Ступая следом пепла - Илья В. Попов

class="p1">— Я тоже весьма сожалею о твоей потере и всем прочем, но погоревать о смерти этого, без сомнения, достойного человека мы сможем позже. Позволишь тебя на пару слов?

Кенджи не знал, чего от него хочет Рю, но был рад возможности чуть поостыть и заодно на время оказаться подальше от остальных. Ведь даже Шуноморо и Макото хоть и не выглядели так враждебно, как Листы, но тоже поглядывали на него с опаской. Впрочем, трудно было их в этом винить. Кенджи уже и не знал, стоит ли радоваться той силе, что он получил. Ведь чувствовал он себя так, словно в его душе поселился кто-то чужой. Некий паразит, который засадил свои коготки поглубже и теперь смотрит его глазами. Слушает его ушами. Читает его мысли. И ждет…

Правда, когда Рю протянул Кенджи украшенные ножны, тот хоть и на миг, но позабыл о своих горестных думах. Ведь катана, покоящаяся в них, была просто великолепна. По виду сделана она была из того же черного железа, что и лезвие косы Жнеца. Быть может, она была чуть длиннее обычной, но неслишком. Кенджи взмахнул ею над головой — и не сдержал восторженного вздоха. В его ладонь рукоять легла как влитая, а клинок вмиг стал продолжением его руки. Между тем Рю, чуть замявшись, сунул ему свернутый в трубку пергамент.

— Как оказалось, внутри Стража был тайник, который я успел обшарить во время вашего разговора, — произнеся это, старик отчего-то опустил глаза в пол. — Думаю, тебе стоит ознакомиться с тем, что написано в этом свитке.

Кенджи спрятал меч, отдал ножны Рю, развернул свиток и пробежался по нему глазами. Время изрядно поистерло буквы, выписанные аккуратным мелким почерком, часть пергамента и вовсе была безнадежно испорчена, но тем не менее он смог различить обрывок текста:

«…и гордыня. Вот три вещи, которые привели меня к краю бездны и столкнули вниз. Надеюсь… не повторят моих ошибок. Я хотел вручить это письмо и семейный меч моему горячо любимому сыну, единственному моему наслед… но во время нападения он вместе с горсткой других воспитанников одним из первых встретил этих вероломных псов снаружи. Так что он либо уже мертв, либо…

…как же жаль, что я не успел как следует изучить свою очередную находку. И я могу лишь догадываться, сколько еще чудес хранит север. В особенности те земли, куда до сих пор боятся ступать суеверные идио… Я не только обнаружил одну из Их лабораторий, но и сумел узнать технологию создания тех, кого Они называ… Наверное, это одно из самых удивительных Их творений. Наследие, что Они оставили нам, глупым суще… я назвал его… и только ему я могу доверить сохранить то немногое, что у меня осталось.

Увы, но времени у меня было слишком мало, и закончил его я лишь тогда, когда вблизи Одиннадцати Звезд уже загремели выстрелы. Десяток таких механизмов смог бы обратить в бегство целую армию. Сотня — оставить от столицы выжженную пустошь. Тысяча — сделать меня властелином всего мира и… Сфера же, находящаяся в нем и питающая его силой, совсем не так проста, как кажется на первый взгляд. Ведь именно в ней и заточена…

Но время поджимает. Я уже слышу приближающиеся крики — а значит, мгновения мои сочтены. Если вдруг это послание обнаружит кто-то из моих потомков, знай — чтобы разбудить Стража, достаточно одной капли крови любого из семьи Ши. Но будь осторожен: из-за несовершенства это существо не опасно только для… он разорвет в клочья. Используй его, чтобы заставить предателей и их наследников понести заслуженное наказание…

Ведь месть превыше смерти.

Осама Ши, глава Дома Шипов».

— Так это значит… — произнес Кенджи, поднимая глаза на Рю.

— Моя прабабка приходилась Осаме двоюродной племянницей, — сказал Рю, пожевав губами. — Она чудом спаслась во время той резни и укрылась у одной семьи, члены которой до конца сохраняли лояльность Шипам, хоть это и каралось смертью. Правду о своем происхождении я узнал лишь после того, как стал… тем, кем стал. Но сейчас не об этом. Как следует изучив историю своей семьи и Дома, я заподозрил, что в этом месте может храниться что-то, — он громко сглотнул и кинул взгляд в сторону павшего Стража, — что поможет мне обрести небывалое могущество.

Тогда я был молод, глуп, самонадеян и грезил только о славе и великой силе. И это привело к гибели всех моих друзей, которым я запудрил мозги рассказами о несметных богатствах, которые только и ждут, чтобы попасть к нам в руки. Что тогда, что сейчас — Стража я разбудил вполне осознанно. Хоть и надеялся, что сегодня до этого не дойдет. Я считаю, ты должен знать правду. Как и остальные. Но, боюсь, наши новые знакомые могут воспринять мои откровения… весьма бурно. Так что я решил пока что оставить это между нами.

— Думаю, спустя столько лет это уже не имеет никакого значения, — ответил Кенджи и протянул Рю пергамент. — Тем более что без тебя мы бы вряд ли проделали весь этот путь. А эта махина все же не дала Жнецу порубить меня на кусочки. Рассказывать об этом кому-нибудь еще или нет — решать только тебе. Ты знаешь что-нибудь об этой сфере?

— Нет, но знаю того, кто сможет нам помочь. Если, конечно, этот человек все еще жив. Нам лишь нужно добраться до столицы. — Произнеся это, Рю протянул ему ножны. Когда же Кенджи отвел его руку, старик твердо произнес: — Этот меч должен взять ты. И возражений я не приму. Я видел, как ты управляешься той дешевой поделкой, и кто знает, будь у тебя заместо нее эта катана, быть может, Жнец бы уже стал кормом для воронов. Это Небесное Железо. Тебе, наверное, это название ничего не скажет, но это один из редчайших металлов, встречающихся в природе. Знающие люди отдадут целое состояние хотя бы за кинжал, выкованный из него. А уж целый меч…

Кенджи не без трепета принял это оружие и перед тем, как повесить ножны на пояс, в последний раз вытащил меч, чтобы всласть им полюбоваться. Было в его темном блеске что-то притягательное. Однако он вздрогнул и едва не выронил катану из рук, когда на мгновение в отражении мелькнула перекошенная злобой морда какого-то уродливого существа. Кенджи моргнул — и наваждение спало.

— Неплохая игрушка, — одобрительно покачал головой подошедший Макото. — Вы бы заканчивали секретничать, а то наших новых друзей, — он оглянулся на Листов, которые принялись шептаться с удвоенной силой, — это, кажется,