Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки - Автор неизвестен

— Ну как, убил мышь?

Сын отвечает:

— Да, убил, но, к сожалению, не смог принести — ох и тяжелая, да и огромная, как холм!

Отец говорит:

— Ой, опять обманываешь? Ведь мышь я и мизинцем подниму.

Сын сказал:

— Да нет же! Ой, и огромная, да и очень мохнатая, словно в оленью шкуру одета. И лапищи у ней толстущие — толще бревна!

Отец говорит:

— Конечно, обманываешь! Я еще не видел зверя, у которого ноги толстые, как бревно!

Сын говорит:

— Давай пойдем туда и посмотри. Тогда и говори!

Пошли на то место. Пришли к убитому медведю.

Отец сказал сыну:

— Вот диво, ведь это не мышь, а медведь!

Сын говорит:

— Вот так штука! А ведь говорили: «Медведь больше сопки».

Отец сказал:

— Нет, это медведь, знай теперь, какой он!

Сын отвечает:

— Ага, теперь уж медведей-то я знаю. Только вот мышей не знаю. А медведей-то действительно знаю!

Освежевали они медведя и понесли домой. Пришли домой, сын сказал отцу:

— А когда же я мышь-то узнаю?

Отец ответил:

— Это не сейчас. Ночь придет — вот и познакомишься с мышью!

Сын откликнулся:

— Эге, ведь действительно плохое дело ничего не знать. Видно, не стоит с ними разговаривать. Только станут насмехаться! Вот так, как вчера медведи. Ведь это просто стыд!

102. Как бурый медведь захотел оленеводом стать

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.], стр. 110; Ск. нар Сев., стр. 416.

Текст относится к жанру сказок о животных (см. здесь также № 103–106 из собрания Ф. Тынэтэгына).

Захотел бурый медведь оленеводом стать, пошел искать самого крупного оленевода — чаучу. Увидел медведь огромное стадо. Подошел к хозяину стада, который неподалеку сидел.

Чаучу говорит ему:

— Здравствуй!

— Здравствуй!

Чаучу спрашивает медведя:

— Зачем пришел?

Медведь отвечает:

— Да вот, хочу у тебя оленей попасти, получить оленями плату и сам оленеводом стать.

Чаучу говорит:

— Ну что ж, раз уж захотел оленеводом стать, то давай паси моих оленей. Пасти будешь днем, а в уплату я тебе часть моего стада отдам.

Медведь говорит:

— Эге, давай попасу!

Чаучу сказал ему:

— Ну что ж, паси, а я домой пойду. Как только солнце начнет клониться к закату, гони стадо домой!

Медведь спрашивает:

— А где же твоя яранга?

Чаучу отвечает:

— Вон там, в лощине.

Медведь говорит чаучу:

— Ну ладно, иди домой, я буду сам стадо пасти!

Пошел чаучу домой. Медведь остался при стаде. Как стало вечереть, начало стадо разбредаться. Старается медведь собрать оленей всех вместе, однако никак не может. Разбредается у него стадо.

Озлился медведь. Подойдет к оленю и спрашивает;

— Да что это вы все ищете?

Наконец закричал даже:

— Да что ж это такое со стадом? Да хоть бы понимали, когда их спрашиваешь! Ведь я же ясно спрашиваю их: «Что это вы ищете?» Так нет, нагнули головы к земле, ходят, ничего не отвечают!

Наконец бросил стадо, пошел в ярангу к чаучу. Пришел. Чаучу спрашивает его:

— А где стадо?

Медведь отвечает:

— Ой, я никак не могу собрать его. Как только ты ушел, все олени разбрелись кто куда. Что это они все ищут? Да хоть бы отвечали, когда их спрашиваешь. Сколько раз я их спрашивал: «Что это вы ищете?» А они молчат. Червей, что ли, ищут?!

Чаучу говорит ему:

— Ну и дела. Как же ты мог стадо оставить? А еще хочешь оленеводом стать!

Заерзал медведь от страха и говорит:

— Эй, послушай! Только не убивай меня!

А чаучу говорит:

— Замолчи!

Тут медведь заорал:

— Ой-ой, он меня убивает!

Бросился чаучу на него. Медведь побежал.

— Ой-ой! — кричит. — Оказывается, чаучу очень скверный народ!

103. Сбежавший объедок

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.]; Ск. нар. Сев., стр. 416.

Животная сказка на известный в фольклоре и литературе многих народов басенный сюжет о лисе, обманувшей ворона.

Как-то нашел ворон большой кусок оленьего сала, который люди обронили.

