Именем Корпорации! - Марк Романов

«Всё когда-либо случается впервые, – некстати вспомнил Матиаш фразу, сказанную Гернихом в самом начале их знакомства. Тогда они напились, как поросята, и доктор нёс вдохновенную чушь про иные миры, вероятности и звёзды, к которым нужно всего лишь сделать шаг. – Но, пока это не случилось, мы никогда не можем точно сказать как. Почему – можем. Зачем – можем. А вот как именно произойдёт, извините, чудо – не получается… Невозможно человеку предугадать ответ Вселенной».

Грей медленно опустил руки, и сжал кулаки. Он продолжал стоять перед стойкой проектора, а перед ним разворачивалась панорама окрестностей планеты Земля, снятой со множества ракурсов. Рассеянные перед операцией наноспутники, аппаратура станции и генераторов позволяла наблюдать великолепную картинку, объёмную и реалистичную. Доклады наблюдателей слились в трепещущее крещендо, из которого привычное ухо Матиаша вычленяло важные фразы.

«Нарастает напряжённость поля… Изменения геомагнитной активности… Полярное сияние над экватором… Паника в крупных городах… Нарушение связи… – бормотание прорезал синтезированный голос одной из экспериментальных моделей искусственных интеллектов доктора Каннингема, включённых в контур связи. – Зафиксирован распад несущей частоты генераторов. Мощность недостаточна, увеличиваем напряжённость поля!»

По рубке пронёсся слитный громкий вздох. Общая сеть станции немедленно распалась на изолированные сегменты, ранжированные по уровню доступа. «Эверест» тряхнуло.

«Не хватает мощности… – Грей был ошеломлён. Он допускал, что всё пойдёт наперекосяк, но как именно – не знал. Ещё Матиаш неплохо разбирался в началах теории квантового поля, особенно – в прикладных её частях. И мог представить, какая сила заключена в нескольких десятках генераторов. Одного устройства хватило бы для поддержки всех портальных перемещений на планете размером с Терру. – Однако, что за хуйня?! Расчёты верны, Параллель можно свернуть именно таким количеством устройств. Или… В чём дело?»

Подёрнувшаяся было дымкой нереальности планета внезапно обрела прежний объём и насыщенность, содрогнувшись при этом. Изображение транслировалось без задержек, и Грей отстранённо наблюдал, как медленно вскипают от сотен подводных тектонических ударов океаны, формируя расходящиеся во все стороны волны, заметные даже из космоса. Атмосферные фронты разметало в стороны, их спирали превратились в тающие грязные полоски.

Проплывавший перед бесстрастным оком головизора материк одной из Америк покрылся сетью трещин, подсветившихся одновременным извержением вулканов. Воды океана хлынули в образовавшиеся разломы, столкнувшись с вырвавшейся на поверхность магмой, и континент медленно затягивало тёмным облаком пепла и пара. Земля содрогалась всё сильнее, с каждым рывком мощности генераторов.

Сирена в помещениях «Эвереста» завывала без остановки, наполняя каждый отсек тревогой инфразвуковых частот, призванных мобилизовать личный состав к возможной борьбе за живучесть. Панические доклады наблюдателей с поверхности Земли прерывались один за другим – агенты либо теряли сигнал, либо погибали в катаклизмах, либо просто спасали свои очень ценные жизни. Грей не мог их винить в трусости, он и сам бы на их месте поступил так же. Однако, в агонизирующем канале связи он услышал то, чего так опасался: слова «множественные пуски баллистических ракет» всё-таки прозвучали…

Окутанная облаками пара планета расцветилась яркими белыми вспышками ядерных взрывов, поднимающимися в небеса пышными чёрными султанами поднятого в стратосферу пепла и оранжево-красными пятнами пожаров. Матиаш отвёл глаза. Он не мог наблюдать за тем, как внизу, в адском котле из проникающей радиации, ударных волн, цунами и вулканических извержений гибнут миллиарды живых людей. Грей вызывал перед собой коды высшего приоритета, и одним движением выделил все работающие генераторы. Ярко-алые иконки статусов говорили, что они и так скоро пойдут вразнос.

Аскольд взметнулся со своего кресла, поднимая короткий тяжёлый пистолет с широким стволом. Приоритеты Корпорации в вопросе этого эксперимента были определены раз и навсегда. И даже только что полученные по квантовой линии сообщения с Терры, описывающие происходящие там катастрофы, не могли изменить хода событий. Учёный вспомнил доктора Каннингема, и тщательно прицелился в затылок Грея.

