Николай II. Дорога на Голгофу - Петр Валентинович Мультатули

Этот отрывок Яковлева насквозь лжив. Мы видели, что в своей телеграмме Свердлов прямо указал Яковлеву явиться в Омске к председателю Совдепа Косареву. А Яковлев пишет, что для него известие о том, что Косарев является председателем Омского Совдепа, явилось полной неожиданностью.

Во-вторых, странно и поведение Косарева. Он тоже не знает, что чрезвычайный комиссар — это именно его старый партийный товарищ, хотя его об этом лично предупреждал Свердлов в письме, которое должен был отправить Яковлев особым курьером, когда он только начинал свою поездку в Тобольск (кстати, сведения об этом приведены в тех же воспоминаниях Яковлева).

Но, кроме этого, Косарев, если бы он руководствовался только телеграммой Белобородова, был бы обязан арестовать Яковлева, а не «хохотать» вместе с ним, потому что дружба дружбой, а обвинение в контрреволюционном заговоре вещь серьезная. А «хохотать» он мог только в том случае, если бы получил предварительно телеграмму Свердлова, разъясняющую ему, в чем дело. И такая телеграмма была им от Свердлова получена: «Владимиру Косареву, председателю Омского Совета. Яковлев, о чьих полномочиях я вам уже сообщал, должен прибыть в Омск вместе с багажом: окажите ему полное доверие. Следуйте только нашим приказам и ничьим иным. Яковлев выполняет наши прямые приказы. Пошлите приказ по линии Омск — Тюмень: помогать Яковлеву всеми средствами»{562}.

Комментарии, как говорится, излишни.

Пока Яковлев находился в Омске, Свердлов продолжал свой спектакль с уральцами. 29 апреля 1918 года Уральский Областной Совет посылает телеграмму Свердлову следующего содержания: «Москва, ВЦИК, Свердлову. Областной Совет, обсудив Ваш ответ, констатирует, что Президиум ЦИК предпринял ответственное решение, не уведомив предварительно Областной Совет, совершил тем самым акт, явно дискредитирующий Облсовет. Изменяя свое решение, ЦИК преднамеренно или нет, но все-таки третирует Облсовет, ставя нас в невозможное ложное положение. Аннулировать отданные Омску и по всей Сибирской магистрали распоряжения задержать Яковлева мы не можем. Единственным выходом создавшегося положения считаем отдачу Вами распоряжения возвращения поезда в Екатеринбург. Ваш ответ и вся история обсуждаются проходящей Областной партийной конференцией»{563}.

Это телеграмма чрезвычайно важна. Она является коренным переломом в миссии комиссара Яковлева. Что же мы узнаем из этой телеграммы? Что 28–29 апреля между Уралсоветом и Свердловым состоялся обмен телеграммами. В своей телеграмме Свердлов сообщил Уралсовету о каком-то важном решении ВЦИК. Что же это могло быть за решение? Ответ на этот вопрос может быть один: в телеграмме Свердлова говорилось, что ВЦИК изменил свое решение и постановил везти Императора Николая II вместо Екатеринбурга в Москву. Естественно, Свердлов не стал вдаваться в подробности, что такое решение существовало с 1 апреля и действовало параллельно с принятым позже решением о Екатеринбурге. Кстати, вышеизложенное подтверждают и слова Я. Х. Юровского, сказанные им 1 февраля 1934 года на встрече со старыми большевиками: «Яковлев, пользуясь доверием Центра, так информировал Центр, что в результате Центром был санкционирован привоз Николая в Москву»{564}. (Выделено нами. — П. М.)

То же самое подтверждает проводник поезда, на котором везли Узников. Он свидетельствовал, что из Екатеринбурга «Яковлевым была получена телеграмма, о нежелании пропустить Государя в Москву и требованием сдать Государя Екатеринбургскому Совету»{565}. (Выделено нами. — П. М.)

Безусловно, Уралсовет выразил всеобщее возмущение таким неуважением к себе, а узкий посвященный круг лиц, может быть, даже один Голощекин, отправил Свердлову ту телеграмму, которую он ждал, а именно, что Уралсовет не может отменить своего решения по Яковлеву и единственный выход видит в возвращении поезда в Екатеринбург. То, чего так хотел и добивался Свердлов, свершилось. Теперь он мог со спокойной душой направлять поезд с Государем в Екатеринбург, мотивируя это решением Уралсовета, против которого он бессилен.

Последнее находит свое подтверждение в ответе советского посла в Берлине А. А. Иоффе, который он дал государственному секретарю иностранных дел Германии Р. фон Кюльману на его вопрос о мерах по обеспечению безопасности Царской Семьи. «Русский представитель, — писал в отчете фон Кюльман, — ответил, что прекрасно осведомлен об этом и разложил телеграфные сообщения, относящиеся к этому делу. Он заверил, что для них очень важно обеспечить сохранность Царской Семьи и доставить ее в подходящее место. Решение о доставке их в Москву также в основном готово, а подготовка к перевозке была прервана после того, как чехословаки преградили железнодорожные пути. Пока Советская республика ничего не может сделать в этом отношении»{566}.

Можно не сомневаться, что «телеграфные сообщения», которые Иоффе показал Кюльману, состояли из телеграмм Яковлева Свердлову и переговоров последнего с Урал советом.

В тот же день 29 апреля в 12 часов 35 минут Белобородов послал Косареву телеграмму, снимающую с Яковлева все обвинения.

Получив долгожданную телеграмму из Екатеринбурга, Свердлов немедленно направился к телеграфному аппарату и передал уральцам следующий вопрос: «Будете ли удовлетворены следующим приказом Яковлеву: Немедленно двигаться в Тюмень. С уральцами сговорились — приняли меры, дали гарантии. Передай весь груз в Тюмени представителю Облисполкома Уральского. Так необходимо. Поезжай вместе, оказывай полное содействие представителю. Задача прежняя. Я полагаю, при таких условиях Вы можете взять на себя всю ответственность. Что скажете?»{567} (Выделено Свердловым. — П. М.)

Белобородов, Сафаров, Дидковский, Хотимский и Преображенский ответили согласием.

После этого Свердлов посылает Яковлеву телеграмму в Омск, где повторяет слово в слово изложенный выше текст, но добавляет одну важную приписку: «Ты выполнил самое главное».

В ответной телеграмме Яковлев еще выдерживает условия игры, еще раз упоминает про Симский горный район и Москву: «Несомненно, я подчиняюсь всем приказаниям центра. Я отвезу багаж туда, куда скажете. Но считаю своим долгом еще раз предупредить Совет Нар. Комиссаров, что опасность вполне основательная (…) Если вы отправите багаж в Симский округ, то вы всегда и свободно можете увезти в Москву или куда хотите. Если же багаж будет отвезен по первому маршруту, то сомневаюсь, удастся ли вам его оттуда вытащить. В этом ни я, ни Гузаков, ни екатеринбуржец Авдеев — никто из нас не сомневается; так же как не сомневаемся в том, что багаж всегда в полной опасности. Итак, предупредивши вас о последствии, снимаем с себя всякую моральную ответственность. Едем по первому маршруту. Сейчас же выезжаем»{568}.

В этой телеграмме примечательно то, что Яковлев упоминает в качестве своего союзника Авдеева, того самого, который был ему поставлен уральцами в качестве соглядатая и который в яковлевских воспоминаниях предстает как один из его врагов. Главное же, что проходит красной