Дозвониться до небес - Юля Лемеш

Перед сном Арсений достал мобильник. Набрал номер. И, тщательно вспоминая мое письмо, произнес нужные слова. И даже не перепутал ничего.

Лес. Непрекращающийся грохот. Взлетающие ввысь комья земли. Огонь. Едкая вонь. Крики. Яростные и с надрывом.

– Нам бы вон до того лесочка прорваться! – орал какой-то грязный парень в самое ухо Арсению.

Тот понимающе кивнул в ответ.

Лесочек был жидкий – всего несколько кустов и два обломка сосен. Островок на болоте. Расстояние плевое. Если бы не болото. Одной перебежкой не обойтись. А две – это хана. Арсений просчитал – те, кто рискнул, жили не больше пяти шагов.

– Может, в обход рванем?

– Шансов – ноль! Они сейчас нас накроют!

– Давай в обход!

Арсений не стал дожидаться ответа и, пригнувшись, пробежал с десяток метров. Упал в жижу лицом и замер, проверяя мысленно, все ли цело и жив ли он вообще. Вроде обошлось. Нога только побаливала, но это ерунда.

Поднял лицо для вдоха. Прямо над спиной вжикнуло.

– Пристрелялись, гниды. – Теперь рядом с Арсением был кто-то незнакомый, постарше.

– Левее надо было брать!

– Что уж теперь.

Арсений схватился руками за коряжину и подтянул себя к ней вплотную. Выглянул. Слева шла рукопашная. Из расчета три к одному. Капец ребятам. Пока их мочат, под шумок можно рискнуть.

Ноги проваливались по колено, но подошвы ступали по твердому.

– Так без сапог останемся. – Голос слева хрипло ругался, часто переходя на надсадный кашель.

«Надо от него оторваться. С таким кашлем только в засаде сидеть», – почти весело решил Арсений и прибавил ходу.

Переползая через обломки древесных стволов и трупы. Иногда попадались раненые. Редко.

Сапоги он не потерял, но выдохся окончательно. Зато теперь под ним была нормальная земля.

– Курить есть?

– Блин, ты снова пустой? Стрелок хренов. А где тот, который кашлял?

– Фигак – и пополам. Словно разрезало.

Голоса рассмеялись, как после хорошей шутки.

«Если удачно пойдет – можно ползком потихоньку до опушки добраться, – подумал Арсений. – А там наши. Если еще остались эти „наши“. Хрен тут поймешь».

Перевалился на бок. Увидел чужих. Они шли прямо на него. Трое. Попробовал прикинулся трупом. Обмяк. Но шансов было ноль, и он прекрасно об этом знал. Зато успел выиграть несколько секунд. Вскочил на колени перед самым выстрелом и нажал на спусковой крючок. Расколошматило их капитально. В хлам. В ветошь. В общем грохоте не было слышно ни его, ни их криков.

– Кровищи-то сколько на тебе. Неаккуратно ты, брат.

Бежали до хрипа в легких. Хотя за ними никто не гнался.

У бугорка с кустами брусники Арсений свалился без сил. И просто лежал, глядя на красные спелые ягоды. Сорвал горсть. Пожевал. Почти не чувствуя вкуса. Когда потянулся за следующими, услышал звук, от которого похолодело внутри. Зверская боль ударила по ногам. Его подбросило высоко. Метра на три. Тело повисло на кривом сосновом суку.

«У меня нет рук», – вяло подумал Арсений, рассматривая ошметки рукавов.

Слишком короткие. До локтя, не больше.

Сапоги валялись на земле. Кровь стекала прямо на них густой горячей струей.

«Это все. Конец».

Внизу, чуть левее, корчился тот, кто недавно ругал его за неаккуратность. Прикрывая руками развороченный череп. Ноги дергались, будто он ехал на велосипеде. Арсений снова машинально посмотрел на свои рукава. Тело ослабло и начало сползать. Дурное ощущение – падаешь, а ухватиться нечем.

Арсения вырвало прямо на сапоги.

Сознание начало мерцать. Как лампочка перед перегоранием. Он провалился в темноту. Без намека на свет и надежду.

– Сынок. Пора вставать? – робким голосом спросила милая женщина.

Арсений настороженно разглядывал ее гладкое, красивое лицо. Незнакомое. Доброе. Однозначно китайское.

«Я сын китаянки. Значит, я тоже китаец. Офигеть!» – подумал Арсений и тут же обрадовался тишине.

Тишина казалась странной.

– Сынок. – На него никто и никогда так не смотрел – ласково, почти исступленно.

Настроение сменилось. Стало тревожно. Ее тонкие пальцы дотронулись до лица Арсения, и он вздрогнул. Она мучительно за него переживала. Смотрела так, словно он только что прилетел из космоса. С незнакомой планеты. На которой его должны были убить.

Добрая женщина, считающая его своим драгоценным сыном.

– Я уже проснулся, – хрипло сообщил Арсений и добавил: – Мама.

Он не заплакал. Хотя было трудно удержаться от слез. Ему так хотелось, чтобы она погладила его по голове. Так и произошло. Тишина. Тепло ее руки. Тихое дыхание. Аромат фиалок.

– Не повысили? – В светлую, почти белую комнату быстро вошел сухопарый седой мужчина. Ярко выраженной славянской наружности.

Подумав, Арсений пожал плечами.

– Здорово досталось? – скрывая любопытство и сочувствие, продолжил допрашивать седой.

Арсений вдруг покрылся липким потом. Белое – больница. Рук нет. Долгий наркоз, провал в памяти. Врачи спасли ему жизнь, но рук-то нет!

Он застонал. И сразу пришло новое ощущение – он цел и невредим.

– Этих много положил?

Арсений пошевелил руками, посмотрел на них. Он буквально на них любовался. Какие они правильные, можно сказать идеальные. Он усмехнулся – был мертвым без рук. Теперь живой и с руками. Повезло.

– Отстань от него, отец!

Арсений вдруг ощутил поганый вкус во рту. Словно его действительно только что рвало. Ванную нашел сразу, квартира оказалась обычной. Никакой фантастики. Коридор, ведущий на кухню, с двумя дверьми – туалет и ванная комната. Не зная какая его, выбрал синюю зубную щетку, вымыл с мылом. Почистил зубы пастой незнакомой фирмы. Пахло мятой и серебром. Глянул в зеркало. Лицо было его – никаких сюрпризов. Не китаец. Точно такой, как и был. Даже прыщик над бровью еще не прошел. Волосы завязаны в хвост.

– Сынок, иди завтракать!

Снова захотелось плакать.

В кухне подошел к женщине, взял ее за руку и, стесняясь своего порыва, поцеловал в ладонь. Она просияла.

На завтрак была овсяная каша, щедро сдобренная маслом. Потом жареная картошка с беконом и салатом из спелых мясистых помидоров, вымазанных в сметане и посыпанных крошеным душистым укропчиком. Призывный запах свежесваренного кофе.

– Я еще творожку с молочком тебе подам. Кушай на здоровье, – хлопотала мама, блестя счастливыми глазами.

– Да я уже наелся.

– Ешь! Тебе нужно хорошо питаться! – с добродушной строгостью приказал отец и подмигнул.

После завтрака они с отцом вышли на застекленный балкон покурить. Сигареты были смешные. Фильтр в три раза больше обычного. Сигарета всего на пару затяжек. Арсений с откровенным любопытством смотрел сверху вниз на странные новостройки. Архитектура была несимпатичная. Не греющая глаз. Преобладали синеватое стекло и полированный камень. Деревьев было удручающе мало, и выглядели они чахло.