100 великих курьезов истории - Василий Веденеев

– Проси! – распорядился хозяин дома. – Да быстро собери на стол наливок и закуски горячей: человек небось промок.

Следом за прислугой в гостиную вошел закутанный в шубу небольшого роста мужчина и сделал хозяевам изящный поклон:

– Миль пардон, мсье! – А дальше залопотал совсем непонятное, поскольку во французском Рачковы были не сильны.

– По-русски изъясняйся, мил-человек, – прямо предложил ему хозяин, поднеся бокал крепкой настойки. – На вот, согрейся с морозцу!

Француз с благодарным поклоном принял бокал, махнул из него изрядный глоток, и хозяевам пришлось налаживать гостю нормальное дыхание. Тем временем собрали на стол, гость скинул свой тулуп и оказался сухоньким пожилым человеком с быстрыми внимательными, удивительно яркими голубыми глазами и саркастической улыбкой на губах.

Услышав стон, доносившейся из комнаты роженицы, он насторожился и даже перестал есть:

– Что случилось?

– Жена рожает, – не желая вдаваться в подробности, коротко объяснил Пал Палыч-младший.

– О, не стоит так волноваться, – улыбнулся гость. – Сегодня все пройдет хорошо, и скоро я поздравлю вас с сыном и внуком!

– Откуда знаешь? – недоверчиво прищурился по-армейски прямой Рачков-старший.

– Я есть магистр астрологии и прочих магических наук, – уплетая гуся, сообщил француз. – Мне открыты некоторые тайны будущего. Пейте, мсье, все пройдет отлично! Да, кстати, надо сделать подарок новорожденному!

Он что-то шепнул слуге, и вскоре тот внес в гостиную небольшую пушистую елку и расписную коробку.

– В коробе лежат солдатики и игрушки для елки, – объяснил гость.

Двигался он быстро, словно заводной, и глаза иногда не могли за ним уследить. Через несколько минут елка уже стояла нарядной, и на ней горели маленькие свечи, а под елкой выстроились в ряд солдатики с ружьями. Совсем как настоящие, в киверах и ремнях амуниции, с ранцами за плечами.

– В Санкт-Петербурге и Москве уже во многих домах модно ставить на Рождество елку, – подвешивая очередную игрушку, сообщил француз.

И в этот момент раздался тяжкий стон и следом за ним громкий крик родившегося маленького человечка.

– Поздравляю! – поклонился хозяевам странный гость. – У вас сын и внук!

– Мальчик! – задыхаясь от волнения, сообщила вбежавшая в гостиную прислуга. Рачковы онемели от изумления.

– Я не видел младенца, но по расположению звезд в рождественскую ночь полагаю, ему предстоит возвысить ваш род и стать генералом! – сказал магистр астрологии.

– Ну, насчет генерала ты, брат, положим, хватил, – разливая по бокалам настойку, радостно рассмеялся хозяин дома. – А вот справный офицер инфантерии из него непременно получится! Шампанского у нас не водится, так не откажи.

– Конечно! Виват, новий Павель! – Француз одним духом осушил бокал и поднял с пола небрежно брошенную шубу. – Прошу простить, мсье, но мне пора: неотложные дела ждут в Париже! Метель уже утихла, и желаю вам счастья. Оревуар!

В санки ему уложили огромную бутыль, корзинку со снедью, и хозяева лично проводили магистра до ворот, а потом, не обращая внимания на мороз, долго смотрели вслед саням, пока темная точка совсем не потерялась среди бескрайних снегов.

– Слушай. Штык ему в печень! – хлопнул себя по лбу Рачков-старший. – А как его звать-то?

– Да не представился он как-то, батюшка, – в растерянности прикусил ус молодой отец.

– Странный гость, – заключил хозяин. – Одно слово: магистр!

Двадцать восемь лет спустя после этих событий Павел Павлович Рачков-третий служил в чине капитана одного из пехотных полков в Санкт-Петербургском гарнизоне. Не в гвардии, не в самой столице, а тянул армейскую лямку в казармах, стоявших неподалеку от Гатчины.

Великая императрица Екатерина II уже скончалась, и на престол взошел ее сын – император Павел I, человек далеко не глупый, как его иногда любят изображать, во многом весьма справедливый, но коварный и злопамятный.

Как известно, император Павел являлся большим любителем военных игр и обожал устраивать маневры. В сочельник 1798 года он собрал генералитет и объявил:

– Устраиваем военную игру, господа!

– Перед Рождеством, Ваше Величество? – недоуменно спросил один из высокопоставленных военных.

– Именно перед Рождеством, когда никто этого не ждет, – ехидно посмеялся император, потирая ладони. – И погода благоприятствует: снег с дождем, мерзко, но уж на войне как на войне!

