Дети Земли - Павел Ганжа

Скоро и бравая милиция должна нарисоваться. Даже не беря в расчет убегающих женщин, которые непременно сообщат об убийстве проезжающему мимо наряду ППС, не стоит забывать о самом выстреле. Его эхо наверняка разнеслось по округе. Возможно, за гулом машин кто-то его и не расслышит, а кто-то не придаст постороннему шуму значения, но обязательно найдется парочка бдительных граждан, которые и звук выстрела разберут и позвонить куда надо не поленятся.

Пора рвать когти.

Встряхнувшись, будто сбрасывая оцепенение, Никита засунул пистолет обратно в пакет и покосился на ближайшую группу старушек, уставившихся на него, как дикий туземец на фейерверк. И ауры читать не надо, чтобы распознать удивление, любопытство и страх, – достаточно посмотреть на выражение физиономий и раскрытые рты. Досадуя, что нельзя заставить очевидцев забыть произошедшее – их слишком много, Селин напоследок все же попытался внушить старушкам, что убийца – человек кавказской национальности, но сделал это от безысходности. Осознавая заранее, что ситуацию не спасти. Наверняка черты его лица запомнят. Оставалось уповать на невыгодное расположение свидетелей, скоротечность инцидента (тут у Никиты имелись некоторые сомнения, поскольку какое-то время он пребывал в иллюзорном мире боли и жара и не ощущал ход времени), заурядность собственной внешности и запутывающие картину будущие показания старушек. Иначе появятся портреты некоего ничем не примечательного гражданина на досках "Их разыскивает милиция". А популярность Селину ни чему, у него и без того проблем хватает. Но с грядущими проблемами надо разбираться по мере их поступления, тут бы хоть скрыться для начала, дабы не усугублять положение.

Никита с сожалением мазнул взглядом по наиболее аппетитным округлостям раскорячившейся блондинки и метнулся в кусты. Метнулся… и почти сразу, через десяток шагов, наскочил на две размытые тени в странных длиннополых одеяниях. В буквальном смысле слова наскочил, врезавшись на максимальной скорости в одну из теней. С таким же успехом можно было врезаться в железобетонную конструкцию. От столкновения тень в балахоне и не шелохнулась, а Селина отшвырнуло не несколько метров. Упав на траву, Никита выразил всю полноту впечатлений от встречи с собратьями безвременно почившего товарища Алниора (не догадаться о том, кто одет в бесформенные рясы, являлось невозможным даже для такого туго соображающего типа как Селин) емким:

– Твою мать!

Однако от столь искреннего выражения эмоций на душе легче не стало. Напротив, Никита с ужасом ощутил, что у него перехватило дыхание, а время словно начинает замедляется. Прямо-таки как в ментальном поединке с Алниором. Хотя на сей раз в глаза он никому не заглядывал.

Растерянность от неожиданного столкновения длилась мгновения. Осознав, что от встречи с черноглазыми магами ждать ничего хорошего не приходится, чему весьма способствовали усиливающееся удушье и навалившаяся немочь, Никита начал сопротивляться. Первым делом он вспомнил о победе над разведчиком Лесной Ветви и попытался почерпнуть энергию в ярости, чтобы ударить ей по недругам. Безуспешно. Увы, ныне внутри него не плескалась спасительная ярость. Несмотря на чудовищную опасность, исходящую от существ в балахонах, Никита понял, что он их не ненавидит. Боится, злится на них, даже немного жалеет, но для ненависти к Детям Земли в сердце места почему-то не находилось. И зачерпнуть энергию ярости не получалось. То ли последствия слияния разумов так проявлялись, то ли Селин еще не оправился от нападения седобородого мужика.

К счастью, в бою, особенно ментальном или магическом, времени для самокопания и анализа не остается. Пусть оно, то бишь время, и течет, будто кленовый сироп, все более и более замедляясь. Дальше Селин действовал рефлекторно.

Верный ПМ будто самостоятельно вылетел, вернее, с учетом замедленного времени, вытряхнулся из пакета, дернулся стволом в направлении ребят в длиннополых одеяниях, лязгнул затвором и, выцеливая зоны "под капюшонами", стал плеваться огненно-свинцовыми сгустками. Большая часть выстрелов попала в "молоко". Сиречь в капюшоны. В них пули вязли, словно мухи в варенье. Однако два или три выстрела угодили в цель. Данное обстоятельство Никита уразумел только тогда, когда курок сухо щелкнул, не выплюнув очередную порцию свинца, тем самым сигнализируя о том, что закончились патроны в обойме. И сразу же ощутил, что удушье отпустило, а течение времени вернулось к привычной скорости.

По ушам ударил знакомый визг, явно издававшийся неугомонной блондинкой. Визг достиг такой истошно-высокой ноты, что поневоле возникали опасения за голосовые связки обладательницы аппетитных форм. Никита поморщился и резво (по нормам престарелых пенсионеров и измученных узников концлагерей) подскочил, напряженно вглядываясь в размытые очертания распростертых на земле – какое счастье, что не стоящих!- тел. Капюшон одного из собратьев безвременно почившего товарища Алниора откинулся и предоставлял возможность полюбоваться живописным зрелищем развороченной головы. Право слово, кроваво-красная каша над шеей тоже недавно упокоенного седобородого мужика выглядела поприличнее. Там хоть что-то похожее на череп просматривалось. А тут – полное безобразие. Хотя, справедливости ради, какие могут быть претензии к Чужому? Что произошло с рожей второго черноглазого уродца, разглядеть Селину мешал опущенный капюшон балахона.

Все-таки он их подстрелил. Никита подходить ближе не стал, наоборот, отошел еще дальше и уже с приличного расстояния просканировал ауры. Уродец с развороченной головой уже, несомненно, был полноценным трупом, а вот в организме второго мага жизнь еще теплилась. А ведь это шанс узнать что-то новое о Детях Земли.

Проникновение в разум мага далось на удивление легко. То ли практика сказалась, то ли предыдущее слияние сознаний с разведчиком Лесной Ветви повлияло. На Никиту обрушился водопад своих – чужих образов и… ему пришлось незамедлительно обрывать контакт. Недобитый черноглазый маг, уже одной ногой, если хотите, конечностью находящийся за гранью бытия, приготовил Селину сюрприз. Тот самый, после которого появляются выжженные проплешины на земле. Магическую бомбу – Дар последнего вдоха. Пошло и предсказуемо. Но что попишешь, бедновато с фантазией у ребят.

Вот теперь точно пора тикать. Применение этой дряни такую вспышку вызовет, что народ вороньем на зрелище слетится. Тем более после многочисленных выстрелов и с учетом свеженького трупа неподалеку. Эх, жаль, балахончики с тел он снять не успеет. А то у него под впечатлением "пристрелки по живым магическим мишеням" уже было родилась идея обзавестись чудодейственной одежонкой; пули, выпущенные из Макара, стекали по полам балахона, словно капли воды по зонтику.