Этот томительный дым - Ксения Мартьянова

- Не сомневаюсь, Пол. Мне очень приятно.

Он наблюдал за тем, как веселое выражение с лица Эбби медленно исчезало, и как она пыталась

набирать в легкие больше воздуха:

- А это…

- Дарен, – он представился прежде, чем позволил ей решить, какая характеристика подходит ему

больше. – Просто Дарен.

- Не просто, - вмешалась Элейн, и её глаза заблестели, - он мой брат. Лучший на этой Земле, во всей

нашей необъятной Вселенной и её параллелях.

Он заметил, как расширились глаза Нэл и как у неё в прямом смысле того слова отвисла челюсть, но

она почти что моментально пришла в себя и улыбнулась. Что за…

- Ладно, нам пора, - услышал он голос Эбигейл.

- Что? – огорченно переспросила Элейн. – Уже? Но я думала, что мы пройдемся по магазинам все

вместе, а затем зайдем в Данкин Донатс.

- Да! – Восторженно заголосила Адель, но Эбби лишь выдохнула.

- Прости, Эл, не могу. Скоро приедут девочки, а у меня дома полный бедлам, - на этой фразе её голос

стал тише, но затем он продолжила уже громче: - Тем более, что нам с Нэл нужно разобраться с

некоторыми делами. И я хочу закончить с ними сегодня.

Да по глазам её подруги же понятно, что она слышит об этом впервые! Она думает, тут все слепые?!

- Жаль, - искренне расстроилась его сестра, - но я надеюсь, что мы все-таки увидимся на Рождество. И

тебя мы тоже будем рады видеть, Нэл.

И Элейн вот так просто поверила в эти сказки?? Почему, когда нужно, она не применяет свою

чертову психологию убеждения?!

Когда они попрощались, Элейн тут же попросила Пола сопроводить её в отдел ёлочных игрушек, так

как присмотрела там новый наконечник в виде ангела и твердо намерена его купить.

Дарен не стал терять времени и последовал за Эбби, нагнав её в несколько больших шагов.

- Нам нужно поговорить.

Она вздрогнула и чуть не отпрыгнула в сторону, но затем лишь отрицательно покачала головой и

зашагала быстрее.

- Извини, но у меня нет времени.

Плюнув на всё, он схватил её под локоть, но сделал это со всевозможной мягкостью, которая вообще

могла бы существовать внутри такого, как он. Она резко остановилась, поднимая на него свои

испуганные и в то же время ошарашенные глаза. Раньше он, наверное, начал бы кричать или попытался

бы заставить её поговорить с ним силой, но сейчас, смотря на девушку, с которой провел ночь, он смог

повысить тон голоса лишь до еле слышного шепота:

- Прошу. Я не задержу тебя надолго.

Эбигейл внимательно изучала его лицо, не сводя с него взгляда, и он заметил, как эмоции страха и

напряжения, еще недавно сковывающие её тело, начинали понемногу исчезать.

- Идите в машину, – обратилась она к Нэл, когда он осторожно разжал пальцы, – я подойду через пару

минут. – Её подруга, по всей видимости, знающая намного больше, чем могло бы показаться, молча

взяла Адель за руку и повела её к выходу. Эбби резко отступила назад. Он не знал почему, но это

заставило что-то внутри болезненно сжаться. – О чем ты хотел поговорить?

- Как ты? – Его неожиданный вопрос, который он и сам не думал когда-либо услышать, заставил

Эбигейл невольно поднять на него свой взгляд. Она замерла, словно до конца не веря в то, что он

действительно это произнес, и вместе с тем, будто бы пытаясь понять, что скрывалось за этими

словами. – Я не должен был делать этого, – тихо продолжал он. – Пользоваться твоей слабостью, а

затем оставлять одну.

- Дарен…

- Это так, – настаивал он, при этом наблюдая за её неоднозначной реакцией. – Я повел себя, как трус.

Подобные слова были в новинку для них обоих, и он понимал, почему они сбивали с толку. Он только

что, наверное, впервые в жизни признал, что был не прав, и именно поэтому Эбби смотрела на него

одновременно удивленно и как-то заворожено, хоть после этого и резко отвела глаза.

- Все нормально, - ответила она и, ненадолго задержав свою руку у виска, вскинула ею и даже

мимолетно усмехнулась. – Ведь я знала, на что шла, верно? Мы оба знали. На нас что-то вдруг нашло, и

мы этому поддались. Я ни в чем тебя не виню. И ни в коем случае не считаю трусом. Ты всё сделал

правильно. И будет лучше, если мы сумеем оставить то, что было в прошлом.

Её безразличный тон ударил больнее, чем он предполагал. Она просто молча смотрела на него, и Дарен

уже не узнавал в ней ту Эбби, которая была с ним этой ночью. Она смотрела так, словно совершенно

ничего не чувствовала. Неужели он ошибся? Неужели эта ночь все же ничего для неё не значила?

- Мм, если это всё, что ты хотел со мной обсудить, то я пожалуй пойду, - она стала медленно отступать

назад, указывая рукой за свою спину, - у меня действительно полно дел. Я… извини.

Она резко развернулась и зашагала к выходу. А когда приблизилась к двери, то практически выбежала

на улицу. Дарен не знал, сколько по времени простоял, молча и неподвижно смотря на эту чертову

дверь, но ему показалось, что прошла целая вечность.

Эбигейл Дэвис стала той самой девушкой, которой удалось заставить такого, как он что-то

почувствовать. Спустя долгие годы, его прочный лед, наконец, дал трещину.

Но теперь он ощущал боль внутри еще сильнее. С утроенной силой.

И она безжалостно рвала его на части.

***

Выходные прошли в предрождественской суете. Точнее, суетилась в основном его сестра и тащила за

собой всех, кто попадался под руку, пока сам Дарен усиленно пытался сосредоточиться на работе.

Элейн упаковывала подарки, которые накупила в торговом центре (и да, его безумная сестрица

отказалась от помощи профессионалов, а когда Пол и Дарен спросили её почему она поступила так

безрассудно, обиделась и замолчала). Рождество много значило для неё, поэтому ни один, ни второй, не

смели более задавать ей глупых вопросов или не дай Бог и вовсе посмотреть как-то не так.

В понедельник утром, после довольно продуктивных двух дней (он имел в виду офисную работу, а не

упаковку подарков), они с Полом должны были провести отчетное собрание, на котором фактически

подводились итоги года и еще раз перепроверялись планы на будущее. Собрание было решено сделать

не в девять утра, - так как многие еще не пришли в себя после четырехдневного отдыха, - а в

одиннадцать. Это было самое позднее, на что Дарен согласился по предложению друга. Но самое

странное было то, что он вообще согласился на что-то, что предложил кто-то другой.