Мир лабиринта и костей (СИ) - "mikki host"

— Чего ты хочешь? — прямо спросил Гилберт, с вызовом во взгляде развернувшись к нему. Их разделял не очень большой круглый стол, но Гилберту показалось, что они стоят точно напротив друг друга.

— А чего хочешь ты? — спокойно уточнил Фортинбрас.

— Чтобы ты оставил меня в покое.

— Ты согласился стать моим ракатаном. Сказал, что ради общего дела готов сотрудничать.

— Но сейчас-то мы не в Лабиринте.

Фортинбрас, не мигая и смотря на него, медленно склонил голову набок, будто хотел рассмотреть Гилберт под совершенно другим углом. Раньше за ним такого не водилось: он не выглядел потерянным, не понимающим, что делать.

— Если ты отрёкся от меня, — с расстановкой сказал Фортинбрас, не сводя с него озадаченного взгляда, — это не значит, что я отрекусь от тебя.

Гилберт это знал, — видел в действиях Фортинбраса, слышал в его словах, понимал из его взглядов, — и всё равно был удивлён. Будто ему снова тринадцать и он не представляет, что делать, а Фортинбрас, понимающий не больше него, предлагает искать выход вместе.

Не дожидаясь ответа, сальватор медленно поднялся со стула, но остановился, когда Гилберт выпалил:

— Киллиан показал мне тронный зал.

Фортинбрас так же медленно сел обратно.

— Он сказал, — продолжил Гилберт, совершенно не понимая, откуда у него берутся силы и слова, — что ты записывал имена всех, кто погиб во Вторжении. Сказал, что там было моё имя.

— Я думал, что ты погиб, — тихо ответил Фортинбрас.

— Но продолжал искать меня по всем Диким Землям?

— Да.

— Ещё Киллиан сказал, что Карстарс проклял всех, кто выжил, и никто не мог покинуть этого мира. Это правда?

Фортинбрас скованно кивнул.

— Ты пытался? — задал новый вопрос Гилберт. — Пытался открыть Переход?

— Да, но…

Он хотел сказать что-то ещё, но осёкся, отвёл взгляд и затих. Гилберт раздражённо бросил:

— Что? Если есть, что сказать — говори.

Фортинбрас опустил плечи, на несколько секунд задумался и едва слышно сказал:

— Герцог наложил проклятие на весь мир, но некоторым удалось его избежать. Я не знаю, почему, но… Только им я и смог открыть Переходы. Эти люди ушли из Диких Земель, а я остался.

Злость внутри Гилберта вспыхнула с новой силой. Он подскочил на ноги, ударив ладонями по столу. Слова жгли горло вместе с обвинениями, которые Гилберт был готов выплеснуть — но, наткнувшись на взгляд Фортинбраса, он остановился.

— Их было всего трое, — отстранённо продолжил сальватор. — Я не был уверен, что получится, но я… Я должен был спасти Свет Арраны, поэтому сделал то, что должен был.

Гилберт рухнул обратно на стул.

— Сонал была здесь, в Диких Землях?..

— Она помогала своей двоюродной тёте, которая взяла на себя управление домом Арраны. Её Высочество была крайне слаба, она едва пережила Вторжение, и твари охотились за ней. Свет Арраны манил их, и на Артизар часто нападали. Но Её Высочеству повезло: проклятие Герцога не коснулось её, и мы решили рискнуть.

— Вот почему она спутала меня с тобой, — пробормотал Гилберт, закрыв лицо руками.

— Что?

Гилберт не ответил. Он злился на Сонал за то, что она спутала его с Фортинбрасом в тот день, когда они с Шераей и Енохом нашли её, злился, что она заговорила о нём уже после того, как проснулась в особняке. Сонал утверждала, что видела его, говорила с ним, что он обещал ей помочь, и, оказывается, не лгала. Она была здесь, в Диких Землях, откуда Фортинбрас открыл ей Переход, потому что только так они могли спасти Свет Арраны, которым желали завладеть тёмные создания.

— Но Сонал была в плену у демонов, — напомнил Гилберт, подняв глаза на Фортинбраса. — Разве они не смогли бы забрать Свет?

— Разделённый Свет Арраны намного слабее. К тому же, его практически невозможно украсть, если он не являет собой цельный дар. Мы разделили Свет Арраны, и во Втором мире Её Высочество появилась уже с…

— Часть Света была у Диего Зальцмана, верно?

Фортинбрас, ничуть не возмущённый тем, что его перебили, кивнул.

