1941. Пропущенный удар. Почему Красную Армию застали врасплох? - Руслан Иринархов

Несколько часов воины 330-го стрелкового полка (командир — полковник С.И. Лященко) сдерживали натиск противника, прикрывая замбрувское направление. Курсанты полковой школы, державшие оборону у Цехановца, не выдержали натиска противника и вынуждены были начать отход по дороге Цехановец — Чижев к деревне Трыннище.

Не смог надежно прикрыть свои части от ударов с воздуха 31-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. Потеряв в бою командира и политрука, дивизион снялся с боевых позиций и начал неорганизованный отход на восток.

284-й стрелковый полк (командир — подполковник И.И. Иванов) в течение 8 часов вел бои на дороге Острув-Мазавецкий — Замбрув. На своих оборонительных позициях истекал кровью 169-й Краснознаменный стрелковый полк (командир — майор М.С. Котлов)…

В 11.30 противник сильным ударом прорвал оборону 330-го стрелкового полка и начал продвигаться в направлении Домброва, Чижева. Небольшой отряд гитлеровцев, проникший со стороны Нура, без боя занял Цехановец. Попытка дивизии контратаковать противника подразделениями 284-го и 330-го стрелковых полков не удалась. Вечером части противника форсировали Западный Буг и повели наступление на Браньск и Бельск. По приказу командира 5-го стрелкового корпуса дивизия начала отход на восточный берег Нарева.

113-я стрелковая дивизия (командир — генерал-майор Х.Н. Алавердов), поднятая по боевой тревоге после нападения гитлеровцев, при выдвижении в район сосредоточения и занятия боевых позиций понесла большие потери. Ее части вступали в бои разрозненно, на неподготовленных позициях, сумев создать только очаговую оборону. 772-й стрелковый полк, оборонявшийся восточнее Семятичей, вскоре был обойден частями вермахта с фланга и начал отход в полосу 49-й стрелковой дивизии. Управление частями усугубило то обстоятельство, что дивизионный батальон связи попал в районе Семятичей под удар прорвавшихся подразделений противника и был разгромлен.

Во второй половине дня, не выдержав сильного натиска противника, начали отход на северо-восток и другие части дивизии, которые к исходу дня вели очаговые бои в 15–20 км от госграницы в ряде пунктов между Цехановцем и Семятичами.

Отходила в северо-восточном направлении и никем не управляемая 49-я стрелковая дивизия[361]. В 16 часов управление 10-й армии получило приказ фронта о включении ее в свой состав, но связаться с командованием дивизии так и не смогло. Браньское направление осталось неприкрытым, куда сразу устремились колонны 263-й и 268-й пехотных дивизий немцев, обходя с фланга оборону 5-го стрелкового корпуса и создавая угрозу охвата Белостока с юга.

Об этом неприятном факте в штабе 10-й армии (в 17 часов находился вблизи д. Старосельцы) стало известно во второй половине дня. Не имея сведений о положении 8, 13, 86 и 113-й стрелковых дивизий, генерал Голубев для предотвращения охвата войск армии с южного направления принял решение развернуть на рубеже реки Нурец 13-й механизированный корпус, а центр обороны укрепить развернутыми в полосе Крушево — Сураж некоторыми частями 6-го механизированного корпуса.

13-й мехкорпус (командир — генерал-майор П.Н. Ахлюстин) был поднят по тревоге в ночь на 22 июня. В два часа ночи его штаб перешел на полевой командный пункт в 15 км юго-западнее Бельска, установив связь со своими соединениями. Заняв оборону на рубеже Жултки, Сураж, река Нурец, части не закончившего формирование и имевшего небольшое количество боевой техники механизированного корпуса с ходу вступили в бой с рвущимися вперед колоннами противника.

208-я моторизованная дивизия (командир — полковник. В.И. Ничипорович) развернулась на участке Бельск, Гайновка, Беловеж, мотоциклетный полк — у местечка Браньск, боеспособные подразделения 31-й танковой дивизии перекрыли дорогу Бельск — Белосток. И уже около 8 часов утра части корпуса встретили огнем подошедшего к реке Нурец врага.

Тяжелые бои разгорелись у Браньска, где оборонялся разведывательный батальон (командир — капитан Н.К. Дмитриев) 25-й танковой дивизии. Местечко в ходе завязавшегося боя дважды переходило из рук в руки, но сдержать сильный натиск противника разведбатальон не смог. Прижатые к реке, его воины из последних сил сдерживали врага. Не смог пробиться к ним на выручку и мотоциклетный полк. Встреченный на подходе частями противника, он понес большие потери и был вынужден отойти к Вельску.

