Линия крови - Джеймс Роллинс

Сейчас Аманда спала.

Гант поднял голову, когда в палате появился Пейнтер.

— Она произнесла несколько слов, когда я вошел. По-прежнему тревожится из-за малыша.

— Мы все тревожимся.

Президент кивнул.

— Есть новости от «Сигмы»? Они нашли вашего человека?

Пейнтеру не хотелось тушить огонек надежды в глазах отца, но обманов на этот день ему хватило с лихвой.

— Его уже увели. Но я надеюсь, он оставил какую-нибудь ниточку. Узнаем через несколько минут.

Гант вздохнул, поворачиваясь к дочери, и заговорил медленно, с болью в голосе:

— Я вытащил ее на сцену, превратил ее детство в спектакль. Пресса так и гонялась за ней. И у меня никогда не было для нее времени. Неудивительно, что она взбунтовалась. Неудивительно, что сбежала, не сказав ни слова. Разве я заслужил ее доверие? — Он поднял голову, вытирая слезу, не выпуская ее руки из своей. — Я пообещал ей, что найду Уильяма. Помогите мне не подвести ее вновь.

Пейнтер подошел и положил руку ему на плечо, мысленно давая клятву сделать все, что в его силах.

— Что они с ней сделали, с моей семьей… — продолжил Гант. — Если я когда-нибудь выясню, кто этим руководил, кто мучил мою девочку, они будут сожалеть об этом до конца своих дней. Быстрой смерти им не видать. Я заставлю их страдать, как не страдал никто. Я превращу их жизнь в ад на земле.

Пейнтер знал: если кто и обладал достаточной властью, чтобы сделать это, так только президент Джеймс Гант.

Шум заставил их обернуться. В палату влетел возбужденный донельзя Джейсон.

— Директор… — Молодой человек не остановился, проскочил мимо кровати в примыкающий кабинет врача. — Лайнус только что сорвал куш.

Возбуждение Джейсона передалось и Пейнтеру, но ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, что Лайнус — напарник Джейсона по программе опознавания автомобилей. В душе вспыхнула надежда.

Они сумели что-то найти?

Следом за Джейсоном он бросился во врачебный кабинет. Юноша уже включил компьютер, его пальцы так и летали по клавиатуре.

— Что там? — спросил Пейнтер.

Президент стоял в дверях и слушал.

— Я вам покажу, — говорил Джейсон, продолжая что-то набирать. — Поэтому и прибежал сюда. Лайнус проверял все главные дороги, выходящие из Чарльстона, пытаясь вновь найти этот «Форд». Проблема заключалась в том, что при удалении от города переменных прибавлялось, появлялись все новые дороги, по которым он мог ехать. Они ветвились, как крона дерева.

— Что вы нашли? — Пейнтера не интересовали лишние подробности.

— Вот, — Джейсон указал на экран, на котором появилось изображение передней части «Эксплорера». — Снимок камеры наблюдения на разводном мосту за Оранджбургом, Южная Каролина.

Через ветровое стекло Пейнтер видел сидевшую за рулем Лизу. Мужчина на переднем пассажирском сиденье неуклюже закинул руки за голову, словно потягивался. А может, их связали у него за спиной.

— Вы ее нашли, — пробормотал Пейнтер. — Как давно сделан снимок?

На лице Джейсона отражались чувство вины и тревога.

— Два дня тому назад… в тот самый день, когда доктора Каммингс похитили в Чарльстоне.

— Кто такая доктор Каммингс? — спросил от двери президент.

Для меня она — все.

Вслух Пейнтер произнес совсем другие слова:

— Наша сотрудница, которую послали проверить клинику по искусственному оплодотворению в северном Чарльстоне.

Лицо Ганта посуровело; вероятно, он вспомнил фильм, который ему показывали, — женщин, плавающих в резервуарах с гелем.

Джейсон привлек их внимание к первому снимку и указал на нижнюю часть.

— Вот что меня так взволновало.

Пейнтер наклонился к экрану.

— Табличка с номерным знаком.

— И очень четкая. Я попросил Лайнуса найти установленный в автомобиле датчик джи-пи-эс, чтобы выяснить, где он сейчас. Нам надо…

На экране высветилось диалоговое окно.

— Думаю, это оно. — Джейсон кликнул на ссылку в окне.

Изображение «Форда» исчезло, сменившись картой. Мигающий синий круг сузился, сместился к тому месту, где угол Южной Каролины зажат между Джорджией и Северной Каролиной. Наконец кружок превратился в маленький треугольник, засевший глубоко в горах Голубого хребта.

Президент уже подошел к ним.

