Шипы и розы (Шепот роз) - Тереза Медейрос

Сабрина бессильно упала на подушки сиденья, не чувствуя, как Энид крепко сжимает ее руку и отец нежно поглаживает по голове. Она слышала только жалобный стон волынки, взвившийся над горными вершинами и надрывавший сердце плачем расставания.

Моргану казалось, что он так и простоит у каменных зубцов на крепостной стене до конца своих дней. Холодный пронизывающий ветер его нисколько не беспокоил. Каждый раз, когда пробирало морозом до костей, великан доставал из украшенного причудливой резьбой ящика очередную бутылку бренди, подносил к губам и делал новый жадный глоток. Предусмотрительным человеком оказался его тесть. Правда, бренди наверняка предназначался для того, чтобы пропитать им рождественский пудинг, но Морган предпочел пропитать огненной жидкостью самого себя. Тем более что он вполне сошел бы сейчас за расквашенный пудинг, настолько истерзала его бессердечная дочь Дугала.

— За здоровье Сабрины Камерон, самой прекрасной суки в мире! — приветственно подняв бутылку, громко провозгласил Морган.

Янтарная жидкость обожгла горло, огнем прошлась по жилам, и по всему телу до пяток разлилось блаженное тепло. Морган с уважением посмотрел на бутылку, подумав, что его отец не зря почитал этот напиток. Гораздо приятнее утонуть в бренди, чем предаваться самобичеванию. Порадовавшись новому, философскому направлению своих мыслей, великан осушил бутылку и распечатал новую.

Пока Сабрина была рядом, Морган был так счастлив, что позволил себе позабыть о главной закономерности жизни. Ничто не длится вечно. Этот урок он выучил отлично и еще в раннем возрасте, поскольку постоянно был свидетелем того, как быстро гибнут люди от чужой руки и от его собственной. Жизнь, как и надежду, можно погасить в одно мгновение. Эта мысль тоже пришлась по душе, Морган самодовольно улыбнулся и растопырил пятерню перед глазами, слегка удивившись, что видит десять пальцев.

«Да, теперь уже можно признать, что жестоко ошибался. Никогда ничего нельзя забывать и плыть по воле волн. А я, дурак, размяк, раскис, глядя в прекрасные очи Сабрины, и не понял, что она может меня предать в любую секунду. Размечтался, видите ли, о будущем. Решил, что у нас есть будущее и что мы проведем вместе немало рождественских вечеров, в камине будет пылать яркий огонь, нам будет весело и уютно, и будет у нас множество синеглазых дочерей, а мы будем жить-поживать до старости, и постепенно в темных волосах жены появится седина, но мы по-прежнему будем любить друг друга».

Так думал Морган, перебирая в уме события недавнего прошлого. Пустая бутылка выпала из руки и полетела вниз. «Вот и останусь здесь навсегда. Какой смысл спускаться вниз?»

Но когда сгустились сумерки и над головой замерцали далекие звезды, Морган сдвинулся с места и пошел вниз по лестнице, стремясь поскорее обрести покой в тайном уголке, где в последнее время проводил долгие томительные часы от заката до рассвета. Узкий проход утопал в кромешной тьме, великан не заметил, что одна ступенька рассыпалась в прах, оступился, налетел на стену и больно ударился.

«Видать, у Господа извращенное чувство юмора, — пронеслось в голове. — Если бы Он серьезно относился к жизни, лежать бы мне со сломанной шеей у подножия лестницы и не было бы больше никаких забот и тревог».

Морган затряс головой в надежде привести мысли в порядок, немного постоял, чуть покачиваясь, и стремглав бросился по темному коридору, не забывая привычно переступать через кучи мусора, которых уже не было, но позабыл вовремя пригнуться и ушибся лбом о низко нависшую балку. Боли он не почувствовал и всю дорогу мурлыкал нехитрую песенку о жестокосердной девушке и ее незадачливом любовнике, которой обучила его Сабрина.

Прежде чем он сообразил, куда завели его пьяные ноги, рука опустилась на ручку двери спальни жены. В горле тотчас замер лихой припев немудреной песенки. Дрожащей рукой Морган открыл дверь и застыл на пороге истуканом.

Перед зеркалом на стоявшем торчком сундуке, который служил Сабрине туалетным столиком, расположилась какая-то женщина, в свете свечей блестела волна длинных распущенных волос. На мгновение в душе вспыхнула искра надежды, возродились мечты, великан часто заморгал, затряс тяжелой головой в надежде прочистить мозги, но перед глазами все плыло. Может, Сабрина передумала и осталась в замке? Может, она с самого начала хотела только подшутить над ним, отомстить за то, как Морган издевался над ней в детстве?

Женщина развернулась на стуле, и ее неловкость сразу развеяла все надежды. Перед Морганом предстала не любимая жена, а ее жуткая противоположность, чудовище, нагло напялившее платье Сабрины.

Великан утратил всякий контроль над собой и, прежде чем сообразил, что делает, повалил уродину на пол и начал душить. Однако Ив не пожелала умереть достойно. Она извивалась под ним, сверкая глазами, с губ рвались потоком полузадушенные проклятия. Но через пару минут даже под толстым слоем пудры стало видно, как ее лицо покраснело, а потом почернело.

Только тогда Морган пришел в себя, отпустил свою жертву, вскочил на ноги и сжал виски трясущимися руками, словно пытался усмирить бурю, разбушевавшуюся под черепной коробкой.

— За последние недели вот уж третий раз едва не задушил человека, — с коротким смешком заметил он. — Пора мне сдерживать свой нрав.

Ив медленно поднялась на ноги, сторожко поглядывая на Моргана и растирая пальцами шею.

— Сдается, ты набрался? Я чую запах спиртного за милю, как и вонь шлюхи. Послушай, парень, виски — хуже яда. Сам видел, что выпивка сделала с твоим отцом.

Морган угрожающе подступил к женщине.

— Нет, Ив. Я видел другое: что ты сделала с моим отцом. А я-то считал твоим самым страшным преступлением то, что ты научила Рэналда играть на волынке!

Но Ив и не думала признавать свою вину. Она угрюмо скрестила руки на груди поверх пышного лифа платья Сабрины.

— Это был несчастный случай.

Морган придвинулся еще ближе.

— Ну да, такой же, как засада на дороге, по которой ехали к нам в гости Камероны? А гибель моего верного Пуки и падение Сабрины в пропасть тоже несчастный случай?

С последними словами Морган навис над Ив, словно готовая обрушиться скала. И тут глаза суровой горянки вдруг затуманились, их заволокло нежностью, Ив потянулась, чтобы убрать прядь волос, упавшую на лоб Моргана. Он поймал ее руку, не позволив до себя дотронуться.

— Ну как же ты не можешь понять, парень, что все это я сделала ради тебя? — взмолилась Ив. — Все это ради твоего блага и ради будущего нашего клана. Если бы ты только знал, чем я пожертвовала ради клана! Теперь, когда мы избавились наконец от камероновской сучки, все могу тебе сказать. Всю жизнь я ждала…