Нежность и ненависть - Карла Николь

все в моем теле словно вцепляется в него когтями и рвется к нему. Даже когда я был человеком, я всегда хотел его. Но это кажется нелепым.

К тому времени, когда я выхожу из ванной, я чувствую себя немного более уверенно. Мои странные глаза перестали светиться, а сердцебиение стало спокойнее. Я делаю глубокий вдох, поворачивая за угол и возвращаясь на кухню. Джуничи все еще сидит на том же месте, и его темные глаза сразу же встречаются с моими. Мое тело разогревается, но я делаю еще один вдох и подавляю его. Не могу больше позволять этим чувствам захлестывать меня.

Я выдавливаю улыбку.

– Прости за это…

Его взгляд напряженный, но задумчивый, тон искренний.

– Что только что произошло?

– Я все еще приспосабливаюсь. Я в порядке.

– Если ты поговоришь со мной и расскажешь, что происходит, я смогу тебе помочь. Я не Харука, но все равно многое знаю и могу объяснить то, что может показаться тебе непонятным.

Я верю ему. Верю. Но… я не хочу снова вываливать на него все свое дерьмо. Я уже делал это в прошлом, не так ли? Ранее он уже говорил мне, что я могу на него положиться, и что случилось?

Я справлюсь и разберусь с этим самостоятельно. Справлюсь.

Я медленно двигаюсь к скамье, изо всех сил стараясь держать свою природу и тело под контролем. Мне просто нужно сосредоточиться. Пока я сижу, Лулу смотрит на меня своими золотыми глазами. Она, очевидно, не может говорить, но похоже, будто она беспокоится и спрашивает, в порядке ли я, что чертовски странно.

– Спасибо, – говорю я Джуну, ровно дыша. – Но я в порядке. – Я сплетаю пальцы между бедрами под столом, потому что это дает мне возможность сосредоточиться, и это не даст ему схватить меня и снова вывести мою природу из себя. Я делаю еще один глубокий вдох. – О… том, что ты сказал ранее.

– Мы можем не спешить? – Спрашивает Джуничи. – Тебе не нужно отвечать мне прямо сейчас. Ты приспосабливаешься, и я не ожидаю, что ты внезапно доверишься и откроешься мне снова, как выключатель, по которому щелкнули. Я знаю, что это так не работает. Но я здесь, Джэ. Просто знай, что я здесь ради тебя, и на этот раз я не уйду, если ты не скажешь мне уйти. Договорились?

Я не думаю, что это сработает, что это возможно сейчас. Но как я могу сказать ему уйти? Этому человеку, который пробудил меня, и чья кровь и присутствие заставляют все мое тело чувствовать себя так, будто я взрывчатка. И все же я чувствую облегчение, потому что он избавил меня от необходимости признать, что я в полном и абсолютном тупике. Я едва могу контролировать свою природу, и не знаю, что происходит с этим безумным телом каждую минуту.

Я тоже его люблю. Конечно, я его люблю. Я просто… хотел бы, чтобы все было по-другому. Чтобы я все еще был собой – тем собой, которого я знаю, – или чтобы я оказался в первом поколении или ниже. Тогда во мне осталось бы немного человечности, и Джуну было бы комфортнее со мной. Мне самому было бы комфортнее с собой. Все было бы намного лучше.

Это несправедливо.

Я киваю, делая еще один глубокий вдох. Мне кажется, я уже лучше контролирую свою природу. Я чувствую это.

– Да. Договорились.

Джуничи наклоняет голову, глядя на меня, и на его губах появляется улыбка.

– Я лучше вижу твои глаза без очков.

Инстинктивно я поднимаю руку и касаюсь переносицы. Должно быть, я оставил их на раковине в ванной.

– Ты говорил мне, что у тебя сейчас идеальное зрение, – продолжает Джуничи. – Когда появился синий цвет?

Со стоном я потираю глаза кончиками пальцев.

– Я не знаю. Каждый раз, когда мне кажется, что я достиг предела, происходит что-то еще, и я выхожу на новый извращенный уровень ненормальности. – Я потираю уголки, но останавливаюсь и поднимаю взгляд на молчащего Джуна. Он все еще смотрит на меня с тем же мягким выражением лица.

– Не извращенный. Твои глаза завораживают, Джэ. Словно янтарный камень, очерченный океаном… Я не могу отвести от тебя взгляд.

Я сглатываю и делаю вдох, прежде чем отвожу. Затем я подавляю теплое чувство, бурлящее вверх по моему позвоночнику, и сосредотачиваюсь на темных тенях деревьев и кустах, покачивающихся и колышущихся за окном.

Не думаю, что это сработает, но… я попробую.

Если бы погода была хорошей, я бы взял Джуна на прогулку вокруг коттеджа. Там есть тропинка среди деревьев, ведущая к небольшому озеру, и на закате она потрясающе красива. Но из-за густой облачности стемнело раньше обычного. Теперь дождь сильно барабанит по стенам и окнам. Вдалеке, приближаясь, раздаются раскаты грома.

Вместо этого я решил отвести его на чердак. Он просмотрел мамины дневники и сказал, что, по его мнению, Харука обмочится за такое исследование. Извините, но я не могу представить, чтобы Харука обмочился ни при каких обстоятельствах. Сама мысль об этом оскорбительна.

Мы поужинали (я приготовил простое рагу с овощами, так как он сказал, что не слишком голоден), затем поговорили, прежде чем разойтись по своим комнатам. Он больше не пытался прикасаться ко мне, и мы разговаривали о других вещах, кроме нас самих и этой неловкой ситуации между нами, так что я смог сохранить некоторое подобие нормальности. Было приятно осознать, что я способен проявлять некоторый контроль.

Сейчас я читаю в постели, чего, согласно исследованиям, делать не следует. Но я делаю. Мне так уютно, особенно в такие бурные ночи, как эта.

За окном вспыхивает яркая молния, освещая темноту снаружи и затененные очертания деревьев. За ней следует сильный раскат грома, сотрясающий весь дом. Мать-природа сегодня очень сурова.

Тихий стук в дверь заставляет меня оторваться от книги.

– Да? – Она со скрипом открывается, и Лулу заходит внутрь. Я почти начинаю паниковать, думая, что кошка-вампир способна стучать в двери и открывать их, но тут Джуничи просовывает голову внутрь.

– Привет.

Я моргаю и смотрю, пока мои внутренности начинают скручиваться знакомым образом.

– Привет… что не так? – Лулу уже запрыгнула на кровать и уютно устроилась рядом со мной. Еще одна белая вспышка молнии. Раскат грома, последовавший за ней, снова сотрясает дом. Джун закрывает дверь, прижимается к ней спиной с закрытыми глазами и делает глубокий вдох.

– Что такое? – спрашиваю я снова.

– Не смейся надо мной… – говорит он, его глаза все еще закрыты. – Но я не люблю грозу. Ты не против компании?

– Я… – Потирая рукой голову, взъерошиваю волосы, чтобы отвлечься от тепла, которое внезапно пульсирует в паху и змеится по позвоночнику. – Я… Ладно. Но с чего бы мне смеяться над тобой из-за этого?

Еще одна вспышка, и Джун приходит в движение. Он пытается притвориться, но его походка слишком бодрая, когда