Тень Хаоса - Найрэ

— Хорошо, сколько?

Лирнэ без спроса взял лист бумаги и перо, он аккуратно вывал на листе цифры и протянул жрецу. От удивления брови того поползли вверх, а на лбу выступил пот. Он протёр лицо рукой и вздохнув, тихо скал:

— Ладно.

Лир довольно улыбнулся и направился к выходу.

— И разделайся с Рэмией! — крикнул на прощанье жрец.

Лирнэ сидел в полумраке на скамье в главном храме Единого. Он был здесь в первые, зашёл просто из любопытства. Да и мысль, что присутствие нелюдя может осквернить данное место, казалась весь забавной. Потому он и закрыл лицо капюшоном, чтобы не быть узнанным священниками.

Элрэта удивляло это мрачное великолепие и тонны позолоты и прочих украшений внутри храма. Он привык к более простому. Храмы Арэ украшались языками пламени, храмы Морклеймара боевыми трофеями, храмы Кримельи живыми цветами, а святилище бога музыки только звуками. К чему Единому золото? Да и сам храм его представлял собой смешение всего, чего только можно было встретить в обителях других богов, ныне запрещённых людьми.

Лир всё же не удержался и спросил проходящего мима жреца:

— Простите, я здесь впервые. Я хотел бы узнать о вашей вере.

— Наша вера несёт свет в этот мир! — ответил тот.

— Свет? Тогда почему здесь так темно?!

Жрец смутился, но всё же сказал:

— Чтобы не отвлекать истинноверующего от молитвы.

— Как мило! Только вот мне здесь, наоборот становится темно и мрачно.

— Это просто потому что, раб божий, свет ещё не проник в твою душу.

— Э-э-э это с какой стати я раб?! — удивился Элрэт.

— Единый хозяин над всеми нами, нет у человека больше хозяина, чем хозяин небесный!

— А если мне не хочется быть рабом вашего небесного хозяина? — спросил Лир с плохо скрываемой наглостью.

— Ты и так его раб, потому что живёшь на этом свете в мире сотворённым им! — пафосно заявил жрец.

Количество абсурда в этом диалоге превысило годовую норму бреда. Лирнэ уже был готов свалиться со смеху.

— С чего ты взял, что это действительно так?!

— Я просто это знаю, я просто в это верю!

— Я верю только в то, что я видел. Я видел Арэ своими глазами на посвящении, я видел его силу и ваши фокусы по сравнению с этим — ничтожны! — произнёс Лир, одним махом зажигая все свечи в храме.

Остолбеневший священник стоял и смотрел на зловещее пламя в глазах эстира. Капюшон слетел, открывая лицо Лира, но ему было уже на плевать, на то что он раскрыл собственную личность. Залившись диким смехом, он выбежал из храма.

Глава 9

Элрэт стучал в дверь Эргевы, но никто не торопился открывать. Ведьма была настолько ленива и медлительна, что могла спускаться по лестнице целую вечность. Наконец-то раздался звук дверного замка.

— Ну, кто ещё там?! — послушалось её уже привычное ворчание.

— Хаос первородный!

— Элрэт, ты что ли?!

— Нет, конечно!

Дверь отворилась, и он проскользнул внутрь. Внутри, как всегда, пахло пылью и различными травами, поэтому Лир предпочитал здесь надолго не задерживаться. Да и общество ведьмы было не из приятных, слишком уж она была вредна и не по годам ворчлива.

— Чего тебе? — спросила Эргева.

— Чего-нибудь, что бы сойти за вампира.

— Да тебе ничего особенно и не надо. Ты и так выглядишь паршиво.

— Так прекрати язвить, лучше найди чего-нибудь.

— Ну, есть кое-что, только от этого будет весьма не хорошо потом, — усмехнулась ведьма.

— Мне уже всё равно, я и так стал за последнее время испытателем для новых зелий и отрав!

— Хе! Не правда, то зелья до тебя на двоих испытывалось, только померли они все, а третий стал зомби!

— Ты же сказала, их двое было?!

— Ну не двое пятеро. Только в живых никого не осталось. А вот это вообще не испытывалось не на ком, даже на кошках. Так что ты первый будешь.

— Ладно! — махнул рукой Лирнэ. — Сойдёт!

Эргева протянула ему два пузырька.

— Вот этот надо выпить, а этим намазать веки. Смотри не перепутай, то что-нибудь не то выйдет.

Лир взял зелья, поблагодарил ведьму и поспешил удалиться из её дома-лаборатории.

— Лир! А у тебя всегда зрачки были вертикальные или я только что заметил? — спросил Ангарель. Сейчас он сидел на полу с кружкой крепкой настойки посреди вечного бардака и хаоса дома Элрэта.

— Тебе показалось! И вообще не лезь не в своё дело, мелкий! — прикрикнул на него Лир.

— Но мне не могло показаться… — начал было Анго.

— Знаешь ли, — прошипел Лирнэ, с трудом сдерживая злость, — тебе сейчас лучше уйти! Для твоего же блага!

Эльф поспешил скрыться, ибо Элрэта в таком состояние лучше не беспокоить. Он и так в последнее время, когда напивается, себя не контролирует. Кто знает, чем его пичкают на службе? Вдруг скоро вообще распознавать, кто свой, а кто чужой перестанет.

Лир остановился у треснувшего зеркал. Когда-то давно он придумал, что зеркало треснуло от вида его похмельной рожи, но это было давно, в какой-то другой жизни. Когда он ещё умел смеяться над собой, когда вообще умел смеяться. Он едва узнал себя в зеркале, вероятно, потому что слишком долго туда не заглядывал. На него смотрело собственное бледное и худое лицо с тёмными синяками под глазами. И лишь яркие янтарные глаза выдавали в этой маске смерти скрытое пламя и жизнь. Он криво улыбнулся, любуясь своими отросшими клыками. Помнится, когда-то Рэма сказала: «Миф всё это, что вампиры не отражаются в зеркале, просто мы сами временами не хотим видеть своё отражение».

Лирнэ тяжело вздохнул. Чуть позже инквизиторы предупредили его, что он имеет все шансы стать самым настоящим вампиром. И посоветовали в случае полного перевоплощения воспользоваться ритуальным серебряным кинжалом. Они не сказали, что делать, он всё понял сам. Элрэт точно знал, что не применит данное оружие против себя, если уж быть вампиром, то не просто упырём, а высшим, тогда никакая инквизиция и серебро не страшно.

Время приближалось к полуночи. Нужно было спешить на бал. Лирнэ не любил балы из-за большого скопления народу. Он принялся приводить себя в порядок. Ради такого случая пришлось даже раскошелиться на приличную одежду Сейчас он слегка сожалел о том, что пришлось одеть белую рубашку, скорее всего её придётся залить кровью.