Мне давно хотелось убить - Анна Данилова

– Лена Сажина…

– Он познакомился с ней на автостанции, привез к себе, изнасиловал, убил, позвонил мне и попросил помочь ему отвезти тело в М. Мы сбрасывали трупы в склеп или подземелье, не знаю даже, как назвать эти подземные катакомбы…

– А зачем подкинули САПОГИ Жанне?

– Это была его идея. Откуда-то появилась какая-то зечка, и Борис решил повесить все ЭТО на нее…

– Он не знает, кто она и откуда?

– Нет, конечно, нет.

– А сапоги где взяли? Здесь? Ведь мы сейчас находимся в квартире вашего отца, Морозова Александра Васильевича… А сапоги хранились где-нибудь в шкафу или антресоли, рядом с головой оленя?

– Да, вам и это известно? – Лиза занервничала. – А что вам известно еще?

– Про Дину Кириллову… – Крымов блефовал, он ничего не знал.

– Она в ряду остальных. Борис некоторое время встречался с ней, ночевал у нее, когда ее соседки не было.

– Но если у него было так много женщин, то разве можно сказать о нем, что он импотент? Кроме того, всем известно, что Борис был любовником Валентины Огинцевой… А она вряд ли терпела бы возле себя импотента.

– А вы хорошо поработали…

– Так зачем он убивал? Зачем?

– Зачем? – Лиза приблизила к нему лицо и заглянула в глаза. – Крымов, что ты вообще знаешь о смерти?

О том, ЧТО может подтолкнуть человека к жизни вне социума, и, главное, о том предназначении, о котором многие и не подозревают! А что ты можешь знать о любви, о плотской, земной любви между мужчиной и женщиной, о сексуальных контактах? Разве ты не слышал, что у некоторых животных смерть наступает сразу после акта совокупления? Крымов, все это так сложно, что не дано постичь простому разуму… Это такие, как ты, воспринимают секс как явление каждодневное, как приятный пустяк….

А ты знаешь, что такое настоящая любовь? Ты знаешь, как страдал Борис из-за своей любви к Валентине? Ведь любовь может не только вдохновлять человека на смелый поступок, она может привести его к бессилию… Возвращаясь от Валентины, он каждый раз был в полуобморочном состоянии – настолько сильны были его чувства. Он почти не спал, он был эмоционально истощен…

Крымов слушал ее и ничего не понимал, кроме того, что сестра старается всячески оправдать чудовищные по своей жестокости и цинизму преступления, совершенные ее братом.

– Он встречался и с Козич? Это он убил ее?

– Марину Козич убил ее брат, он проиграл ее в карты.

– А Емелину?

– Кого?

– Девушку-буфетчицу со станции.

– Ну что ты хочешь! Мой брат больной человек!

Разве можно адекватно относиться к его поступкам? Захотел девушку, взял ее…

– А какие у него отношения с Жанной?

– Жанна для него то же, что Валентина. Он их путает до сих пор и называет Жанну Евой, как звал когда-то Валентину. Но она уже не любит его, вот поэтому я и собираюсь его увезти… Он свободен от любви…

– Послушай, Лиза, ты вообще соображаешь, о чем ты меня просишь? Ведь твой брат – убийца! А ты, ты молчала все это время?! Тебе не было страшно? Неужели тебе не было жалко этих несчастных девушек, которых он насиловал даже после смерти? Ты хотя бы осознаешь всю низость…

– Страшно и жалко… Но он шантажировал меня.

Ведь он не всегда находился в том болезненном состоянии, когда ему казалось, что он должен освободить понравившуюся ему девушку от жизни… В моменты просветления, когда до него доходило, ЧТО его ждет, когда его поймают, он начинал угрожать мне…

– А кто убил Валентину?

– Ее никто не убивал. Она морила тараканов, а потом отмывала квартиру. Забралась на табурет, который сломался под ней, упала на стекло, оно рухнуло прямо на нее, оставив на ее теле страшные порезы, и Валентина умерла от потери крови…

– А где взяли простыни, в которые заворачивали трупы?

– Это простыни отца, они были здесь, в шкафу.

– В каких отношениях Борис был с Литвинец до убийства?

– Она ему нравилась, но он считал ее несчастной женщиной и сильно ревновал к Ерохину…

– Кто подкинул Ерохину узел с ее вещами?

– Я.

– А кто увез Земцову на снегоходе?

– Тоже я.

– Но откуда взялся снегоход?

– Борис приехал на нем из С., по Волге. Нам не был страшен никакой снегопад…

– Что вы намеревались сделать с Земцовой?

– Оставить ее там, пока не замерзнет… И со Щукиной то же самое. Не представляю, как ваши девицы выбрались… Надо было их крепко связать, а мы не догадались.

– А кто подкинул Диме Ангелову вещи Дины Кирилловой?

