Порок - Илья Райх

– Я что-то не так пояснил? – злобно выговорил Павел Сергеевич. – Кай!

Искандер замер, но, собравшись духом, сказал:

– Я не понимаю вас.

– Запиши мой телефон на свою трубу! – потребовал Баумистров.

Искандер обшарил карманы, посмотрел по сторонам, – ни на койке, ни на столе, нигде взглядом он не мог найти мобильного телефона.

– Мне его надо найти, я не знаю где он, можно я его найду? – жалостливо спросил Искандер.

– Ищи, – разрешил Павел Сергеевич.

Он нашел его в куртке в прихожей. Взяв аппарат в руки, он судорожно стал вбивать данные Павла Сергеевича.

– Теперь слушай внимательно, как только мой сын переступит порог твоего дома, ты позвонишь мне. Ты понял?

Искандер молчал, он застыл и не знал, что ответить, но сдавать друга, партнера и любимого человека никак не мог.

– Я спрашиваю, ты понял? Что молчишь? – Павел Сергеевич начинал выходить из себя, он прищурил глаза и кивнул стоящему рядом подручному.

Удар пришелся по паху, Алексей ударил так сильно, что Искандер не только согнулся, но и отлетел на два метра, ударившись головой об стену.

– Ты что наделал?! – спохватился Павел Сергеевич. – Ты что, убить хочешь? И так в последнее время одни трупы…

– Но вы же сами сказали…

– Ты слышал, чтобы я тебе что-нибудь сказал? – соскочил с места Павел Сергеевич и, наклонившись головой к Искандеру, услышал легкое дыхание.

– Жив, подними его, приведи в чувство, – он отвернулся от Искандера, – ему было достаточно одной оплеухи, что, не видишь, какой клиент…

Алексей без видимых усилий поднял Искандера и бросил на кровать. Искандер быстро пришел в себя, но соображал медленно. На затылке он чувствовал взбухшую ссадину, но крови не было. Ему помогли встать, Искандер съежился в ожидании дальнейших тумаков и тихо проронил:

– Зачем вы так, я же слабее вас, – жалостливым тоном произнес он.

– Да, совсем забыл, что имею дело с нежной дамой, – Павел Сергеевич резко потянул за небольшую косичку на затылке и прошипел со скорчившейся физиономией: – Слушай, мразь, сегодня, как он придет, позвонишь по телефону, от тебя больше ничего не требуется.

На удивление присутствующих, несмотря на ярко выраженную женственность, Искандер оказался весьма крепким орешком.

– Зачем вы так, я же журналист, меня нельзя бить, это противозаконно, – Павел Сергеевич еще сильней сжал руку на затылке.

– Ты задумал пугать меня, педрило волосатое? Внушил себе, что ты всесильный журналист, думаешь обратиться к президенту, чтобы он защитил тебя? Давай, валяй, пиши письма, но успеешь ли ты это сделать своими нежными руками?

В этот момент Искандер ощутил холодное прикосновение рук Павла Сергеевича к локтю.

– Скажи мне, ведь ты не хочешь, чтобы вот эти творческие руки пострадали из-за такого недоноска, как мой сын?

Напряжение в теле Искандера достигло своего предела – как любая женственная натура, он боялся боли, но дух его не сдавался. Да, он был ошибкой природы и вдвойне противоречивым: мужчина с душой женщины и сильным духом, который был облачен и далеко запрятан в женоподобное тело. Тому было несколько причин и главная – это жизнь, в течение которой ему постоянно приходилось отбиваться от нападок, начиная от одноклассников в школе и кончая бритоголовыми нацистами.

– Ну, что молчишь? Начинаешь испытывать мое терпение?

Искандер все еще ощущал холодное прикосновение рук Павла Сергеевича, будто холодная влажная жаба гуляла по его телу. Он вздрогнул от неприятных прикосновений и взглянул на руки Павла Сергеевича, облаченные в черные кожаные перчатки.

– Есть одна женщина, ты ее знаешь, зовут Жанной. Так вот, она всегда неподдельно балдела, когда я прикасался к ней в перчатках, – Павел Сергеевич хлопнул в ладоши, глухой хлопок оглушил Искандера, он содрогнулся. – А насчет того, что ты журналист, так ты состоялся благодаря мне. Не так ли?

– Я знаю, знаю, – повторял Искандер, он желал, чтобы все поскорей закончилось.

– Ты позвонишь мне в знак благодарности? – задал риторический вопрос Павел Сергеевич. – Ты будешь благодарным или нет? А? – Павел Сергеевич встал, его притворное спокойствие постепенно начинало спадать. Он кивнул Алексею, тот никак не отреагировал, тогда и ему достался свирепый взгляд Павла Сергеевича.

Алексей несильно ударил Искандера ладонью по лицу.

– Сильней! – вскричал Павел Сергеевич. – Когда необходимо, вы не бьете, когда не надо, готовы человека убить. Бей сильней, этот юноша совсем не понимает, что происходит! – орал во всю глотку Баумистров.