– Какова будет диспозиция? – тут же подскочил с картой адъютант.

Спорить с взбалмошным и бешеным в гневе императором себе дороже:

уж лучше грязь месить в сочельник, чем отправиться в Сибирь.

– Так, конницу мы двинем сюда, за ней подтянется пехота, и все к условному часу совместно с артиллерией подойдут к вот этой небольшой крепости. И коменданту дать приказ: ни под каким видом не открывать ворота и нам не сдаваться до двенадцати дня. А потом и праздновать!

– Где найти такого коменданта, чтобы не заробел перед Его Величеством? – выйдя из царского кабинета, спросил один генерал у другого.

– Есть у меня один капитан, по фамилии Рачков: удивительный упрямец. Дадим ему приказ и на время маневров назначим временным комендантом.

Все шло, как предполагал император: скакала конница, шлепала по грязи пехота, гремели колеса пушек, и тогда Павел Петрович отправился самолично осмотреть крепость. Снег с дождем усиливался, и, как на беду, сломалось колесо у кареты. Павел бросил ее и сел в седло, так он оказался в чистом поле, в жуткую непогоду, под стенами крепости, комендантом которой сделали капитана Рачкова – урямца и виртуозного матерщинника. Все как у предков.

– Поезжайте, голубчик, – сказал адъютанту император. – Скажите коменданту, пусть откроет ворота и впустит наш отряд. Непогода, а мы среди поля.

– А пошел ты. – забористым матом ответил посланцу самодержца Рачков. – Время половина одиннадцатого, а до двенадцати нет приказа, открывать!

– Что, так и передать Его Величеству? – побледнел адъютант.

– Ага. Так и передай! – И капитан захлопнул окошко в крепостных воротах.

Получив ответ, Павел I пришел в ярость, однако сам к воротам крепости не поехал, дабы не уронить царского достоинства препирательствами с каким-то капитаном-матерщинником.

Полтора часа Павел Петрович стойко ждал под дождем со снегом и весь вымок, но когда часы пробили двенадцать, галопом поскакал к воротам крепости и осипшим голосом крикнул:

– Где комендант?! Повесить его, подлеца, разжаловать в солдаты, лишить дворянства!

Через двор крепости, печатая шаг, отдавая салют обнаженной шпагой, к Павлу Петровичу подошел рослый детина в ладно подогнанном мундире по всем правилам отрапортовал:

– Комендант крепости капитан Рачков-третий, Ваше Величество.

– Да как ты?.. – даже задохнулся от гнева Павел.

– По приказу обожаемого нами императора! – Рачков выдернул из-за борта мундира пакет и подал ему самодержцу.

Павел развернул его и увидел собственный приказ НИКОМУ, даже самому императору, не открывать ворота крепости до двенадцати часов. Что тут делать?

– Ну хорошо, сударь! – Немного остыв, император сложил бумагу. – Все должно быть в полном равновесии, не так ли? За точное выполнение моего приказа жалую вас в генерал-майоры! Указ подготовят немедля. А вот за то, что оставили своего императора мокнуть в поле, извольте сами столько же помокнуть!

Новоиспеченного генерала подхватили под руки и вывели за ворота крепости, где поставили на то место, на котором изволил ждать Его Величество.

– Как писать его будем? – осторожно поинтересовался у Павла I флигель-адъютант. – Генерал-майор Рачков-третий?

– На память о его безобразиях пусть отныне именуется Рачков-Мокрый! – сердито буркнул император.

Живой прототип Буратино

С самых ранних эпох существования человечества люди, по каким бы то ни было причинам потерявшие руки или ноги, мечтали о том, чтобы хотя бы частично вернуться к нормальной жизни, заменить чем-нибудь утраченную конечность.

Древние египтяне, веря, что переход в другой мир возможен только при сохранении тела в целости, делали протезы для мумий.

Ученые отметили, что в I тысячелетии до н. э. на пространстве от Италии до Индии люди стали практиковать протезирование. Об одном из древнейших случаев можно прочитать у Геродота. Греческий прорицатель Гелесистрат в отместку жителям Спарты, которые держали его в плену, предрек персидское нашествие на Элладу накануне битвы при Платеяхв 479 году до н. э. Часть потерянной при побеге из плена ноги прорицателя была заменена протезом.

В городе Капуя в захоронении 300 года до н. э. был найден скелет с отлично подогнанным протезом ноги от колена до лодыжки. Искусственная конечность была изготовлена из дерева и обшита тонкими бронзовыми листами. В верхней части было отверстие для обрубка бедра. Видимо, была еще деревянная стопа, но она не сохранилась.