Ночная смена - Dok

Так что деятельность Резуна видна невооруженным глазом. Благодетелей выручает.

— Только вот скажите пожалуйста — с чего тогда нам тут начинать?

— В Артмузее великолепная библиотека. Почитайте. Архив очень хороший. Герой — не только тот, кто свою жизнь положил за победу. Герой — и тот, кто врага замогилил, а сам домой вернулся, детей растить. И таких как раз и надо помнить. И пример с них брать. А воевать вам всем еще придется… И опыт войны и всех тех мелких войнушек, о которых никто и не знал — очень пригодится.

— Но в Европе и США то же самое.

— Я и не думаю, что к нам шестой флот придет. Тут другое — человеческая порода такова, что дряни в ней очень много. И когда государство рушится — вылезает всякая мразота. И рабовладение тут будет и садизма без меры… Ночная смена приходит в час Беды, в темное время. Умный человек сказал. И справиться вам будет непросто. У подлеца руки развязаны — и делать он может все. А вам придется придерживаться морали. Потому что без морали можно пожить некоторое время, а вот долго жить — не выйдет. Потому — и сотрудников наших опрашивайте и совета не стесняйтесь — и записывайте, что полезное будет. Паша вам мои записки передаст, может и там что будет полезным.

— Почему я?

— А кто еще? Кому — то придется быть дипломатом среди крутых военных мужиков.

Змиев — каперанг. Овчинников — полковник. Равны вроде. А подчиняться придется кому-то из двоих. А неохота. Начнут меряться письками — полетят клочки по закоулочкам. Никому это сейчас не нужно. А наши анклавы — не единственные… И везде руководить будут крутые мужики… Так что хлопот много будет.

Да и почему Вы так заинтересованно на меня смотрите?

— Извините. У Вас ранение в лицо, обычно такие раненые слюной истекают — а у Вас слюней вожжой нет.

— Эх, молодость… Вы индивидуальную аптечку в руках держали?

— Конечно.

— Так вот при ранении в лицо, чтоб раненый не истекал слюной — а потеря до трех литров, да Вы и сами знаете, что кроме влаги со слюной много чего полезного теряется, если просто течет — из индаптечки берете антидот к ФОВ — и отлично это дело прекращается. Просто и четко. А противорвотное — этапиразин — усиливает обезболивание и успокаивает, тоже полезно помнить…

А раз разговор зашел — то и противорадиационное при ранении врачи рекомендовали — говорили, что улучшает обменные процессы, дыхание тканевое…

— Запомню, не знал такого.

— Да, не ровен час пригодится… А я свою сигару докурил, подремлю немного. Удачи вам всем!

— Спасибо…

Когда старик умер, я наскоро прихватил жгутом его ноги. Обращенный попытался встать, но не смог. «Марго» сработал (сработала?) как часы. Одна аккуратная дырочка.

С пришедшим Павлом Александровичем уложили покойного, как положено, накрыли брезентом. Потом, подобрав хозяйственно оба окурка, Павел Александрович сказал:

— Сегодня на Комендантском кладбище его и похороним. Поминки устроим часов в семь. Приходите вместе со своим старшим команды.

— А схема с патронами?

— Вот тогда и обсудим. Есть еще пара вопросов важных.

— Принято!

В «Салоне» уже наши сидят и чистят оружие. В общем, все прошло неожиданно хорошо. Потерь нет, отвоеван кусочек относительно чистой территории, из блокированного здания высвободили более трехсот человек — и в основном не абы кого, а сильных толковых ребят, грамотных технически и в целом уже вполне относящихся к категории «обстрелянные»… отработано на деле взаимодействие родов войск и наглядно проверена польза «артподготовки» ракетами и фальшфайерами. Саперы — проявили себя с лучшей стороны — состряпать из подручных материалов в сжатые сроки такое внятное заграждение — это показатель. Что тоже хорошо — участвовала куча народу из разных учреждений, но сработали слаженно, без перетягивания одеяла на себя и без сачкования. Самое основное — впервые почувствовали свою силу. Реальную силу. До этого — несмотря на оружие — чувствовалось, что многие мужики неуверенны и откровенно боятся.

В отличие от остальной команды я сегодня пальнул четыре раза из ПМ — и раз сработал «Марго». Показываю приобретение. Осматривают, оценивают. Общее мнение — «Дезерт Игл», только маленький. Явно целевой. И цель у него весьма прозрачная. Назвали штуку «Упокоителем», хотя Саша стоял за продолжение традиций и полагал, что раз уж у меня создается коллекция неходового оружия, то и назвать надо «Третья Приблуда». Общим мнением отвергли — не рыжее оно, как метко заметил Вовка.

Через час идти на поминки. За этот час надо привести в порядок оружие и поесть. Одним походом — и за завтрак и за обед и уж естественно за ужин. Снизу из хозяйства Дарьи пахнет очень душевно. Даже странно — когда я к ней заглянул — она готовила макароны по-флотски, а тут такой запах роскошный, что впору самому раздобывать АИ-2 и жрать антидот к ФОВ, чтоб слюной не захлебнуться.

Только закончили чистку — пришло время для еды. Получили по кружке горячего глинтвейна и по миске чего-то чудного, что имело в основе действительно макароны по-флотски, но стараниями Дарьи облагородилось до неузнаваемости.

От глинтвейна всех отпустило, обмякли и подобрели. Потому, когда заявился Званцев — как оказалось — за РПК, зануда морская, встретили его крайне дружелюбно. От глинтвейна и порции морской пищи каптри не отказался и быстро пристроился рядом со мной.

— Вот не мое собачье дело, товарищ капитан третьего ранга — но зря Вы так с сыном сухо. Он у Вас отличный парень, а Вы к нему как к таракану… (Это определенно глинтвейн. Не полез бы я с нравоучениями к взрослому битому жизнью мужику вот так вот спросту.)

— А с чего это Вы так решили? Разгильдяй и очень несобран.

Рассказываю Званцеву старшему об оживлении спасенной матери с сыном.

— Вот я и говорю — разгильдяй. Четвертый валенок в коридоре обронил. В чайник бухнул два кило сахара. Простыни взял из тряпок списанных. А там все-таки не боцман с лоцманом, а женщина с ребенком. И это в спокойной обстановке. Явное проявление несобранности.

— Зато очень быстро!

— Пожар на подлодке еще быстрее. Будет суетиться — погибнет сам и людей угробит.

А так Вы конечно правы. Хороший мальчишка, только никак не повзрослеет. И кличку, кстати, заработал дурацкую — «Рукокрыл».

— С чего же это кличка такая?

— Уши у него видали? Его приятель Ленька сказал, что мой может как летучий мыш летать, размахивая ушами.

— С точки зрения биологии — редкая чушь.

— Согласен. Но кличка прилипла.

Николаич поднимает тост за успех операции, поздравляет Званцева с почином. Званцев отвечает любезностью в том плане, что наличие на пятачке нашей группы сразу же вселило в него уверенность в успехе. На этом глинтвейн заканчивается, а то бы можно представить что было бы дальше.