Прогалины в дубровах, или Охотник за пчелами - Джеймс Купер

— Мой брат не так меня понял. Никому не дано заглянуть в будущее, никто не может сказать, что случится завтра. Один лишь Великий Дух это знает. Поэтому Он ведет своих детей в их странствиях. Когда наши отцы впервые пересекли Великое Соленое озеро и высадились на другом его берегу, никто из них ничего не знал об этой стране, лежащей между Великими озерами с пресной водой. Они не знали также, что здесь живут краснокожие. А Великий Дух знал, и Ему было угодно, чтобы сегодня ночью я поднялся на этом Совете, говорил о Нем и Его власти и моем благоговении перед Ним. Это Великий Дух подсказал мне мысль приехать к индейцам; и Великий Дух вел меня, шаг за шагом, как приближаются воины к могилам своих отцов, к открытию того, что в действительности индейцы являются детьми Израиля, частью этого богоизбранного и некогда отмеченного милостью Великого Духа народа. Разрешите мне задать моим друзьям один или два вопроса. В ваших преданиях не сказано, что ваши отцы прибыли сюда когда-то издалека?

Медвежий Окорок сел на место, считая неуместным отвечать на подобный вопрос в присутствии столь важного вождя, как Питер. Он предпочитал, чтобы диалог продолжил последний. Питер сразу же понял, почему Медвежий Окорок уклонился от ответа, и спокойно продолжил разговор. Вообще все шло так, как если бы обстановка на Совете ничуть не изменилась.

— Да, в преданиях краснокожих сказано, что наши отцы явились сюда из далекой страны, — сказал Питер, не вставая с земли.

— Вот видите! Вот видите! — возрадовался в своем простодушии миссионер. — Неисповедимы пути Твои, о Господи! Да, братья мои, Иудея находится далеко отсюда, а ваши предания как раз и говорят, что отцы ваши прибыли издалека! Значит, это что-то доказывает. А сказано ли в ваших преданиях, что когда-то Великий Дух относился к вашим племенам более милостиво, чем сейчас?

— В наших преданиях сказано так: некогда наши племена видели склоненный над ними лик Маниту не таким мрачным, как сейчас. Это было до того, как бледнолицые переплыли на своих огромных каноэ Великое Соленое озеро и стали изгонять индейцев с их охотничьих земель. Это было до того, как оспа нашла путь в наши селения. Когда «огненная вода» была неведома индейцам и никто из них еще не сжег себе ею горло.

— О, но я говорю о куда более отдаленных временах. О тех временах, когда ваши пророки стояли лицом к лицу с Богом и беседовали с Создателем. С тех пор ваш народ сильно изменился. Тогда кожа ваша была светлой, светлее и красивее, чем у людей кавказоидной расы. А теперь она красного цвета. Но ведь раз изменяется цвет, то изменяется и все остальное. Воистину, все расы людей имели когда-то одинаковый цвет кожи и одинаковое происхождение.

— Наши предания говорят не так. Мы слышали от наших отцов, что Великий Дух создал людей с кожей разного цвета: одних он сотворил светлыми, как бледнолицых; других — краснокожими, как индейцев; третьих — черными, как рабов бледнолицых. Одним он дал длинный нос, другим — курносый, третьим — плоский. Бледнолицым он дал глаза разных цветов; вот почему они так много замечают и каждый видит это по-своему. Краснокожим он дал глаза одного цвета, так они и видят всегда одинаково. Наши отцы всегда были краснокожими. Это нам доподлинно известно. И если евреи, о которых говорит мой брат, всегда были белыми, они никак не могут быть нашими отцами. Мы говорим об этом знахарю, пусть он тоже знает. Мы не хотим направить его на ложный путь или же говорить с ним двусмысленным языком. Как мы сказали, так оно и есть. А сейчас дорога к вигваму бледнолицых открыта, и мы желаем им благополучно его достигнуть. Мы же, индеи, будем держать Совет вокруг этого костра и пробудем здесь дольше.

Поскольку белым дали недвусмысленно понять, что их дальнейшее присутствие нежелательно, им пришлось уйти. Миссионеру, исполненному религиозного рвения, это было вовсе не по душе: по его глубокому убеждению, сегодняшнее общение с дикарями обещало ему не только обращение язычников в христиан, но и восстановление потерянных еврейских племен в их правах! Тем не менее ему пришлось подчиниться; но, следуя за Бурдоном и капралом, он, прежде чем выйти за пределы полянки, оглянулся и торжественным тоном произнес христианское благословение Совету. Смысл его слов был понятен большинству вождей, которые в знак благодарности дружно, как один человек, встали.

Покинув круг, трое белых направили свои стопы к Медовому замку. Хайф, почти не пострадавший в схватке с волком, бодро бежал за своим хозяином. Достигнув возвышенной точки, откуда можно было бросить последний взгляд на поляну Совета, все трое по наитию оглянулись, любопытствуя, что происходит внизу. Костер отбрасывал достаточно света на крут темных лиц, и было хорошо видно, что никто из присутствующих не говорит и не движется. Так они продолжали сидеть, не шевелясь, терпеливо ожидая того момента, когда «иноземцы» достаточно отдалятся и можно будет, не опасаясь помех, приступить к обсуждению своих внутренних дел.

— Это был самый трудный момент в моей жизни, — промолвил миссионер, шагая вместе с бортником и капралом к «гарнизону». — Как трудно люди поддаются убеждению, если они того сами не желают! В настоящее время я совершенно твердо убежден — насколько вообще может быть убежден смертный, — что каждый из этих индеев, по сути дела, еврей; и все же вы сами имели случай убедиться, сколь бесплодными оказались мои попытки направить краснокожих на путь истинный и открыть им глаза на их происхождение.

— Я неоднократно замечал, что людям нравятся качества, коими их наделила природа, даже если их никак не назовешь достоинствами, — ответил бортник. — Негр с пеной у рта станет настаивать на том, что черный — лучший цвет кожи, так чем же краснокожий отличается от него в этом смысле? Но вы начали не с того конца, пастор. Если бы вы ограничились тем, что сообщили вождям об их еврейском корне, они, быть может, и смирились с этим, так как бедняжки по своему невежеству вряд ли знают, как человечество относится к евреям; но вы обнажили всю подноготную этого народа, и получалось так, что вашими стараниями все, все без исключения краснокожие становились бледнолицыми, причем из разряда жалких и несчастных. Вам и мне белое лицо может нравиться, мы считаем его верхом совершенства; но, окрашивая кожу, природа не забывает и про глаза, и в Америке последний черномазый не устанет твердить, что черный — цвет красоты.

— Может, вы и правы, Бурдон, и я слишком скоро заговорил об изменении цвета кожи. Но что остается делать христианскому проповеднику, как не говорить правду? Адам мог иметь кожу лишь одного цвета. Все расы на земле, за исключением одной, впоследствии изменили его на другой.