Матиаш вводил код за кодом, подготавливая отключение генераторов, когда ощутил давно забытое чувство. Так жертва снайпера удивляется холодку в груди или голове, бегущим мурашкам, и иррациональному страху смерти. А потом пуля ставит жирную точку.

Не отрываясь от голопанели, он достал из потайной кобуры небольшой плоский излучатель, и нажал на спуск. Сгусток плазмы прочертил тонкую оранжевую линию между стволом и головой Аскольда. Череп учёного с шипением взорвался, разбросав вокруг куски подгорелого мозга.

Сирена взвыла в последний раз, и умолкла. На нижние галереи рубки ворвались сотрудники отдела силовых взаимодействий, затянутые в тяжёлую броню, с плазменными излучателями наперевес. Рассыпавшись по помещению, они немедленно взяли под контроль всех присутствовавших, пресекая любую попытку покинуть рабочее место. Неподчинение приказам беззлобно, но эффективно каралось ударом приклада по затылку нарушителя. У силовиков были свои приоритеты, и нападение на своего командующего они расценили однозначно.

Грей тряхнул головой, стряхивая пот, и мысленно пожелал всем, кто в его ушах кричал, умолял и требовал прекратить, медленной и мучительной гибели от неестественных причин. Последняя последовательность отмены вошла в систему, и генераторы синхронно взорвались, вспыхнув яркими звёздочками. «Эверест» ещё раз содрогнулся, один из пилонов доков сломался пополам, выбрасывая наружу сгустки пламени, обломки кораблей и тела людей. Заныли зуммеры повреждений, реактор дал сбой, но силовое поле выдержало, и взрыва не произошло.

Матиаш повернулся к своим солдатам, и шевельнул губами, собираясь отдать команду грузиться в десантные боты для сброса на поверхность планеты, когда станция в очередной раз дрогнула, и провалилась в бесконечный туннель, состоящий из сплошной тьмы.

Грей с плохо скрываемой тоской смотрел на полированный металл и тёмное стекло вокруг. Каннингем в последние годы трепетно полюбил архитектурный стиль нью-тех, и сочетание этих материалов в различных вариациях заполонило большую часть Штаб-Квартиры. Доктор не умел останавливаться на половине пути, и не захотел этому учиться, и начальник ОСВ всё чаще вспоминал старую пословицу про масло и кашу. Тем более что Матиашу в такой обстановке хотелось достать излучатель, и заползти в укрытие – слишком много он помнил городских боёв, битого стекла, закопчённого металла… и смертей.

Сейчас Грей меланхолично размышлял о том, как именно высокое начальство предпочтёт его разнести в мелкие щепки. «Учитывая возросшую тягу Канистры к театральщине, допускаю, что публичная обструкция будет транслироваться начальникам отделов. Возможно, с врезками вирусной рекламы коитальных смазок и прочих лубрикантов, – невесело улыбнулся он, вспомнив, сколько таких разносов у него было, и ещё будет. – Как экзотику, рассмотрим вариант с выбрасыванием из окна, утоплением в слюне генетически модифицированного дромадера, инфицированием „чёрной слезой“, и ссылкой в отдалённые Параллели для повышения уровня сознательности тамошних силовиков… Что, смешно?»

Матиаш подумал, и ответил сам себе: «Да нет, скорее, грустно. И с чувством юмора у тебя, капитан, проблемы…»

Стены немаленького помещения, до того казавшиеся монолитами чёрного стекла, резко просветлели, и обретали прозрачность буквально на глазах. Металлические балки, ажурной вязью заполнявшие подпотолочное пространство, также растворялись, теряя блеск. Сквозь исчезнувшие преграды в комнату заглянуло утреннее солнце, разливая по матовому полу багрянец и оранжевые блики.

Доктор Каннингем обосновался в апартаментах на вершине Штаб-Квартиры сразу после окончания строительства здания. Бросал ли он тем самым вызов возможным врагам, или просто любил высоту и открытое небо – Грей не мог с уверенностью сказать. Времена, когда они с Гернихом понимали друг друга с полуслова, давно прошли. Матиаш не так сильно скучал по тем дням, но иногда хотелось, чтобы достигший почти божественных высот доктор заявился в кабинет к нему, уселся в чуть поскрипывающее кресло, помнившее ещё первую Штаб-Квартиру, и, встрепав руками волосы, начал проникновенно рассказывать подробности очередного полубезумного эксперимента, или строить яркую Теорию Всего…

– Есть вещи под луною, друг Горацио, что объяснить способны лишь немногие… – тихо, одними губами, прошептал Грей. И не к месту добавил. – Быть, или не быть?