— Невероятно, — со смешком выдал Гилберт, покачав головой. — Вот о каком ритуале она говорила… Вот почему потребовала, чтобы Диего всюду сопровождал её. Он отдал часть Света, который был заключён в нём, Сонал, да? Выходит, теперь весь Свет у неё?

— Полагаю, что так.

— Полагаешь? — недоверчиво повторил Гилберт. — Есть кто-то ещё, с кем она разделила дар?

— Я бы не хотел называть тебе имя, не имея гарантий того, что этот человек не пострадает.

Гилберт, не сдержавшись, рассмеялся.

— Прекрасно! Знаешь, мне плевать, кто там ещё связан со всей этой ерундой. Мы в Диких Землях, откуда, оказывается, ты мог уйти, но не стал и…

— Я не мог, — стиснув зубы, возразил Фортинбрас. — Проклятие Герцога не коснулось лишь трёх человек. Я был заперт здесь до тех пор, пока Пайпер не разрушила Башню и не открыла портал.

— Но ты пытался? Ты пытался хотя бы раз?

Гилберт уже знал ответ. К тому же, он помнил, о чём говорил Киллиан: Фортинбрас не всесилен. Сальватор делал всё возможное, чтобы защитить людей, запертых в этом мире, и, как оказалось, даже помог троим счастливчикам, которых не тронуло проклятие Карстарса. Умом Гилберт понимал, что это требовало колоссального количества магии, которую не так-то просто восстановить. И даже несмотря на то, что Фортинбрас был заперт здесь и постоянно отдавал свою магию, он искал какие-либо следы Гилберта, веря, что тот выжил. Всё, что когда-либо делал Фортинбрас, он делал ради сигридцев и ради своей семьи — так сказал Киллиан.

Это было похоже на того Фортинбраса, которого помнил Гилберт, но он всё равно хотел услышать чёткий ответ.

— Я пытался, — всё-таки произнёс Фортинбрас, казалось бы, через силу. — Тысячи раз. И когда Пайпер сказала, что встретила тебя во Втором мире, я хотел попытаться ещё раз.

— Так почему не попытался? — торопливо выпалил Гилберт.

— Думал, что сначала должен спасти Розалию.

Гилберта пробрала дрожь. Когда Розалия умерла из-за болезни, ему было больно, но он смирился. Порой, уже после Вторжения, даже тешил себя мыслями, что младшей сестре повезло, раз она не застала всех ужасов, которые пережили сигридцы. Но Киллиан сказал, что демоны воскресили Розалию, сделали из неё проклятие, и что она едва не убила Фортинбраса.

— Потом уже можно было и не пытаться, — с неуместным смешком добавил сальватор, покрутив между пальцами кристалл в серьге. — Портал, который открыла Пайпер, оказался Переходом и привёл к твоему особняку. А потом ты так сильно пытался добиться моей казни, что я… — Фортинбрас вновь выдавил смешок и развёл руками, смотря на него. — Ну, остальное ты знаешь.

Гилберт, не выдержав направленного на него взгляда, отвёл глаза.

Его отношение к Фортинбрасу менялось едва ли не каждый час. В один момент сальватор делал нечто, что шло всем на пользу, заступался за остальных или помогал магией, а в другой напоминал Гилберту, каким жестоким и сильным может быть. Он едва не придушил его на месте, когда Гилберт согласился сразиться с Катоном, а после был готов отдать всю магию, чтобы спасти его жизнь. Даже после того, как они оказались в этой крепости, Фортинбрас несколько раз спрашивал, как Гилберт себя чувствует и не нужна ли ему помощь.

Он знал: если бы не Время и Сила, его глаз не удалось бы спасти. Даже тот факт, что он лишь ходил с повязкой, которую мог совсем скоро снять, говорил о том, как сильно Фортинбрас старался помочь ему.

Если бы он хотел убить Гилберта, уже давно убил бы, верно?

Если бы Фортинбрас был Предателем, он бы не пытался помочь ему. Не сказал бы, что не отречётся от Гилберта. Не искал бы его следы в этом мире, не пытался бы открыть Переход, зная, что ничего не выйдет.

Фортинбрас был его братом, и Гилберт не знал, как с этим смириться.

Он так ничего и не сказал. В голове было пусто, а сердце до сих пор болело. Фортинбрас, выждав ещё немного, поднялся на ноги.

— Даже если ты отрёкся от меня, — повторил он, пока Гилберт старательно избегал его взгляда, — это не значит, что я отрекусь от тебя.