Дозвониться до небес - Юля Лемеш

– Я потом тебе перезвоню, – пообещал Арсений.

Он не перезвонил. Не потому что не хотел меня видеть, просто решил, что в таком деле ему нужен другой помощник. Ради которого он даже решился оставить дом под присмотром Миши и Маши.

– Борька! Спасай! Ты мне срочно нужен!

– Ты где? Вовку вызвонить? Не вопи. Встречаемся у меня через полчаса. Успеешь?

– Да я уже у твоего дома стою. А тебя нет.

– Правильно. Скоро буду. Жди.

Потоптавшись возле бабок с поджатыми от подозрительности ртами, Арсений начал рассматривать странную птицу. Которая издавала пронзительную песню.

– Чудеса. Сама мелкая, размером с пятак, а голоса много.

Как называется птица, он не знал. Но красивая. Серая с кирпичного цвета пятном на грудке.

– Молодой человек, а что это вы тут делаете? – голосом прокурора-человеконенавистника спросила одна из бабок.

– Птичку разглядываю.

– Я так не думаю.

– Это ваши проблемы. – Достойный ответ почему-то не поднял настроения.

– Ну-ну, – прибавила бабка и уставилась на любителя-орнитолога.

Что подозрительного было в Арсении – непонятно. Скорее всего – ничего. Но такие гнусные старухи часто докапываются до неопасных людей. И выедают им мозг. С наслаждением. С кровожадной уверенностью в своей правоте. Которая, по их мнению, и есть единственная непреложная истина. Ну как тут не поверить в вампиров?

Старуха в окружении подруг кипела негодованием в ожидании непременного покушения на свою собственность. Арсений пожал плечами – ее дело.

– Привет! – Борька обернулся к замершим старухам, отвесил поклон и оглушительно проорал: – Здрасьте!

Птица, икнув, отложила какашку, прервала очередную трель и улетела. Бабки на приветствие отреагировали гораздо спокойнее.

– Они что – контуженые? – удивился Арсений.

– Фиг их знает. Но если не поздороваешься – с говном сожрут.

– Послушай, как у тебя обстоят дела с мобильником? – нервно дергая себя за ухо, поинтересовался Арсений у Бориса.

– Мобильник? При чем тут мобильник?! – вдруг разъярился Борька.

Старухи понимающе закивали головами. Они ждали событий уже несколько скучных часов. И дождались. По их лицам было заметно предвкушение убийства с последующим расчленением. От группового изнасилования они тоже бы не стали воротить носы. Особенно, если в извращенной форме. В общем, бабкам не хватало таблички с приглашением: «Заходите к нам на огонек, здесь пылают аццкие костры».

Борьке удалось успокоиться, и он внятно обвинил мобильник по всем статьям.

– Прикинь. Сначала эта срань кукует по ночам. Потом она шлет мне письма, в которых требует покормить ее деньгами. Она дожидается, чтобы я подключился к выгодному тарифу, а потом сама его переводит на дорогой. Без предупреждения! А потом, – Борис гневно сверкнул глазами, – выясняется, что эта тварь не кукует!

– Так, давай все по порядку, – Арсений решил несмотря на Борькину эмоциональность разобраться в чем дело.

– Что там по порядку! Я денег на счет кинул, а трубу дома оставил. Прикинь, когда я вернулся, эта тварь уже не фурычила.

– Почему? – окончательно растерялся Арсений.

– Видите ли, кто-то производил исходящие звонки. И этот кто-то был не я!

Он даже на шаг отступил, чтобы насладиться произведенным впечатлением. Арсений скептически скривил рот и пожал плечами.

– А ты проверил хоть, кому он названивал? – спросил он.

– Вот еще! Много чести. Пусть с нулевым балансом попостится, говнюк. А кому надо, и так позвонят. А чего ты спросил-то?

– Я хотел понять, как они работают.

Борька, как мог, объяснил, делая поправку на уровень интеллекта друга. То есть упрощенно и доходчиво.

– Прикольно, когда они появились в продаже, их называли «оружие для самообороны», – добавил он напоследок.

До Арсения из всего сказанного дошло только одно – чудесного в принципе мобильной связи ничего нет и быть не может. Спутниковая связь в смысле подключения ко всяким потусторонним силам была куда перспективнее. Но бабка уверяла, что все дело в «пронизанности волнами», и вообще ей лучше знать. Арсений опомнился, увидев Борькино выражение лица. Тот смирно ждал, когда друг прекратит свои размышления и изволит заговорить.

– Мать как? – Лучшего вопроса Арсений придумать не успел.

– Плодится. Вопреки гормонам и финансам. Отец уже поля не видит. Как робот стал. На трех работах пашет. Домой приходит, а она орет на него. Типа это она, а не он горбатится. Я бы на его месте давно свалил. У него ведь даже пяти минут радости в день не бывает. Даже не знаю, когда он детей строгать успевает.

– Борька, – осторожно подбирая слова, спросил Арсений. – Что бы ты попросил у Бога, если бы его встретил?

– Хату. Мне она до зарезу нужна. Я уже в общагу собрался перебираться, но мне там будет хреново.

Чтобы осчастливить Борьку, не стоило набирать заветный номер. В порыве щедрости Арсений предложил ему переехать на квартиру, в которой когда-то жили родители.

– Ты серьезно? Это не палево? Офигеть!

– А то! – восхищенный своим благородством, сиял Арсений. – Только блядей не води. А то соседи жаловаться начнут. Вопросы всякие задавать. Сам понимаешь – мне это ни к чему. Там счета все на год вперед проплачены. Бабка подсуетилась.

Когда Борька все-таки поверил в чудо, Арсений чуть не пошел на попятный. Он сообразил, что в его нынешнем доме ошиваются вполне реальные мерзкие гости. И теперь ему просто некуда сбежать.

– Ты не передумаешь? – Борька вцепился в ключи и улыбался недоверчивой детской улыбкой.

– Нет. Я пошел. Дела.

Не помня себя от счастья, Борька кинулся обнимать друга. И слегка помял ему бока.

– Так и знала. Голубки́, – ядовито заметила одна из старух.

– Милуются, жополизы, – поддержала ее другая.

«Толпа вокруг кричала, им хотелось развлеченья», – вспомнил Арсений.

– «Король и шут»?

– Ну да. Вчера наслушался.

– А этот волосы отрастил, девочку изображает, – старухи не прекращали соревноваться в остроумии. – Я сразу заметила, как он жопой вертит.

– Злые вы, – любезно сообщил Арсений. – Злые и несправедливые.

Старухи вытянули морщинистые шеи, прислушиваясь.

– Наговариваете на меня. Уйду я от вас, – в его голосе слышались горечь и вселенская печаль незаслуженно оклеветанного человека.

– Ишь, педик, как складно поет, – реплика бабки в синем берете была воспринята со злорадным энтузиазмом.

Борька подошел к скамейке поближе. Старухи ехидно заухмылялись, зная, что они кого хочешь обосрут и не устанут. Только одна выглядела робкой и смущенной. Либо была глухая, как утюг, либо родилась в Питере и до сих пор не забыла об этом. Борька к ней обращаться не стал, он выбрал ту, что руководила этим паноптикумом.