Участник поисков - Борис Иванов

Он, видно, счел свой рассказ оконченным и снова начал подниматься со стула.

— А какой из трех? — Орри впился в него глазами, словно пытаясь удержать взглядом. — Из водопадов? Какой из трех?

Мантра напрягся, припоминая. Точнее, борясь с желанием соврать, что позабыл, за каким из потоков воды, падающей в озеро на дне Каньона, прячется ход к Таинственному Терминалу Сети. Но сознательно врать людям андроиду было никак нельзя. Однако ни снова опуститься на стул, ни окончательно выпрямиться Мантра не решался. Он опять задержался на полусогнутых. В условиях низкой силы тяготения это было не слишком утомительно.

— Вот... — он начал поводить перед собой руками. — Вот так... Если стоять лицом на север, то это будет крайний слева. Самый западный, в смысле... Он еще отличается от остальных, потому что он как бы в два этажа...

Андроид выпрямился и отодвинул свой стул. Теперь, когда он мог смотреть на малька сверху вниз, он наконец принял взрослый, полный жалости к ребенку тон.

— Ну, пока. Выздоравливай и... И не торопись ты навстречу Судьбе... Если ты в нее веришь, то она сама найдет тебя. Не торопись, Орри.

Он повернулся и, ссутулясь и чуть прихрамывая, заторо— пился к выходу из палаты. Орри и Бирим остались вдвоем.

— Ну, и ты тоже будешь меня уговаривать оставаться здесь? — мрачно буркнул малек. — Только это все — ерунда, Меня и здесь отыщут... И потом... Тебе ведь тоже хочется отсюда смыться? Вот давай вдвоем и это...

— Послушай...

Бирим уставился на Орри пристальным взглядом. И во взгляде была просьба.

— Я хочу тебя спросить, Орри... Нет, не бойся, не про окислы азота и не про палиндромы... Совсем про другую вещь...

Он хрустнул пальцами.

— Помнишь, Орри... Ты рассказывал, что там, в кемпинге Косты, тебя как бы продали... И будто это сделали те двое — как раз те, с кем я вернулся, — Бэзил Кац и... И Элен... Элен Каманера... Ты уверен, что именно они продали тебя тогда?

— Ну... А как же они дали этому Косте запереть меня на чердаке с крысами?

— Ну Ведь Рыжая Борода устроил там, в «Зеленых чертях» пья... в смысле — вечеринку. А Элен совсем не умеет пить. Она, наверное, просто не знала о том, что произошло.

Из своего недолгого опыта общения с Каманерой Орри не вынес того впечатления, что умение пить не входило в набор ее достоинств. Но он деликатно придержал свое мнение при себе, щадя чувства старшего друга. Он только высоко поднял плечи и промямлил:

— А Бэзил этот? Он что, тоже, получается, в отключке был?

Бирим скривился:

— Вот этот — мог. Знаешь, я уже говорил тебе: он — подлый тип!

— Да, — подтвердил Орри. — Он тебя Тирлимом называл. Но знаешь... — Он поскреб в затылке. — Я вот вообще ничего не понял... Они же ведь Клятву Огня и Ветра дали...

— Когда это они успели? — поразился Бирим. — И кому же?

— Да мы с ними поклялись дружить... Ночью. В Лесу звеннов... И вот...

— В Лесу звеннов? Ох...

Бирим сурово глянул на Орри.

— Элен не может быть настолько беспринципной!.. Значит, тем более она ни при чем тут! Это, безусловно, проклятый музыкантишка! Все они не способны на честные поступки!

Тут Бирим прикусил язык и глянул на Орри виновато и искоса.

— Нет, ты не подумай, что я и про Скрипача так говорю... Мастер Нолан — не музыкантишка. Он — великий музыкант!

Но Орри думал о другом:

— Я еще тогда заметил... Ну, что Каманера про Клятву знает... Она перепугалась. И сначала клясться вроде не хотела... Она же — отсюда. Не из Приюта, я хотел сказать, а из Бэ-Ка. Так? А Бэзил, он чужак. У него даже говор не такой... Так что он и не понимал ни фига, чем клянется...

— Ну что ж! Значит, это точно — он тебя Рыжей Бороде сдал.

Бирим даже повеселел:

— Теперь этот мерзавец нарвется на бо-о-льшие неприятности! Лес измену Клятве не прощает!

Похоже, что он — в отличие от большинства андроидов, которые, как известно, ни в бога, ни в черта не верят, а верят в Законы Великого Айзека — магию Леса все-таки принимал привсерьез. И тут же его веселье сменилось тревогой.

— Только раз они с Элен вместе клялись, Лес, может быть, я ей мстить будет... Нет!.. Теперь мне там надо быть — во что бы то ни стало!

— Вот и мне тоже... — поддакнул Орри. Бирим уставился на него в полном отчаянии и растерянности.

