Нежность и ненависть - Карла Николь

он движется к моей кровати. Как раз в тот момент, когда гремит гром, он забирается на нее и ложится рядом со мной, немного свернувшись калачиком. Как только дом перестает грохотать, он говорит:

– Потому что это заставляет меня чувствовать себя ребенком. Я слишком большой, чтобы вести себя так: буквально шесть футов один дюйм[54].

– Ты сейчас просто хвастаешься. – Я ухмыляюсь, глядя на него сверху вниз. Он уютно устроился в серой винтажной футболке и черных спортивках. От него пахнет чем-то, чем мне хочется вымазать лицо, но я не обращаю на это внимания. – Мне тебя не жалко. Ты все испортил.

Его голова лежит на подушке, а руки под ней. Он моргает, глядя на меня своими ониксовыми глазами.

– Какой у тебя рост? Пять футов… пять дюймов?

– Эм, пять футов шесть дюймов[55], спасибо. Пожалуйста, не обманывай меня ни на дюйм.

Джун лежа пожимает плечами, усмехается и закрывает глаза.

– Не имеет значения. Ты идеален.

Точно. С каких пор? Несколько месяцев назад он едва хотел находиться со мной в одной комнате. Но теперь я идеален?

– Однажды ты сказал мне, – начинает Джун, – что тебе грустно здесь находиться, поэтому ты так долго отсутствовал. Ты по-прежнему грустишь?

– Хм… немного. – Я закрываю книгу и кладу ее на прикроватный столик. Снимаю очки, массируя пальцами неизбежную отметину на переносице. – Не так сильно, как раньше, когда я приезжал проверить это место во время учебы в университете. Сейчас я чувствую себя ребенком, который присматривает за домом, пока родители в отъезде. Только вот, они не придут. Нет ощущения, что этот дом принадлежит мне.

– М-м. Может, сделать ремонт? Поставь на нем свой собственный отпечаток?

– Я бы хотел. – Я наклоняюсь, чтобы выключить лампу, затем устраиваюсь на спине рядом с ним. – Мне нужно принять кое-какие серьезные решения, прежде чем делать большие переделки.

– Серьезные решения? Например?

– Останусь ли я здесь надолго, или перееду работать в город работать, или туда, где есть настоящие вампиры, которым я могу помочь. От этого будет зависеть, как я займусь перепланировкой и интерьером: будет ли это сделано в соответствии с моими личными вкусами или более общими для покупателя или арендатора.

– Куда бы ты ни отправился, Джэ, в конце концов, вампиры сами будут искать тебя. Просто требуется время на создание собственной общины.

– Верно. Одри мне тоже это говорила. Но хочу ли я этого? Кто я такой, чтобы управлять чем-либо или руководить кем-либо? Я едва понимаю свое тело и то, что со мной происходит. Будто я когда-нибудь смогу «возглавить королевство». И может быть, я даже не хочу, чтобы меня беспокоили всей этой аристократической ерундой.

Джун тихо смеется в темноте.

– Я плохо влияю.

– Может быть. Вероятно. – Я смеюсь. Снаружи вспыхивает свет от грозы, затем дом снова содрогается. Это кажется невозможным, но дождь, похоже, идет еще сильнее. У меня перехватывает дыхание, когда я чувствую, как Джун придвигается ближе, ложится рядом со мной, на волосок от того, чтобы коснуться меня, но он совершенно неподвижен Я чувствую тепло его тела, прохладный лавандовый аромат мягко витает в воздухе.

Я крепко зажмуриваюсь и глубоко вдыхаю. Господи. Я так сильно люблю его и хочу. Стараюсь не обращать внимания на то, что его обычно кремовая, золотисто-коричневая кожа странного оттенка, как кедр, коричневая, но с примесью серого. Недостаточно теплоты. Не совсем правильная. Я знаю, если бы он питался от меня, ему было бы лучше. Я мог бы помочь ему с этим, и что-то внутри меня говорит, что мне было бы так приятно позволить ему это.

Но сейчас все не так, потому что я даже не знаю, как себя вести дальше. Та версия меня, которая была раньше, та, которая без устали флиртовала и кормилась с его ладони… Мне стыдно за того человека. Я не знаю, существует ли тот Джэ, и хочу ли я, чтобы он существовал.

– У меня есть еще один вопрос. – Джун зевает, его лицо наполовину поглощено подушкой, голос негромкий на фоне статичного звука проливного дождя.

– Да?

– Почему твоя мать в своих дневниках называет тебя Дэвидом? И если твой отец кореец, почему твоя фамилия английская?

Я ухмыляюсь.

– Это два вопроса…

Я чувствую быстрый щипок за талию, и, клянусь, чуть не вскакиваю с кровати, будто сейчас вспыхну. Приподнимаюсь на одном локте, смотрю вниз на Джуна и дышу, как кролик, попавший в капкан, но он не двигается, а только улыбается.

– Рассмеши меня? – Просит он.

Сглотнув, я снова опускаюсь на простыни, но мое тело на пределе. Трепещет.

– О-она хотела назвать меня Дэвидом. Но мой отец беспокоился о том, что я буду расти здесь с его фамилией, что это усложнит мне жизнь в дальнейшем, когда я захочу подать заявление и резюме на работу.

– Расизм.

– Да. – Я делаю вдох. – Поэтому они пошли на компромисс, и она назвала меня в его честь, но у меня ее фамилия.

– Как зовут твоего отца? – Спрашивает Джун, открывая глаза, чтобы посмотреть на меня.

– Чон Джэ-Хва. Так что в ее голове, все время пока она была беременна мной, я был «Дэвидом Чоном». Она продолжала называть меня Дэвидом даже после моего рождения, так что я стал воспринимать это как прозвище. В любом случае, я просто благодарен, что я не Дэвид Дэвис, что добавило бы разрушительный слой к моей тревоге.

Джуничи тихонько смеется. Вся наша беседа поглощена дождем и ночью, мягкими простынями, теплом наших тел и энергий. Мы лежим неподвижно, даже не касаемся друг друга, но я чувствую своей кожей кокон, который мы каким-то образом создаем. Непреднамеренное, но неоспоримое притяжение и переплетение.

Это ощущается приятно, безопасно и интимно. Мне хочется прижаться к нему и почувствовать его еще больше, но я не знаю, что сделает мое тело, и это меня пугает. Этот страх удерживает меня от того, чтобы пошевелиться и испортить идеальный момент. Поэтому я просто смотрю на него рядом с собой, пока он дышит с закрытыми глазами.

– Твоя мать сделала правильный выбор. Дэвид – хорошее имя, – говорит он, затем вдыхает и снова зевает. Он лениво открывает свои черные глаза. – Я думаю… все вампиры и люди, которых я встречал по имени Дэвид, всегда отличались прекрасным характером. Тебе идет.

Я продолжаю наблюдать за ним, глядя прямо в глубокие ониксовые омуты его глаз. Позволяю себе этот момент, поскольку моя природа на самом деле спокойна, как будто спит, а я незаметно улизнул, чтобы немного развлечься.

– Спасибо. – Улыбаюсь я.

Глаза Джуна снова закрываются.

– Имя Джэ мне тоже очень нравится… Джэ – сексуально, но Дэвид кажется милым. Ласковым. Ты и то, и другое… Какое животное милое, но опасное?

– Енот.

Джуничи открывает глаза, хмуро глядя на меня, но я смеюсь.

– Нет, – ругается он. – Ты не похож