С подходом основных сил IX армейского корпуса немцев бои начались на всем фронте обороны мехкорпуса. У местечка Боцьки сражался понтонно-мостовой батальон 31-й танковой дивизии, срывая попытки частей противника форсировать Нурец. На рубеже Браньск, Шепетово, имение Мень сражался 128-й мотострелковый полк 6-го мехкорпуса под командованием полковника В.П. Каруна. Атакованный превосходящими силами, полк до конца стоял на своем рубеже.

Авиация противника непрерывно наносила удары по оборонявшимся войскам Красной Армии, расчищая дорогу своим пехотным соединениям. Превосходство врага было слишком большим, к тому же в частях 13-го мехкорпуса начала сказываться нехватка боеприпасов и горючего. Большая часть его артиллерии была уничтожена в первый день войны при отражении ожесточенных атак противника. К тому же командование корпуса в течение дня задач ни от кого не получило и вело неуправляемые бои[362]. Упорно цепляясь за каждый рубеж, части корпуса под сильным нажимом врага вынуждены были начать отход к Беловежской пуще.

А что произошло с нашей мощной артиллерией, почему не развернулись артиллерийские полки по всему фронту и не встретили дружным огнем гитлеровских захватчиков?

Как уже писалось, многие артиллерийские полки и зенитные подразделения дивизий и корпусов находились к началу боевых действий на окружных и армейских полигонах, в отрыве от своих частей. После начала боевых действий они пытались выйти на соединение со своими дивизиями, но в неразберихе первых дней это удалось немногим. Так, артиллерийские полки 86-й стрелковой дивизии, находившиеся на армейском полигоне, смогли соединиться со своей дивизией только 23 июня.

А зенитные дивизионы 6-го мехкорпуса так и не смогли добраться из Крупок к своим соединениям и продолжали бои на других участках фронта.

В аналогичном положении оказались и другие артиллерийские части ЗапОВО. Из-за неудачной дислокации некоторые артполки и зенитные дивизионы понесли большие потери от бомбовых ударов при выдвижении на боевые позиции. Оставшись без зенитного и авиационного прикрытия, многие соединения и части округа понесли большие потери от массированных ударов вражеской авиации.

120-й гаубичный артиллерийский полк РГК (командир — полковник Н.И. Лопуховский), находившийся на 22 июня на Обуз-Лесном полигоне, начал терять боевую технику, еще не вступая в боевые действия. К началу войны в его составе насчитывалось 2171 человек, имелось 36 203-мм гаубиц (12 из них прибыли 21 июня на станцию Коссово, так и оставшись неразгруженными на железнодорожных платформах), около 300 автомашин, свыше 150 тракторов, 12 мотоциклов[363].

По приказу штаба 4-й армии дивизионы полка в 22.00 22 июня начали выдвижение в район Березы, оставив на полигоне по разным причинам 12 гаубиц Б-4, 13 тракторов, 6 прицепов и 59 автомашин. Вышедшая из пункта постоянной дислокации полка (Коссово) колонна с боеприпасами попала под бомбежку, так и не выйдя к своим дивизионам.

Из-за задержек в пути полк вечером 23 июня занял огневые позиции на реке Щара, получив задачу на поддержку частей 28-го стрелкового корпуса. Утром следующего дня противник нанес сильный удар по обороне войск генерала Коробкова, которые, понеся большие потери, начали отход. Вместе с ними на Миловиды, Слуцк отходили и остатки 120-го гаубичного. В боях на Щаре полк потерял 10 гаубиц, 21 трактор, 14 автомашин[364].

301-й гаубичный артиллерийский полк большой мощности РГК (командир — полковник Гришин), имевший на вооружении 36 203-мм гаубиц Б-4, тоже находился к началу войны на Обуз-Лесном полигоне. Получив в 16 часов 22 июня приказ штаба фронта на приведение в боевую готовность, полк начал выдвигаться в район Снова, оставив на месте по разным причинам 3 гаубицы и 94 автомашины.

Много вреда принес запрет на открытие артиллерийского огня, введенный народным комиссаром обороны СССР по указанию Сталина после начала боевых действий. Доведенный до многих артиллерийских частей, он сыграл пагубную роль при отражении атак противника. Вот почему и молчала советская артиллерия на некоторых участках фронта. Командование группы армий «Центр» 22 июня 1941 года отмечало в утреннем донесении в штаб-квартиру: «Наступление развивается успешно. Противник оказывает в основном слабое сопротивление. Создается впечатление, что он захвачен врасплох… местами ведет огонь легкая артиллерия. В полосе 8-го армейского корпуса обнаружена одна тяжелая батарея»[365].