Звуки Шофара - Франсин Риверс

— Знаете, о чем я подумал, Юнис? Мне кажется, Господь направил меня в Роквилль, чтобы защитить нас обоих. И еще мне кажется, Он вернул Бриттани домой, чтобы между нами ничего не могло произойти.

Она подняла голову и заметила, как у него на шее бьется жилка. Она не посмела посмотреть ему в глаза, побоялась увидеть в них то же желание, что испытывала сама. О, Господи, Господи, помоги мне! Она вся дрожала.

Стивен отступил.

— Я вас провожу.

Юнис с облегчением выдохнула.

Стивен смотрел на нее нежным понимающим взглядом. Он открыл перед ней дверь, но держал так, чтобы ей было не пройти. В его глазах снова мелькнул огонек: пожар стих, но угольки все еще тлели.

— Если только я услышу, что Пол ушел из вашей жизни, я тотчас примчусь.

— Такое вряд ли произойдет. — Она не хотела, чтобы в ее голосе послышалось разочарование.

Выражение его лица изменилось. Он старался не смотреть ей в глаза, выпуская из дома.

О чем он думал? Она помешкала несколько секунд и вышла на улицу.

— Приятно было повидать вас, Стивен. Вы сотворили настоящее чудо с этим домом. Сэмюель говорил, что вы ведете занятия по изучению Библии. Он очень гордится вами.

— Сэмюель всегда преувеличивает.

— Ну и что? Все скучают по вам в нашей группе.

Он выдержал ее взгляд.

— Можете передать от меня привет.

Она поняла, почему он перестал ходить на занятия.

— Простите, Стивен.

— Юнис, вы самое лучшее, что есть у Пола.

На открытом пространстве она чувствовала себя увереннее.

— У него есть Господь.

— Будем надеяться.

Стивен смотрел, как уезжает Юнис. Стоило ему только ее увидеть, и любовь вспыхнула вновь. В полную силу. Он почувствовал, что дверь для него открыта и есть шанс в нее войти. И что, если бы он вошел? К чему бы это привело? К каким последствиям? Он даже не хотел думать о том, как бы отреагировала Юнис, если бы он поддался порыву, сжал ее в объятьях и поцеловал. А вдруг она бы ответила?

— Так за каким делом она приезжала?

Стивен вздрогнул от неожиданности, он обернулся и увидел Бриттани, сидевшую на любимой скамейке Джека Бодена. Неужели она сидела там все это время?

— Она мой старый друг.

Бриттани поднялась и пошла ему навстречу. Дочь внимательно смотрела на него, а потом, вздернув подбородок, спросила:

— Между вами что‑то было или как?

— Нет. — Он смотрел на нее в упор. — Никогда. И заруби это себе на носу.

Бриттани побледнела, но не отступила.

— Что это ты кипятишься?

— Юнис — жена пастора, и любая сплетня нанесет ее репутации непоправимый вред.

— Тогда зачем же она приезжала?

— Она же все сказала. — И кое‑что утаила. Стивен видел, что Юнис чем‑то обеспокоена. Зачем она приезжала? Сказала бы она, если бы здесь не было Бриттани? Он остановил свои мысли в этом направлении.

— Я уже большая девочка, папа. И у меня есть два глаза. Ты любишь ее, разве нет? Куда больше, чем ты любил маму.

— Если ты хочешь знать, был ли у меня с ней роман или хотел ли я этого, я отвечу — нет. Я восхищаюсь Юнис Хадсон. Она мне очень нравится. Как можно не любить человека, который ставит чужие нужды выше своих? И ее сын — пример того, на какие жертвы она готова идти.

— А почему он уехал на самом деле?

— Потому что не мог оправдать ожиданий своего отца.

— Ты хочешь сказать, что его отец похож на нашу маму? Ну, тогда неудивительно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ты и сам прекрасно знаешь. Ты же с ней жил. Ты знаешь, какая она. Что бы ты ни сделал, ей всегда мало, она вечно недовольна. А все неудачи — только твоя вина. Ты ведь из‑за этого от нас ушел? Потому что она вечно орала на тебя, что ты пьяница. Как она орет на меня, почему я плохо учусь, почему у меня не те друзья, и по многим другим поводам, у нее их сотни. «Ты могла бы похудеть на несколько фунтов, Бриттани». «Когда ты, наконец, прекратишь грызть ногти?» «Ты прямо как твой отец…» Чтобы с ней жить, нужно либо пить, либо не обращать на нее внимания. Ты, должно быть, очень рад, что больше ее не слышишь.

Он попытался ее успокоить.

— Не заводись, милая. — Он положил ей руку на плечо. — Не только у твоей мамы бывают проблемы, Брит.

Она стряхнула его руку.

— А сейчас ты набросишься на меня. Верно? Ты скажешь мне, что в моей жизни все не так. Ты ведь тоже хочешь подчинить мою жизнь правилам!

Было очевидно, что она боролась сейчас с какой‑то зависимостью: то ли алкогольной, то ли наркотической. Он точно не знал, но ясно видел признаки.

— Я говорил о себе, Бриттани. Я алкоголик. Раньше я сваливал вину на твою мать, оправдывая этим свое поведение. Но правда состоит в том, что достаточно посмотреть в зеркало, чтобы увидеть виноватого.

— Но ты же больше не пьешь, папа. У тебя в доме всего одна бутылка вина. Я посмотрела. А мама продолжает винить тебя во всем.

— Я по–прежнему алкоголик. То, что я не пью, еще не значит, что я излечился. Слава Богу, Иисус избавил меня от тяги к спиртному. Но я по–прежнему живу одним днем. И ничего не принимаю как данность. — Как только Бриттани уходила из дома, у него появлялось желание выпить виски. Но он знал, что первый же глоток убьет его. — Давай поднимемся наверх. Вина у меня мало, зато полно содовой.

Бриттани подчинилась и сразу же рухнула в кресло у окна.

— И во что тебе обошелся частный сыщик?

— Я заплатил бы больше, если бы это помогло вернуть тебя раньше. — Он делал бутерброды с копченой колбасой, а она молча смотрела в окно, явно обеспокоенная чем‑то. Но он не хотел ее расспрашивать.

— Попозже нужно будет сходить в магазин. — Он положил ее бутерброд на стол. — У меня почти ничего не осталось.

— Я не хочу тебя объедать, не хочу, чтобы ты на меня тратился. Мне ведь не обязательно здесь жить.

— Я бы предпочел, чтобы ты жила у меня.

— Действительно? Не обманываешь?

Почему это так ее удивляет?

— Я скучал по тебе, Бриттани. С тех пор как мама тебя забрала. Тогда ты не могла знать, не понимала, как сильно я тебя люблю. Ты же моя кровь и плоть. — Он видел, как ее внутренняя борьба все усиливалась с каждым его словом. — Я всегда любил тебя. И всегда буду любить. Ничто этого не изменит.

— Это ты сейчас так говоришь, потому что не знаешь ничего обо мне, не знаешь, что я сделала. — У нее задрожали губы, глаза наполнились слезами. — Ты даже представить себе не можешь!

— Представить могу. — Как раз из‑за этого он временами просто сходил с ума. Тогда ему хотелось напиться и забыться.

Закрыв голову руками, она разрыдалась.

Стивен не стал ей говорить, что все будет хорошо. Это было бы неправдой. Никогда не будет все хорошо. Некоторые раны заживают долго. А доверие не заслужишь за один вечер. Он подошел к ней. Нагнувшись, отвел ее руки от головы.

— Посмотри на меня, милая.

— Не могу.

— Ты не должна бояться того, что увидишь в моих глазах, Бриттани. Я не собираюсь бросать в тебя камни, не собираюсь презирать. Господь знает, как много я грешил. Как часто не исполнял того, что должен был. Каждое утро я просыпаюсь и благодарю Господа за новый день, прошу Его поддержать меня, чтобы и этот день был чистым и трезвым. А перед сном я снова благодарю Иисуса за то, что Он помог мне пережить этот день.

И тогда она на него посмотрела.

— И каждый день тяжелый?

— Некоторые дни бывают особенно тяжелыми. Но теперь у меня есть чем сражаться, есть друзья. А особенно важно, что у меня есть связь с Иисусом Христом. — Стивен знал, что означает ее взгляд. Но он продолжил говорить то, что нужно было сказать: — Я знаю, что могу обратиться к Нему всякий раз, когда что‑то случается, а Он показывает мне путь, по которому я должен идти. — Как, например, получилось с Юнис. — Господь указывает мне, что я могу изменить, а что нет, и дает мне мудрость отличить одно от другого.

— Это молитва? Нечто подобное написано на стене в Тендерлойне[64].

Он не хотел знать, что она делала в этой части Сан–Франциско.

— Да. Всякий раз, когда говоришь с Господом, это молитва. Труднее научиться слышать ответ. — Он сам учился этому очень долго. Но еще не достиг совершенства. Стивен стер слезу с лица дочери.

— Ты стал совсем другим, папа. Я тебя почти не знаю.

— У нас с тобой много времени, чтобы лучше узнать друг друга.

Звуки шофара

16.

2003

Сэмюель открыл дверь своей квартиры и оказался лицом к лицу с высоким молодым человеком в синей рубашке, черной кожаной куртке и джинсах.

— Тимоти Хадсон! Очень рад тебя видеть. — Он обнял парня. Потом молча отстранился и жестом предложил ему войти. Сэмюелю приходилось прилагать усилия, чтобы не заплакать. Врач говорил, что слезливость вызвана микроинсультом, который он перенес.

— Как же мне приятно видеть вас, Сэмюель! Я скучал по вам.

— Прекрасно выглядишь, Тим. — Возмутитель спокойствия, который уезжал из Сентервилля, вернулся, только теперь он был значительно выше ростом, шире в плечах и излучал уверенность в себе. И единственным признаком его непокорности были длинные, до плеч, золотистые волосы.