Нашествие - Дмитрий Лазарев

Всего два действия, но как же тяжело они дались эдемиту! Хотя, тяжело – не то слово. Отдача была столь сильна, что Пириэла буквально свернуло в бараний рог. Его тело превратилось в сгусток невыносимой боли. Он корчился на земле, отчаянными усилиями удерживая свое сознание на грани падения в беспамятство, ибо здесь, в непосредственной близости от беснующихся кантардских хищников это означало бы верную смерть. Когда же боль немного разжала свои тиски, Пириэл смог, наконец, оценить результаты своих стараний.

А они были впечатляющими: только что монолитная, все сметающая волна тварей превратилась в обезумевшую орду, в которой каждый норовил вцепиться в горло соседу или просто разорвать в клочья. Все осталось: ярость, жажда убийства, просто пропал направляющий вектор. Теперь кантардская живность и думать забыла о населении мегаполиса, которое только что с такой целеустремленностью пыталась уничтожить, а все усилия направила на то, чтобы уменьшить собственное поголовье. Даже видовая солидарность обычно стайных лунных гончих и лисконов была забыта: они с не меньшей яростью кидались на собратьев по виду, чем на клагов, урсов или змей.

Теперь их самоистребление было лишь вопросом времени, а с выжившими потом разделаются войска и адепты. Работа Пириэла здесь была закончена. Пора было возвращаться в южные окрестности мегаполиса, где все еще шло сражение с нежитью. Скрипя зубами от боли и покачиваясь от слабости, Пириэл поднялся на ноги и телепортировался.

Окрестности Московского мегаполиса

Тираэл не знал, сколько Пириэлу потребуется времени на то, чтобы решить проблемы в мегаполисе, и от этого ощущал себя сидящим на пороховой бочке во время пожара. Он пристально следил за Лонгаром Темным, понимая, что пожелай тот телепортироваться, эдемиты вряд ли успеют что-либо предпринять, а накинуть на повелителя Серых Пределов «орлиный якорь» было не меньшей утопией, чем, скажем, ему в одиночку разделаться с двадцатью инферами-убийцами. На эту весьма удручающую мысль накладывалось еще и беспокойство о том, справится ли Пириэл с полчищами кантардских тварей. В этом Тираэл сомневался, хотя глава Совета и выглядел довольно уверенно… Кроме всего вышеперечисленного, его никто не освобождал от обязанностей по поддержке небесного щита и помощи своим войскам, сражающимся с нежитью.

Нервы Тираэла справлялись с таким напряжением минут сорок, а затем он отдал приказ о магической атаке на Лонгара Темного. Атаковали его сразу около десятка эдемитов, употребив на это всю свою Силу, свободную от поддержки небесного щита, а защиту армий Пандемониума взял на себя Алистанус, который стоял на холме рядом с Тираэлом и прокачивал через себя огромные объемы энергии Локуса.

Темный выдержал натиск и перешел в контрнаступление. В его распоряжении были гигантские ресурсы Серых Пределов и Короны Мертвых. Эдемитам приходилось очень тяжко, но их отчаянная атака принесла свои плоды: по крайней мере, повелитель Серых Пределов сосредоточился на битве с ними и не помышлял о телепортации.

Ситуация стала почти критической, когда рядом с Тираэлом материализовался смертельно бледный Пириэл.

– Все в порядке, – выдохнул он. – Проблема решена.

Сил у главы Совета почти не осталось, но отдыхать было некогда. Он качнул энергию через Алистануса и присоединился к схватке эдемитов с Лонгаром. Пириэл знал, что за такое перенапряжение даже его сверхстойкому организму придется потом расплачиваться тяжелым «отходняком», но сейчас это – не главное. Сейчас важно было выстоять… И они выстояли.

Лонгар Темный до самого конца не верил, что его план не сработал, и что победа в этом сражении уйдет от него. Не верил, пока первые лучи восходящего солнца не озарили небосвод на востоке. Низшая нежить заметалась в ужасе, ибо чувствовала, что истекают последние минуты их не-смерти, а вампиры, превратившись в летучих мышей, наперегонки с черными тенями ринулись под защиту Облачности.

Но армии Тьмы избежали в этот раз полного разгрома: Корона Мертвых есть Корона Мертвых. Зачерпнув огромную порцию энергии из своего артефакта, Лонгар Темный накрыл свое воинство «серым пологом». Это заклятье полностью поглощало солнечные лучи на большой территории, но при этом тратило столько магической энергии, что даже такой артефакт как Корона и такой источник как Серые Пределы, не успевали ее вовремя восстанавливать. Поддерживая «серый полог» и отражая магические удары эдемитов и усмирителей, Лонгар медленно отступал, кипя от бессильной ярости: он терпел в этой войне первое поражение. Личи и пустотники, которые солнца не боялись, по мере возможностей оказывали ему магическую поддержку, но повелитель Серых Пределов все равно понимал, что долго он не продержится, и возможности для наступления уже исчерпаны.

Нежить отступила на территорию, накрытую Облачностью, за ней потянулись пустотники, а следом телепортировались и личи. Несколько мгновений Лонгар стоял один против вражеской армии, сверля ее ненавидящим взглядом, а затем нанес удар. Вся его ненависть и оставшаяся энергия были вложены в эту атаку! И хотя магические силы противостоящей стороны на данный момент уже превосходили его возможности, не все пережили этот удар. Хлопнув дверью таким образом, Лонгар Темный исчез с поля боя. Московское сражение завершилось.

Впоследствии те, кто был знаком с историей Земли, назвали его «Бородино двадцать первого века». Как и его тезка из века девятнадцатого, оно не принесло решительной победы ни одной из сторон, но, в отличие от своего предшественника, не завершилось и сдачей Москвы, пусть даже и временной. Планы Лонгара Темного по захвату одного из важнейших мегаполисов планеты оказались сорваны. Блицкрига не получилось. Война за Пандемониум затягивалась.

Глава 10

Накануне конца света

Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор

В секторе Дрэнор стояла безлунная ночь. Дмитрию не спалось. Молодой человек задумчиво созерцал живописные склоны гор, которые окружали долину Изгнанников, словно телохранители бизнесмена. Это место стало идеальной базой для троих отверженных. Именно отсюда они совершали все свои рейды. Чего от добра искать добра? Здесь было безопаснее, чем где-либо еще в Пандемониуме и сопредельных мирах, а проблем с перемещениями на далекие расстояния наши герои не испытывали.

Несмотря на полученное от своего меча известие о поражении Лонгара Темного под Москвой, Дмитрий пребывал в отвратительном настроении. Он не сомневался, что эта неудача врага временная: обладатель Короны Мертвых не отступит, и по-настоящему остановить его способен только носитель Каладборга. Следовательно, решающее сражение между ними было неизбежно, а как его провести, не вызвав вселенской катастрофы, Дмитрий просто не представлял.

Но это было не единственной его головной болью. Даже Аллерия с Селеной не подозревали, чего стоило Дмитрию не отправиться в Москву на сражение с нежитью. И дело было не только и не столько в его желании защитить от врага родной город (это желание он смог преодолеть благодаря тому, что с каждым разом все легче рассудок в нем брал верх над чувствами), сколько в Каладборге. Артефакт рвался в бой со своим заклятым врагом, страстно желал его уничтожить, и ему не было дела до того, какие последствия для Пандемониума будет иметь эта битва… Пожалуй, такой атаки на свой разум и душу Дмитрий не переживал даже в тот памятный вечер, когда воспротивился желанию Каладборга убить Селену.

Рогожин устоял и на этот раз, расплатившись, наверное, несколькими годами жизни. Но взбешенный его сопротивлением артефакт теперь постоянно держал Дмитрия в осаде, пытая холодом, болью и периодическими атаками на его волю.

Хотя началось это раньше, после того сражения в Вечнолесье, когда молодой человек не позволил ему вступить в схватку с Короной Мертвых и ее носителем. Тогда Дмитрию с грехом пополам удалось договориться с артефактом, пообещав устроить генеральное сражение в самое ближайшее время. Каладборг, правда, после этого стал более агрессивен и чаще требовал жертв. Дмитрий уже почти свыкся с ледяной болью его недовольства. Однако, новая оттяжка решительного боя окончательно истощила терпение артефакта, и жизнь Дмитрия превратилась в кромешный ад. Молодой человек безумно устал сражаться с нежитью, эдемитами и Каладборгом сразу. Он осунулся, побледнел, лед из глаз в последнее время не уходил до конца, а вспышки злости и раздражительности участились. Аллерия и Селена видели это, тревожились, но ничего не могли поделать. Это была его битва, и, похоже, он ее проигрывал.

Чтобы хоть как-то задобрить разъяренный артефакт, Рогожин разыскал крупный орочий военный отряд и устроил форменную бойню. Но даже обилие живых душ, по которым за время сражений с бездушной нежитью Каладборг уже успел соскучиться, ненадолго успокоило артефакт. Дмитрий понимал, что долго в таком режиме не продержится, и это повергало его в отчаяние. Если он хотел спасти свой мир, надо было действовать быстро, пока Каладборг не стер его личность, превратив в бездушного робота-убийцу. Но идеи не приходили – жуткая боль, которая за последние несколько дней стала постоянным спутником Дмитрия, путала все его мысли.