– Я. Он любил ее… Кроме того, я надеялась, что кто-нибудь увидит эти вещи у него и тогда именно на него падет подозрение в убийстве.

– Откуда ты взяла столько денег, что построила себе огромный дом?

– У моего бывшего мужа много денег. Он помог мне продать квартиру в Москве, на эти деньги я и построила дом…

– Он продолжает помогать тебе до сих пор?

– Да, но уже гораздо меньше.

– Зачем было Василию травить Шубина и Земцову?

Чего он испугался?

– Он все знал и боялся потерять меня… Ведь если бы арестовали меня, то следом взяли бы и его, как соучастника…

– Он был «голубым»?

– Да.

– Тогда от кого же была беременна Литвинец?

– От Бориса.

– Зачем оставили вещи Сажиной на автостанции в М.?

– Просто так. Ехали из С. мимо автостанции, заехали и бросили… Мы иногда по несколько раз на день ездили туда-сюда, да и на снегоходе за последние две недели – тоже…

– Борис любит Жанну?

– Любил.

– А вам неизвестно, откуда взяла начальный капитал Валентина Огинцева?

– Знаю. У нее был мужчина, это он дал ей деньги. Кажется, это отец Жанны, но точно сказать не могу.

– Кому принадлежат полотна с порнографическими сюжетами, найденные в твоем доме и «записанные» пейзажами?

– По-моему, нетрудно догадаться: порнография, как ты изволил выразиться, принадлежит моему брату, а пейзажи и натюрморты – мои. Он пытался достичь оргазма и такими методами… Я же говорю, он – несчастный человек, – повторила Лиза, стараясь не смотреть Крымову в глаза.

– Для кого Литвинец покупала в С. ананас и приготовила праздничный стол?

– В смысле…

– В тот день, когда ее убили, она ждала гостей (или гостя, гостью), наготовила всего, но домой так и не вернулась.

– Для Бориса, для кого же еще, не для меня ведь…

– А какие у тебя с ней были отношения?

– Она раздражала меня своей неразборчивостью…

Спала со всеми подряд, как последняя шлюха.

– А у тебя-то был настоящий любовник?

– Я бы хотела иметь в любовниках такого мужчину, как ты, Крымов… Не смотри на меня так… Я не виновата в том, что у меня такой братец. Он превратил мою жизнь в кошмар! Я хотела жить чистой жизнью в чистом городе на берегу реки… У меня были деньги, и я могла себе позволить многое… А теперь я продала дом и предлагаю все эти деньги тебе, Крымов… Только отпусти нас, дай нам уйти, как ты дал уйти однажды одному человеку… Ведь я знаю, на какие деньги вы с Корниловым организовали агентство…

Все, что происходило сейчас в этой комнате, воспринималось Крымовым как плохо разыгранный фарс на тему «Лиза Удачина дает показания».

Он смотрел на нее, на ее трясущиеся руки, державшие вилку и рюмку, на синие выпуклые жилы, в которых текла кровь, отравленная некрофильской философией, и думал о том, что Лизе нет никакого резона отдавать ему такие большие деньги за какую-то нереальную, эфемерную надежду спастись самой (меньше всего она, конечно, думала о брате!), в то время как Лиза могла бы это сделать, убив Бориса! Да, такие, как она, вполне способны на убийство. Что стоило бы ей дать брату той же настойки канабиса, чтобы он больше никогда не смог потревожить ее покой, если учесть, что в ее жизни было уже столько трупов, причем расчлененных, страшных, один вид которых вызвал бы у нормальной женщины потерю сознания…

Знал бы знаменитый охотник Александр Морозов, каких деток нарожали они с женой-таксидермисткой.

В дверь позвонили. Лиза, схватив сумку, кинулась в угол и замерла там, что-то судорожно шаря под тряпьем, пока в ее руках не появился пистолет, который она сразу же направила на Крымова:

– Ах ты, мразь, ты успел предупредить Кречетова?

Кто это? Я спрашиваю, кто это звонит в дверь? Кого ты ждешь? Запомни, если со мной что-нибудь случится, мой брат выпотрошит твою Щукину. И ее розовые кишки будут плавать в ГРАФСКОМ ОЗЕРЕ…

– Прекрати истерику, я не знаю, кто это, – ответил Крымов, и сам чувствуя себя не лучшим образом под дулом пистолета, находящегося в руках полоумной. – Поди открой…

– Я не стану открывать дверь твоим дружкам… Подойди к двери и спроси, кто это и что им нужно. Если откроешь, я выпущу в тебя всю обойму. И рука у меня не дрогнет.

Звонки прекратились.

Крымов подошел к двери на цыпочках и прислушался. На лестничной клетке какая-то женщина вела разговор об оплате за уборку подъезда. На его счастье, это услышала Лиза и облегченно вздохнула: