Черный передел - Алла Бегунова

– Я пришел к вам, чтобы поговорить об этом. Кроме того, у меня есть одно сообщение. Не совсем приятное.

– Слушаю внимательно…

Как офицер, байрактар давал присягу светлейшему хану в зале заседаний Дивана, во дворце. Церемония была обставлена весьма торжественно. На ней присутствовали царедворцы и муфтий. Сначала он вслух прочитал несколько аятов из Корана, подходящих к данному случаю. Затем офицеры по очереди, положив на священную книгу правую руку, произносили свои клятву верности Шахин-Гирею. Присягу на Коране давали и нижние чины, но только в упрощенном варианте, не в зале Дивана, а во внутреннем дворе правительственной резиденции, перед Биюк-Хан-Джами.

Разговаривая с русской путешественницей, Мубарек-мурза старался объяснить ей, почему воин его отряда нарушил присягу и сбежал из крепости. Изречения Аллаха, зафиксированные в Коране, абсолютно верны, и, следовательно, вечны. Однако ситуация в Крымском ханстве переменилась и не способствует твердому соблюдению обычаев веры. Брат пошел войной на брата. Из-за этого малодушные и колеблющиеся впали в сильнейшее искушение: чью сторону теперь лучше им принять. Как остановить их шатания – наказанием или убеждением?

Среди цветистых оборотов восточного красноречия Аржанова не сразу уловила главное. Когда же смысл сказанного дошел до нее, то она невольно поднялась с места в тревоге, чем привлекла внимание к приватному разговору с байрактаром.

В комнате воцарилась полная тишина. Кирасиры Новотроицкого полка, слуги, князь Мещерский, белый маг Гончаров, дервиш Энвер – все смотрели на нее, понимая, что произошло какое-то новое и важное событие.

Но растерянность ее длилась недолго.

Окинув быстрым взглядом их суровые лица, Анастасия успокоилась. Она не должна сомневаться. Эти люди пойдут с ней до конца. Они не предали ее в первой экспедиции в Крым, не предадут и сейчас, запертые в крепости Чуфут-кале. Она всем сердцем ощущает их поддержку. Они верят, что госпожа Аржанова будет защищать их жизни столь же смело, стойко и упорно, как свою собственную. Это – великая вера, и она питает ее силы.

Вообще-то, о предательстве Анастасии размышлять уже приходилось. Когда она подписала присяжный лист в кабинете императрицы и стала кадровым сотрудником секретной канцелярии Ее Величества, Турчанинов провел с «ФЛОРОЙ» несколько бесед об особенностях службы. И эта тема в них присутствовала. Статский советник обозначил правительство как явление, нередко сопутствующее операциям разведки. Он хотел внушить молодой женщине мысль об отвратительной сути подобных поступков, о неполноценности, низости лодей, их совершающих.

Анастасия полностью разделила эту точку зрения.

Покойный супруг, подполковник Аржанов сорок лет отдал службе в армии и голову сложил на поле битвы, личным примером доказав ей, что верность государю и Отечеству есть наивысшая добродетель дворянина. А вероломство, переменчивость во взглядах и отношениях, тем паче – продажность, являются худшими свойствами человеческой натуры.

Петр Иванович Турчанинов внес в строгую армейскую систему один нюанс. Склонить к предательству солдат, офицеров, чиновников другого государства – подвиг, достойный награждения. Самому же переметнуться к противнику – преступление, караемое смертью во время войны. Данный постулат ей надлежало принять безо всяких размышлений.

Собственно говоря, поездка Анастасии в Вену, знакомство с Отто Дорфштаттером, его соблазнение и доставка в Санкт-Петербург относились к такого рода деятельности. Только Аржанова считала, что моральное превосходство все равно на ее стороне. Не она покинула родину, увлекшись безумной идеей, а доктор математических наук. Не она продала чужестранцам конфиденциальную служебную информацию и свои уникальные навыки, а «ПЕРЕБЕЖЧИК»!

Ничего хорошего не ждет бешлея, за которым не уследил его командир Мубарек-мурза. Здесь, на Востоке, нравы гораздо грубее и жестче, здесь убивают легко, не задумываясь. Не будет Казы-Гирей, обозленный неудачей первого штурма, церемониться с дезертиром. Смерть уже идет за ним по пятам. Путь безносой старухи с косой они смогут вычислить, догадаться об основных его поворотах. Им с Мещерским для этого нужно лишь сосредоточиться…

Русская путешественница снова ласково улыбнулась молодому офицеру. Она поблагодарила его за сообщение об исчезновении солдата и заверила, что соответствующие меры примет обязательно.

– Какие меры? – настойчиво спросил байрактар.

– Ну какие-нибудь, – Аржанова сделала неопределенный жест рукой. – Вариантов много.

– Я узнаю о них?

– Безусловно, достопочтенный Мубарек-мурза.

– Можете использовать мой отряд.

– Спасибо.

Командир крепостной стражи рассчитывал на более тесное сотрудничество с русскими. Силу северных пришельцев он оценивал высоко и отдавал себе отчет в том, что без них ситуация в горной цитадели стала бы и вовсе плачевной. Однако «ФЛОРА» не собиралась посвящать крымского татарина в стратегические замыслы. Она больше не доверяла ни байрактару, ни его подчиненным, «Все вы тут меченые, – думала Анастасия. – Черный передел случился не только в городах и весях государства Шахин-Гирея, но – самое печальное – в душах его подданных».

Она заговорила с гостем на нейтральную тему: укрепления Чуфут-кале, стены, ворота, башни, бойницы для ручного огнестрельного оружия, расположенные по обе стороны от Биюк-Капу. Осторожно задала вопрос про арсенал. Мубарек-мурза ответил точно, исчерпывающе. Да, он есть, находится в пещерном комплексе под названием «Тюрьма», в нем – около четырехсот единиц холодного оружия, а пороха, свинца для пуль, пистолетов и ружей не имеется.

Вскоре байрактар ушел.

Аржанова продолжала сидеть на подушке «миндер», наклонив голову, поворачивая в руках пустую металлическую кофейную чашечку. Все присутствующие молчали и смотрели на нее в ожидании, какое решение примет курская дворянка.

– К Казы-Гирею сегодня перебежал один из здешних бешлеев, – негромко произнесла она. – Думаю, мятежники предпримут штурм Чуфут-кале завтра. Давайте откроем для них ворота…

Первым нарушил тягостную паузу князь Мещерский. Криво улыбнувшись, произнес:

– Вы, конечно, шутите, любезная Анастасия Петровна.

– Нисколько.

– Значит, вы готовы сдаться на милость мусульман?

– Какова их милость, нам известно. Лучше на нее никогда не рассчитывать… Но я говорю о засаде. Они вчера устроили засаду. Так почему бы нам не воспользоваться тем же приемом? Надо умело подвести отряд конных черкесов к огненной стене…