— Можешь увеличить масштаб и получить адрес? — спросил Пейнтер Джейсона.

Ему ответил Гант:

— Нет нужды. Я знаю, где это. На территории моего семейного поместья. Флёри-ла-Монтань.

Прежде чем Пейнтер отреагировал, завибрировал его мобильник. Он принял вызов, и его соединили с командиром отряда в Арлингтоне.

— Директор, мы тут кое-что нашли…

Сердце Пейнтера, и без того стучавшее как паровой молот, забилось еще быстрее.

— Что?

— Я сделал фото. Уже переслал вам.

Пейнтер приказал Джейсону найти фотографию. Командир объяснил, пока они ждали:

— Мы нашли это на полу рядом с люком. Практически не видное невооруженным глазом, но засветившееся при ультрафиолетовом сканировании. Я думаю, написано мазком «С-4».

— Пластиковой взрывчаткой?

— Да, сэр. Я отскреб чуть-чуть зубочисткой. На ощупь, по химическому привкусу, — думаю, что да.

— Есть фото, — вмешался Джейсон.

Оно появилось в верхнем углу экрана.

Три буквы мягко фосфоресцировали на темном бетоне.

— Эр-эл-гэ, — пробормотал Пейнтер. — И что это означает?

Ему ответил президент, дрожащим от волнения голосом:

— Это инициалы моего брата, Роберта Ли Ганта.

Пейнтер повернулся к нему. Они оба знали, что члены семьи Ганта замешаны в этой истории, но ни один не подозревал столь близкого родственника первой семьи.

Гант посмотрел на дочь, вероятно обуреваемый теми же мыслями — только для него этот кинжал вонзился гораздо глубже. В самое сердце.

— У нас нет уверенности насчет вашего брата, — попытался смягчить удар Пейнтер.

— У меня есть, — тихо ответил Гант.

— Откуда?

Гант указал на нижнюю часть компьютерного экрана с картой джи-пи-эс.

— Бобби на выходные поехал в семейное поместье, чтобы избежать праздничных толп в Вашингтоне Четвертого июля. Уехал двумя днями раньше, собирался поохотиться.

— Во Флёри-ла-Монтань?

Лицо Ганта побледнело и осунулось, голос звучал мрачно:

— На самом деле никто больше не пользуется этим французским названием. Все называют поместье Берлогой.

ГЛАВА 35

4 июля, 13 часов 04 минуты

по восточному поясному времени

Голубой хребет

— Цвет у него хороший, — объявила Лиза.

Она стояла перед инкубатором для недоношенных. Ее руки в перчатках осторожно повернули младенца на бок, и она приложила стетоскоп к его груди. Сердце билось быстро, как у птички, но сильно, показания пульсовой оксиметрии были в норме.

Она позволила младенцу перекатиться на спину. Огромные синие глаза, окруженные намеком на ресницы, таращились на нее, губы собрались в голодные складочки.

Эдвард Блейк стоял рядом, наблюдая за осмотром. Петра находилась в другой лаборатории, проверяла последние анализы ДНК, используя образцы крови и кожи младенца, вместе с клетками, полученными со слизистой оболочки.

— Надо дать ему еще одну бутылочку. — Лиза стянула перчатки. — Он хорошо сосет сам с тех пор, как мы перестали кормить его через желудочный зонд и венозный катетер. Пусть движется в правильном направлении. Если на то пошло, прогресс блестящий.

— Все благодаря вам, доктор Каммингс, — ответил Эдвард.

И он не грешил против истины. Вчера она нашла ребенка не в лучшем состоянии. Казалось, долго он не протянет. Лиза провела час, изучая результаты лабораторных обследований, рентгенограммы, даже генетический анализ. С изумлением уставилась на тройную спираль на фотографии электронного микроскопа: две естественные спирали ДНК окружали введенную искусственно протеиновую, ПНК.

Пептидо-нуклеиновая кислота.

Эта крошечная, микроскопическая нить и стала причиной стольких несчастий, ужаса, насилия.

— И младенцу она никакой пользы не приносила.

Эдвард объяснил, что происходит в организме младенца, как разрушаются эти соединения из трех спиралей. Но вопрос заключался в другом — почему? Мальчик заболел и организм начал разрушать эти спирали? Или их разрушение привело к болезни?

Узнать наверняка они могли только одним способом: стабилизировать состояние младенца и посмотреть, не прекратится ли разрушение само по себе.

Лиза высказала предложение, заметив маленький пик в эозинофильных уровнях анализа крови. Эозинофилы — белые кровяные клетки, которые модулировали аллергические воспалительные процессы. Они также реагировали на инфекции, вызванные паразитами, но их вероятность уже исключили.