Очерки истории Руси до монголов - Михаил Петрович Погодин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из Смоленска Ростислав пошел в Торопец, но, чувствуя себя весьма нехорошо, велел сыну выехать к нему навстречу на Луки. На Луках повидался он с сыном и новгородцами, которые принесли ему великие дары и целовали ему крест иметь сына его князем и другого князя не искать до его смерти. Оттуда возвратился он в Смоленск.
Сестра, видя его изнемогающего, убеждала остаться в Смоленске. «Нет, – отвечал Ростислав, – я не могу лечь здесь. Везите меня в Киев. Если умру в дороге, положите меня с отцовским благословением у Святого Феодора. Если же Бог освободит от болезни, я постригусь в Печерском монастыре».
По пути из Смоленска, в Зарубе, селе Рогнеды, болезнь усилилась, Ростислав почувствовал себя очень дурно и сказал покладнику своему Ивану Фроловичу и Борису Захарьевичу: «Позовите ко мне Симеона попа. Пусть сотворит молитву надо мною». Смотря на икону Божией Матери, он тихо молился: «Милостивая госпожа, милостью своей помилуй меня, грешного раба своего Михаила, воздвигни меня из глубины греховныя и спасения сподоби». Слезы лились у него из глаз. Он отер их убрусцем и тихо произнес: «Ныне отпусти раба своего по глаголу твоему с миром». Скончался 14 марта 1169 г., а 21-го положен в отцовском монастыре в Киеве.
Сыновья Ростислава, вместе с братьями его Владимирами, родным и двоюродным, решили призвать на великокняжеский стол Мстислава, но до его прибытия, поцеловав между собой крест, разделили между собою волости, – всякий взял себе что хотел: Владимир Мстиславич взял Торческ со всем Поросьем, Владимир Андреевич – Берестий. Владимир предоставлялся Ярославу Изяславичу. Несколько уделов отдано Ростиславичам. Киевские владения уменьшались, таким образом, более и более.
Присланный Мстиславом вперед Василько Ярополчич с тиуном проведал о тайном договоре и дал знать о нем во Владимир. Мстислав уведомил своих союзников: Ярослава Галицкого, ляхов, Всеволодовичей, «являя твердь братьи» (объявляя о твердом своем намерении), и звал их на помощь.
Ярослав немедленно прислал к нему пять полков. В Микулин пришли берендеи, торки, печенеги, все черные клобуки. Мстислав двинулся.
Владимир Мстиславич вышел, между тем, из Триполя, с женой и матерью, и занял Вышгород.
Мстислав Васильевским путем вскоре достиг Киева и взял ряд с братьями, с дружиной и киевлянами.
На другой день он обратился к Вышгороду и пустил берендеев на вороп.
Начались схватки. Много падало с обеих сторон. Послы ходили между князьями с речами о мире и, удалившись о волость, наконец, они поцеловали крест: Владимир, Давыд, Рюрик, Мстислав. Мстислав 13 мая 1167 г., в понедельник, вступил в Киев. Владимир должен был вернуться в Триполь, а Вышгород отдан Давыду.
Но дядя, издавна враждебный Мстиславу, еще держал зло на уме. Муж Давыдов, Василь Настасич, проведал это и сказал своему князю, а тот Мстиславу.
Владимир, поняв, что известны Мстиславу замыслы его, приехал оправдываться и остановился в Печерском монастыре. Туда прибыл и Мстислав, велел ему сидеть в экономовой келье, а сам сел в игуменовой и послал спросить его: «Брат, зачем ты приехал, я не посылал за тобой». Владимир, с дьячком Имормыжем, отвечал: «Брат, я слышал, что на меня наговаривают злые люди». Мстислав сказал: «Я слышал про то от брата Давыда». Послали в Вышгород, за Давыдом, который прислал Василя, приставив к нему Радила тысяцкого и Василия Волковича.
Мстислав приехал через три дня в Печерский монастырь, и Владимир прислал мужей своих Рагуила и Михаля, которые начали препираться с Василем, а за Василя вышел Давыд Боринич.
Дело было ясно. «Брат, – сказал Мстислав, – ты целовал мне крест, и губы еще не обсохли. Отцы наши говорили: „Бог тому судья, кто преступит крестное целование“; целуй опять, если не хочешь лиха и на меня ничего не думал».
Владимир сказал: «Рад, целую, – то все на меня лжа». Мстислав отпустил его в Котельницу, но он не смирился и продолжал свои замыслы, сносился с берендеями и, получив от них обещание, открыл мысли свои Рагуилу Добрыничу, Михалю и Завиду. Те отвечали: «Ты, князь, задумал о себе. Мы ничего не знали и не едем за тобой». Владимир, взглянув на своих детских, сказал: «Ну, так они будут моими боярами», – и отправился на соединение с берендеями ниже Ростовца. Те увидели его одного: «Что же ты говорил нам, будто все братья с тобой, и Андреевич Владимир, и Ярослав, и Давыд! А ты едешь один и без мужей. Ты обманул нас! Так лучше нам в свою голову, чем в чужую», – и начали пускать в него стрелы. «Не дай Бог поганому поверить, – воскликнул горестный Владимир, – пропал я душой и телом». Он побежал. Детских его перебили берендеи около него. Он пустился к Дорогобужу, куда прежде убежала жена его. Владимир Андреевич занял мост через Горину и не пустил его к себе. Он должен был искать спасения уже не на Руси и поворотил к радимичам, к Суздалю; Андрей выслал к нему навстречу сказать: «Иди в Рязань к отчичу своему к Глебу, я тебя наделю». Владимир пошел туда, оставя жену с детьми у Всеволожей в Глухове. Мстислав выслал мать его, вдову деда Мстислава: «Ступай в Городок, а оттуда – куда тебе угодно; не могу жить с тобою в одном месте, потому что сын твой ловит головы моей, переступая крест».
Вложил Бог в сердце Мстиславу Изяславичу (1168) мысль благую о Русской земле, которую любил он всем сердцем, и созвал он всех братьев своих, начал думать с ними и сказал: «Братья, пожалейте о Русской земле и о своей отчине-дедине, которую на всякое лето несут поганые в вежи свои, с нами роту взимаюче и всегда переступаюче. Вот они уже отнимают у нас и Греческий путь, и Соляный, и Залозный; хорошо бы нам, братья, поискать отцов и дедов своих пути и своей чести, воззряче на Божию помощь». И была эта речь угодна всей братии и мужам их. Они отвечали: «Буди так. Дай Бог нам за христиан и за Русскую землю сложить свои головы, и к мученикам причтеным быти».
Мстислав послал к Ольговичам в Чернигов и велел им быть с собою. Тогда Ольговичи были в союзе с Мстиславом. И собрались все братья в Киеве: Рюрик из Вручего и Давыд из Вышгорода; Всеволодовичи Святослав и Ярослав, Олег Святославич, брат его Всеволод, Ярослав из Луцка, Ярополк, Мстислав Всеволодович, Глеб из Переяславля, брат его Михаил и многие другие. Воззрев на Божию помощь и силу честного креста, вышли они из Киева 2 марта, в субботу,
