — нет.

— Ну что ж, — вздохнул Билли, — ты об этом еще пожалеешь, — серьезно и зло закончил он.

Чак вновь положил трубку.

«Еще и в самом деле сейчас Билли притянется с какими-нибудь девчонками. Лучше выйти».

Чак прошелся по комнате, взял недопитую бутылку виски, сунул во внутренний карман куртки. Куртку накинул на плечи и, не спеша, покинул номер. Он миновал дверь бара, услышал визгливый хохот Билли и его девчонки, но заглядывать не стал. Ему были совершенно неинтересны те женщины, с которыми Билли веселился.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— Сидя в одиночестве возле океана, недолго и сойти с ума. — В пятницу, двенадцатого… — С порядочной женщиной трудно познакомиться в баре. — Стоит ли изменять жене, если любовница очень на нее похожа? — Не всегда догадаешься, какие слова может знать разгневанная женщина. — Пустая бутылка на мокром песке. — Стефани не хочет слышать расплывчатых ответов.

Выйдя из отеля, Чак постоял немного на крыльце, потом пересек площадку и направился к океану. Он шел по тяжелому сухому песку, смотрел на набегающие волны, которые с шумом разбивались о берег.

У причала, где покачивались несколько рыбацких лодок и пара прогулочных катеров, Чак остановился. Он сел на камень закурил, глядя в океан. Чак слышал, как к нему кто-то подходит, но он не оборачивался. Ему было все равно. Наконец совсем рядом послышался тяжелый вздох. Чак обернулся.

Буквально в двух шагах от него стоял пожилой мужчина, он смотрел Чаку прямо в глаза. Несмотря на свой трезвый взгляд, он показался Чаку пьяным. Лицо было отекшим, с хорошо видными венами, глаза блестели.

— Хорошая погода, — вдруг сказал Чак.

— Хреновая погода, — ответил мужчина. — Вот несколько недель назад погода действительно была хорошей. Здесь было полно отдыхающих, полно девиц в шикарных купальниках. А сейчас здесь никого.

— Как это никого? А я?

— Ты? — мужчина посмотрел на Чака. — Ты что думаешь, я тебя не знаю?

— Возможно, ты меня и знаешь, — Чак начинал злиться на пьяного мужчину, на самого себя за то, что вступил в разговор с ним.

— Конечно, я тебя знаю, — сказал мужчина злым голосом, — ты думаешь, я не способен узнать сыщика, когда он сидит передо мной? Да я с такими в кошки-мышки играл. Промахнулся, дорогой, промахнулся. Даже если у меня и хромая нога, я все равно сразу распознаю сыщика.

Чак поднял руку и протер глаз.

— С чего это ты взял, что я сыщик?

— А кто же ты тогда? — мужчина устроился на камне рядом, он опустил глаза и тыльной стороной ладони ударил себя по губам, словно желая причинить себе боль. Потом поднес руку к глазам, сжал ее в кулак, снова разжал и посмотрел на пальцы. Его пальцы слегка дрожали.

— Знаешь, — начал мужчина с отекшим лицом, — я вчера вечером здорово надрался, а сегодня меня мутит целый день.

— Так что, может, ты хочешь стаканчик? — спросил Чак.

Мужчина оживленно взглянул на него.

— А у тебя что, есть с собой?

Чак вытащил бутылку из кармана и повернул зеленой этикеткой к мужчине.

— Вот это повезло! — выкрикнул тот. — Черт возьми! Сбегать за рюмками или пойдем на катер?

— Нет, — сказал Чак, — давай на воздухе. Очень уж тут вид красивый.

Припадая на хромую ногу, мужчина сходил на катер и принес два маленьких стаканчика и вновь уселся на камень. Он него крепко пахло потом.

Чак отвинтил пробку, налил ему полный стаканчик, а себе плеснул немного. Мужчины чокнулись и выпили. Пожилой побулькал напитком во рту, и его лицо осветилось.

— Друг, это то, что надо. Мне не важно, сыщик ты, полицейский или еще кто, в общем, ты хороший человек, если помог мне. Интересно, а с чего это я так завелся? Тут, у океана, в одиночку и рехнуться недолго. Представляешь, вот здесь можно сойти с ума и запросто?

— Чего уж, представляю. Особенно, когда один.

— Да-а, если останешься один, тогда точно сойдешь с ума и никто тебе не поможет.

— Но я думаю, что найти приятеля здесь не очень сложно. А можно и не приятеля.

— Правильно, — подхватил пожилой. — Лучше всего женщину. Но они такие все…

— Какие? — Чак посмотрел в его масленно блестевшие глаза.

— А знаешь, — махнул тот рукой, разрубая невидимую нить, — налей-ка еще.

Чаку ничего не оставалось, как наполнить стаканчик. Мужчина уже твердой рукой поднес стаканчик ко рту и одним махом опрокинул его.

— Да, здесь можно рехнуться, без компании, без друзей, без женщины… — мужчина сделал паузу, искоса глянул на Чака и повторил, — особенно без женщины.

Чак смотрел на темную воду океана. Под нависшей скалой из воды выпрыгнула рыба. Ветер шевелил верхушки низкорослых деревьев, листья шумели как далекий прибой, и этот шум сливался с шумом волн.

— Знаешь, — проговорил хромой, — а она все-таки меня бросила.

— Кто? — не понял Чак.

— Она меня бросила, — медленно повторил мужчина, — уже прошло два месяца. Это было в пятницу, двенадцатого. Я этот день никогда не забуду.

— Кто, кто тебя бросил? — Чак подвинулся поближе к мужчине, но от того так разило потом и спиртным, что пришлось отодвинуться снова.

— Она. Она, — сказал мужчина, вновь протягивая стаканчик.

Чак подлил еще виски.

— Представляешь, в пятницу, двенадцатого. В этот день мы собирались устроить вечеринку.

Чак задумался, пытаясь вспомнить, что же он делал два месяца тому назад в пятницу, двенадцатого. Но как ни напрягал он свою память, так и не смог вспомнить.

«Интересно, — подумал Чак, — а чем в этот день занимался Билли? Скорее всего, развлекался с какими-нибудь темнокожими девчонками, если у него были деньги. А может, просто пьянствовал в баре у Джерри».

— Вам, — мужчина вдруг заговорил совсем другим голосом, в его словах было странное уважение к Чаку, — конечно, это неинтересно.

Но в глазах его было отчаянное желание поделиться с ним своей самой сокровенной мыслью. Чак приподнял голову и, внимательно посмотрев на немолодого уже мужчину, сказал:

— Ну почему же, я слушаю вас с интересом.

— Да нет, такие вещи не интересны. Это вы так, чтобы меня утешить.

— Как хотите, — сказал Чак. — Конечно, меня это не касается. Но если вам станет немножко полегче, то почему бы не рассказать?