— Все в ажуре?! — зло прошипел пан, обрушиваясь всей своей массой в тяжелое, из местного чугунного дуба сработанное кресло. — Да... Это здесь называется полным ажуром: как только мы сходим с трапа на Приюте, местные спецназовцы берут нас под белы ручки и два часа допрашивают. А потом депортируют назад на планету в вонючем грузопассажирском транспортнике! Прекрасно! Теперь — еще больше ажура — я отправляюсь в «Пирамиду» разбираться со стервецом Чарли и что я вижу тут?

Он воззрился на Рашида так, словно ожидал, что тот вытянет Чарли из кармана, как фокусник кролика из шляпы. Раш, однако, не оправдал его ожиданий.

— Никакого Чарли! — горестно констатировал шеф. — Вместо Чарли в конторе сидит в дрезину бухой Санчо Мурагон и несет такую околесицу, что уши вянут!

— Но все-таки, шеф, только Мельник может объяснить, кто нас заложил и куда подевался Чарли, — позволил себе заметить Рашид. — Он уже прочухался немного. Сейчас я обработаю его немного прохладной водичкой и он у нас запоет по-другому...

— Тащи его сюда! И поскорее!

Пан водрузил на стол перед собой пудовые, поросшие черной шерстью кулаки и замер в позе демонстративного ожидания.

Санчо, побывавший под струей ледяной воды и принужденный проглотить пару чашек крепчайшего кофе, явился пред его светлые очи через считанные минуты.

Раш и Гарри втащили его в кабинет и с размаху бросили на стул, придвинутый к столу напротив разъяренного шефа. Санчо уставился на Волыну медленно трезвеющим взглядом.

— М-мастер... — с некоторым удивлением произнес он. — Ч-что вы тут делаете?

Кулак Волыни грохнул по столу.

— Это ты, понимаешь, ты, пьяная скотина, сейчас расскажешь мне, что ты делал в «Пирамиде» и куда ты дел Чарли Буча!

— Ч-чарли? — еще более поразился Санчо. — Я-я его и не думал никуда девать... В том смысле, что никогда...

Он подумал немного и добавил:

— И сегодня тоже... В том смысле, что вчера... — Он провел языкам по расквашенным губам и сообщил: — Мне твои ребята зря врезали... И еще кофе в глотку залили — горячий, ну что твой кипяток. И без сахару...

Пан тяжело поднялся с кресла и стал медленно огибать стол. Санчо, чуя недоброе, заерзал, пытаясь вместе со стулом, на котором сидел, убраться подальше от надвигающейся опасности.

Волына вдруг резко изменил темп движения и, стремительно подскочив к Санчо, схватил его за грудки. Тот вполне благоразумно не оказал ни малейшего сопротивления. Пока пан тряс его как грушу, Мурагон лишь пучил совершенно невинные глаза и издавал нечленораздельные звуки, призванные эту невинность подтвердить. Волына, отходя от накатившей на него волны слепого бешенства, швырнул свою жертву на стул. Тот, как и вся мебель в кабинете, был сработан на совесть и таки не разлетелся вдребезги.

— Я велел тебе не спускать глаз с клятого сыскаря! — медленно, почти по слогам произнес пан. — Какого же рожна ты оказался в «Пирамиде»?! И какие черти унесли оттуда Чарли-бракодела?

— Его унесли не черти, мастер... — начал наконец выдавать осмысленный текст Мурагон, сумбурно поводя перед собой растопыренными конечностями. — Скорее наоборот... Не в том смысле, мастер, что ангелы на небо живьем взяли, а вовсе как бы даже снова наоборот... Никакие это не ангелы были... И не взяли... В смысле — не унесли...

Как и все, кому приходилось выслушивать речи Санчо больше десяти секунд, пан Волына ощутил легкое помрачение сознания и усомнился в своей способности понять хоть что-то из сказанного. Он приложил руку ко лбу, честно пытаясь понять, нет ли у него жара. Потом снова поднял Санчо над стулом и, медленно наливаясь яростью, по слогам произнес:

— И-ли ты не-мед-лен-но ска-жешь, ку-да дел-ся Чар-ли, или Я ВЫШИБУ ИЗ ТЕБЯ ДУХ ВОН!!!

Санчо икнул и на время потерял дар речи. Секунд пять-шесть он и Волына таращили глаза друг на друга, словно пытаясь вступить в телепатический контакт. Потом пан отпустил Санчо, и тот вновь грохнулся на сиденье стула.

— Так я все это к тому, чтобы вы, мастер, лучше меня поняли, — сдавленным голосом пояснил он. И, переведя дух, снова заговорил — горячо и торопливо, сопровождая свои слова бурной жестикуляцией: — Чарли вовсе не черти унесли, а шлюха увела. Рыжая такая... Хотя если так это повернуть, то и не шлюха вовсе... А просто стерва какая-то. А с другой стороны посмотреть, так, может, она Чарли и вовсе — лучшая подруга...

— По порядку, Санчо! — вступил в разговор Рашид. — По порядку и короче. Будешь мыслью растекаться — по пальцам бить буду! И уши порву!

— Нет, вот уши больше не надо! — подумав, попросил его Мурагон и опасливо потрогал свои органы слуха — пунцовые и разбухшие, как пельмени.