Схватил его и хохочет:

— Ха-ха-ха, кар, кар, кар! Вот спасибо-то, поем сальца!

Сел с салом на дерево и начал есть. Каждый раз, как не может оторвать клювом кусочек, смеется:

— Ха^ха-ха! Ой-ой, ну и твердое сало! Ха-ха-ха, кар, кар, кар! Вот спасибо, кто-то оставил его для меня.

Услышала лисичка крикуна, подкралась к тому дереву, где ворон сидел, да как крикнет:

— Эй!

Ворон с перепугу вместе с объедком сала свалился с дерева. Падает и кричит:

— Кар, кар, кар! Что это с объедком?

А лисичка подхватила сало и побежала. Бежит и приговаривает.

— Ой-ой! Ой-ой!

Воронище как упал, с головой в снегу увяз. Выбрался из снега. Увидел, что сало его убегает, начал громко звать:

— Эй, объедок, иди сюда!

Затем полетел. Летит и говорит:

— Вот так диво! Что ж это объедок-то от меня убежал?!

104. Ворон и мышка

Зал. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. Пер.].

Известный для чукотского, корякского и ительменского фольклора сюжет о глупом вороне, над которым насмехаются мыши.

В корякском фольклоре этот ворон выступает под именем Куйкынняку, в ительменском — Кутх (ср. № 180 и др.).

Бегала мышка под кочками. Увидела ворона, позвала:

— Дедушка, иди сюда, я у тебя насекомых поищу!

Прилетел ворон. Мышка начала у него насекомых искать. Пока искала, ворон заснул.

Как только ворон заснул, мышка разрисовала ему углем все лицо. Кончила разрисовывать и ушла. А ворон все спит себе.

Наконец проснулся ворон, закричал:

— Кар! Кар! Где же мышка?

Затем полетел над рекой. Летит, а сам в воду смотрит. Увидел в воде свое отражение. Закричал:

— Ой! Это кто такой? А ну-ка, подлечу к нему!

Подлетел к своему отражению, стал звать:

— Эй, иди сюда!

Наконец начал себя узнавать:

— Как будто это мое отражение!

Потом совсем узнал:

— Конечно, это мое отражение! Верно, и мышь-то убежала потому, что моего разрисованного лица испугалась.

105. Мышка и евражка

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.], стр. 116.

Гуляла мышка между кочек, а евражка сидела, как обычно, на холмике и кричала. Услышала мышка, как она кричит, села на кочку. Позвала евражку:

— Дядя, иди сюда!

Евражка подошла. Мышка говорит ей:

— Здравствуй!

— Здравствуй!

Мышка сказала евражке:

— А что, если нам вместе жить и вместе на медведей охотиться?

— Ох нет, медведь-то страшилище! Не мы его, а он нас убьет!

Мышка возразила ей:

— Ничего, перехитрим его. Мы очень маленькие, подкрадемся к нему и зацарапаем его до смерти.

Евражка подумала и сказала:

— Ну ладно, давай!

Пошли на медведя охотиться, нашли медведя. Подкрались к нему. Как только стали подходить, мышка говорит:

— Ой-ой-ой, действительно страшилище!

Евражка отвечает:

— Я ведь давеча говорила, — страшилище!

Услышал медведь их разговор, говорит:

— Съем я вас!

Они ему отвечают:

— А мы тебе, дедушка, скажем что-то. Послушай-ка! У тебя насекомых нет?

Медведь отвечает им:

— Ох, верно, и много же их у меня!

— Давай мы поищем!

— Ладно, ищите!

Начали искать насекомых. Пока искали, медведь уснул.

Как только медведь уснул, мышка говорит евражке:

— А ну, давай ему глаза выцарапаем! Может быть, и убьем!

Расцарапали медведю глаза, разорвали их. Вытекли глаза. Потекла из них кровь. Сдох медведь. Евражка с мышкой говорят:

— Ого, какие мы сильные — медведя убили! Давай теперь всегда вместе будем держаться. Вместе и медведь не страшен!

106. Вот спасибо, медвежатины поел!

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.], стр. 117.

Распространенный в фольклоре народностей Чукотки и Камчатки сюжет о хитром песце (или лисице), побеждающем большого, но глупого медведя при помощи куропаток и раскаленных на огне камней, которые песец вкладывает медведю в рану. Ср. здесь эскимосскую сказку на сходный сюжет «Хитрый песец» (№ 50).

Ходил однажды бурый медведь по лесу. Вдруг его песец позвал: