ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.) - Алексей Епихин

Привлечен к уголовной ответственности по ст. ст. 66, 114 и 136 УК.

ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Пор. 456. Л. 24.

В начале октября 1921 г. ЭКУ О ГПУ были получены сведения о деятельности Московской конторы Укргоспосредника, где зав. конторой Борисов и коммерческий директор Кравчук, не имея средств для ведения дела, стали торговать должностями в своей конторе. Для этого они подыскивали состоятельных НЭПманов и за 3–5 тысяч золотых червонцев продавали им должности заведующих отделов своей конторы. На полученные деньги по госцене покупалась мануфактура, которая затем перепродавалась, при этом 70 % прибыли шло в карман спекулянтов. А НЭПманы получали «крышу» в виде освобождения от многих налогов, различных льгот, отсрочек по кредитам и т. д.

ЦА ФСБ России. Ф. 1. Оп. 6. Пор. 456. Л. 31.

1924 год

Дополнение нашего циркуляра № 5628 от 19 мая с/г сообщаем, что методами, дающими возможность частному капиталу скрывать или преуменьшать свои обороты, служат производимые в Центре закупки товаров, кои потом перевозятся на места или путем личных поездок, или через отправление почтовых посылок, багажом по ж. д. и т. п. Через наше осведомление мы можем получить сведения о производимых закупках торговцами и, сверяя их с данными Финотдела об оборотах, тем самым выявлять скрытые данные.

Дать соответствующее задание ПК и органам ЛООК-ТО ГПУ для выявления случаев и адресов получателей товаров посылками по ж.д.

П.п. зам. ПП ОГПУ по Сибири БАК

Вр. нач. ЭКО ВЕРХОЗИН

г. Ново-Николаевск

ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 2. Д. 728. С. 3.

Касаясь тех преступлений, которые наблюдаются в хозорганах за последние 10–12 месяцев, приходится констатировать, что характер их изменился; если мы раньше наблюдали открытый и грубый грабеж госимущества, проводимый крайне элементарно и рассчитанный на безнаказанность, основанный на общей расхлябанности хозаппаратов (отсутствие отчетности, калькуляции и т. п.), то теперь, после известной налаженности аппарата и ряда репрессивных мер, мы наблюдаем законспирированность преступлений, трудно уязвимых; преступления значительно уменьшились численно, но характер преступлений принял более сложный вид.

Значительное укрепление розыскного аппарата, овладение последним — в смысле наблюдения за хозаппаратом; постепенное налаживание отчетности и калькуляции в самих хозорганах; постоянная фильтровка личного состава и постепенное удаление неблагонадежных и преступных элементов, помощь органов О.Г.П.У. в этом направлении (наша связь с партийными органами по вопросам оценки кандидатур и деятельности хозорганов, деловая связь с руководителями учреждений, дача ряда докладов о ненормальностях, наблюдающихся в том или ином аппарате).

Указанные положения необходимо неустанно продолжать.

Судебные органы и прокурорский надзор вносят излишний формализм при разработке дел; доискиваются формальных поводов к предъявлению обвинения, упуская сущность, важность и объективные доказательства преступления. Раскрытые преступления теряют общественное значение и интерес, т. к. проходит неимоверно длительный период между моментом раскрытия преступления и заслушивания дел в судорганах (обычно 7–8 месяцев, а иногда около года дела находятся в судорганах до слушания). Формальный подход к разбору дел и применение амнистий создают слабую наказуемость. Необходимо, не нарушая существующих кодексов, устранить формализм при разборе сущности преступлений; ускорить прохождение дел в судах; при применении амнистии руководствоваться классовыми признаками.

Стремление, главным образом спецов, создать убыточность предприятий с целью передать их бывшим владельцам или сдать в концессию на невыгодных для нас условиях; умышленное разбазаривание материальных ресурсов и т. п.

Для примера дела Богородского кожтреста, Днепровского завода (ведется на Украине).

Использование капиталистическими группами служащих госучреждений в целях собирания секретных сведений и материалов экономического характера, позволяющих капиталистам нащупывать наши слабые стороны и ставить нам тяжелые условия при разрешении, главным образом, концессионных вопросов.

Для примера дела: Лессига и др., Животовского, Рабиновича.

Нарушение монополии внешней торговли. Нелегальная деятельность иностранных фирм. Финансирование частных русских фирм, подкупы и пр.

Для примера дела: Кишпрода, Хасанова и др., сотрудников Госторга и др.

Бесхозяйственность в целях личной заинтересованности. Участие госслужащих в качестве пайщиков в частных предприятиях. Перекачивание товаров в частные руки через посредство других госорганов. Заинтересованность служащих госорганов в сделках с частными лицами. Отпуск частным лицам ходовых ассортиментов товаров. Долгосрочный кредит. Кредитование без всякого обеспечения. Взяточничество. Подлоги. Выдача фиктивных товарных документов (дубликаты) и залог их в банках и т. п.

Для примера дела: «Николеса», Бендерова и др., Бакулина и др., «Мосдомтопа», Укргоспосредника, Консервтреста, Ильинского агентства Госбанка и ж. д. агентов.

ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 2. Д. 730. С. 40–42

Извлечение

При сем письмо ко мне Бухарина, которое после прочтения прошу мне вернуть. Такие настроения в руководящих кругах ЦК нам необходимо учесть и призадуматься. Было бы величайшей ошибкой политической, если бы партия по принципиальному вопросу о ГПУ сдала бы и дала бы «весну» обывателям: как линию, как политику, как декларацию. Это означало бы уступать НЭПманству, обывательству, клонящемуся к отрицанию большевизма, это была бы победа троцкизма и сдача позиций. Для противодействия таким настроениям нам необходимо пересмотреть нашу практику, наши методы и устранить все то, что может питать такие настроения. Это значит: мы (ГПУ) должны, может быть, стать потише, скромнее, прибегать к обыскам и арестам более осторожно, с более доказательными данными; некоторые категории арестов (НЭПманство, преступления по должностям) ограничить и производить под нажимом или при условии организации за нас общественного партийного мнения; больше информировать МК о всех делах, втягивая плотнее парторганизацию в эти дела…

Ф. Дзержинский

Ф. Э. Дзержинский — председатель ВЧК — ОГПУ:

Сб. документов (1917–1926 гг.). М., 1977. С. 436–437.

1925 год

Настоящее дело по составу имеющихся преступлений разделяется на две основные части:

а) систематические хищения в крупном размере, производившиеся с 1918–1925 г., и

б) взяточничество должностных лиц за этот же период времени.

В основе упомянутых преступлений лежат следующие дефекты:

а) Полнейшая неразбериха, непродуманность и несогласованность в организационном построении всего порта в целом и отдельных его частях. Касаясь организационной стороны порта и его хозяйственной жизни, следствие констатирует чрезвычайную бесхозяйственность ведения дела, выражающуюся в отсутствии общего плана работ в целом и отдельных положений, определяющих права и обязанности частей порта и сферу их компетенции. Иллюстрацией к сказанному является хотя бы тот факт, что кредиты, отпускаемые Высшим морским командованием порту, не обосновывались строго проверенными сметами, в результате чего отпускаемые деньги расходуются не по назначению, что вошло в обычную практику и за истекший 1924 год достигает 70–80 %, а по некоторым статьям и все 100 %. Подобные примеры многочисленны. Но главным больным местом в области хозяйства военного порта — многоподчиненность разным инстанциям, как-то: Мортехозупру (ныне Техупру), командованию Балтфлота и Главвоенпорту (Кронпорт). Все названные организации, не будучи тесно связанными между собою единым твердым планом в деле снабжения Л ВП, проявляя свои административные права в порту, вносили и вносят окончательную путаницу дезорганизацию в деле снабжения порта.