Алексей ударил Искандера несколько раз по лицу, тот, закрывшись руками, пытался уйти, плюхнулся ничком на койку и что-то в ответ бурчал. Он визжал, просил, чтобы они остановились, но его никто не слышал.

– Возьми телефон, где твой телефон? – кричал в ухо Павел Сергеевич, он уже окончательно вышел из себя. – Алексей, где телефон? Дай ему в руки.

Алексей нашел мобильник Искандера на полу и всучил ему в руки.

– Держи его, не отпускай, ты понял? – кричал Павел Сергеевич, все сильней сжимая кисти Искандера, державшие телефон.

– Нет, нет, – кричал Искандер, – я не могу так!

– Скажи: да, да, да! – шептал на ухо Павел Сергеевич, весь этот диалог был бы неполным, если бы не усилия Алексея, который уже бил в полную силу, подключил ноги. Ведь главное – добиться результата, любыми способами, методами, а он никак не достигался:

– Нет, нет! – продолжал стонать Искандер.

– Да, да! – перебивал в ярости Павел Сергеевич, потерявший контроль.

После двух минут усиленной работы ногами им все же удалось добиться нужных слов.

– Да, да! – стонал Искандер в полуобморочном состоянии.

Но они еще не знали, что победа мнимая, что это – только слова.

Глава тридцать первая

Игорь вернулся в квартиру Искандера поздно вечером, от увиденного он ужаснулся. Нет, его не удивило поведение отца, он хорошо знал нравы родителя, где основа всему – бескомпромиссный животный инстинкт. Его больше заботило здоровье Искандера; он вызвал своего знакомого по имени Федор, который примчался быстро, учитывая, что Игорь всегда хорошо платил за визиты на дом. Федор – начинающий врач, подрабатывал на стороне, обслуживая состоятельных наркоманов. Он осмотрел больного, несмотря на то, что без рентгена было невозможно уточнить наличие или отсутствие переломов, Федор обнадежил, что, скорее всего, Искандер их удачно избежал. Тело от ног до головы полностью опухло и налилось синим.

– Сильные ушибы, необходим холод и противовоспалительные средства, – получив гонорар и заодно продав пару мазей, Федор удалился.

Игорь не находил себе места, он бегал вокруг кровати, где мучился Искандер. Он готов был заплакать – выразить сожаление и сочувствие – но слезы отсутствовали. Причиной тому была злость на отца и на всю его шайку телохранителей. Если бы у него было ружье, то он без раздумий перестрелял бы всех, а отца – дважды, трижды…

Искандер рассказал ему все до мелочей, как подвергали экзекуции и по какой причине. Игорь чувствовал себя виноватым, чувствовал, что он – главная причина бед Искандера.

Искандер что-то простонал, Игорь нагнулся к нему. Искандер прошептал:

– Больно!

– Знаю, Кай… мой милый Кай, – слезы все же выступили на лице Игоря, но глаза его сияли, и он был исполнен заботы о друге. Он суетился, готов был исполнить любую его прихоть.

– Я смотрю, тебе удалась поездка, у тебя все получилось, – недвусмысленно спросил Искандер, наблюдая за нескрываемой эйфорией Игоря.

– Да, у меня все хорошо, но я не подумал о тебе…

– Ты же знаешь, я не употребляю эту дрянь…

– Иногда только она помогает мне утолить боль…

– Но ты можешь просто налить мне выпить виски со льдом.

Игорь побежал на кухню исполнять желание друга.

Неожиданно позвонили в дверь. Игорь без всяких подспудных мыслей пошел к порогу квартиры. Он не посмотрел в глазок, не поинтересовался, кто за дверью, а просто молча открыл ее. За дверью стоял отец с двумя подручными – Алексеем и белокурым парнем спортивного телосложения.

– О, папаша, заходи, – фамильярно произнес Игорь и махнул рукой, приглашая войти.

Они вошли втроем. Игорь прошелся взглядом по сопровождающим отца молодым людям:

– О! Какие симпатичные у тебя мальчики! – он подошел к Алексею. – Смотри на меня! Это ты сделал? – Игорь вонзил взгляд в физиономию Алексея. Тот хладнокровно убрал глаза в сторону и сделал вид, что не слышит и не видит сына патрона.

Игорь неожиданно плюнул в лицо Алексея. Павел Сергеевич в ответ взял сына за шею, сдавив ее, и вышвырнул его из прихожей. Игорь рухнул на койку, на Искандера, но в следующее мгновение он давился от смеха, в отличие от покалеченного друга, который напряженно оглядывал непрошенных гостей.

– Зашел в ванну? – спросил Павел Сергеевич вошедшего в комнату Алексея. Тот кивнул.

– Ты вымылся? – сквозь истерический смешок произнес лежащий на полу Игорь. – Какая забота! – взгляд Игоря замер, глаза на какое-то мгновение прояснились. Он поднялся, с ненавистью посмотрел на отца и с презрением произнес: