Пока не устану жить - Мария Архангельская

Я лишь с превеликим трудом удержалась от искушения тут же испробовать открывшиеся мне возможности. Собственная Сила пьянила, но я твёрдо напомнила себе, что собиралась сделать совсем другое. У меня нет никакого права вмешиваться в судьбу обычных горожан, подчиняя их своей воле. К тому же таким путём куда легче сотворить зло, чем добро, а мне не хотелось послужить живой иллюстрацией к утверждению Светлых, что каждый тёмный маг со временем превращается в чудовище.

А потому, не без сожаления отказавшись от эксперимента, я начала вслушиваться, не прозвучит ли где моё имя. И действительно, довольно быстро услышала, и тут же узнала тех, кто в этот момент говорил обо мне. Эви Кэлем беседовала с месье Юханом.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво говорила Эви, прохаживаясь по комнате, которую я в тот же момент увидела достаточно отчётливо. — Александра молода и неопытна, но это не самое страшное. Молодость — недостаток, который быстро проходит.

— Угу, — кивнул Юхан. — Особенно с таким наставником, как Симон.

— Но она мягка и добросердечна, вот в чём беда, — продолжала Эви. — Боюсь, что ей может не хватить решимости на то, что ей предстоит.

— Если она достаточно умна — а дурой мадмуазель Чернова не выглядит — то и решимость она в себе как-нибудь наскребёт. В конце концов, у всех правителей есть те, кто делает грязную работу, не вынуждая их самих пачкать руки. Это Повелителю, не к ночи будь помянут, нравилось убивать собственноручно.

Они немного помолчали.

— В конце концов, выбирать не приходится, — подытожил Юхан.

— Это верно, — согласилась Кэлем. — Хочется, наконец, начать использовать Силу в полную мощь. Или Александра — или придётся идти на поклон к Барру. А из него вполне способен получиться второй Баэр.

— Эви…

— Ладно тебе, Юхан. Он мёртв уже больше пятидесяти лет. Мог бы вернуться — давно бы вернулся.

— Это так, — согласился Юхан. — Но кто их знает, этих Повелителей. Быть может, они могут слышать, и не возвращаясь.

Эви пожала плечами, и комната медленно померкла. Больше они, видимо, на эту тему не говорили.

Утром мне сказали, что Симон опять куда-то уехал.

— Постоянно он куда-то мотается и никогда не говорит, куда, — проворчал Кристиан, осторожно пробуя горячий кофе.

— У отца много дел, — дипломатично заметил Франсуа, отрываясь от свежей газеты. Жерар уже закончил завтрак и ушёл из кухни.

— Втайне от своей Хозяйки?

— Ничто не мешает мадмуазель Александрин самой потребовать у него отчёта. Можете мне поверить, ей он лгать не станет.

— А вы не знаете, куда он поехал? — вмешалась я, желая пресечь явно намечающуюся ссору. Уж очень агрессивный тон был у Кристиана.

— Нет, — младший Шевалье качнул головой. — Возможно, он хочет привлечь к нам ещё кого-то, но это — лишь моё предположение.

— Что-то ты сегодня не в духе, — сказала я Крису, когда за Франсуа закрылась дверь.

— Я вчера здорово разозлился на Симона, — признался Кристиан.

— Да, я слышала, ты весьма эмоционально это высказывал. Но мне казалось, что ты уже выпустил пар.

— Слышала? Ах, да, — Крис засмеялся немного натянуто, — ты ведь тоже можешь слышать… Должно быть, я злопамятнее, чем кажется.

— Тебя это пугает?

— Что? Злопамятность?

— Нет. Что я могу слышать, когда обо мне говорят.

— С чего ты взяла?

— Мне показалось, что тебе это неприятно.

— Ну, как сказать… Я и в самом деле не очень хотел, чтобы ты слышала, как я пытаюсь вправить Симону мозги.

— Почему? Мне приятно, что ты обо мне заботишься.

— Не знаю, — Кристиан пожал плечами. — Может, потому, что у меня это не слишком-то получается.

— Но он же с тобой согласился.

— Оставшись, держу пари, при своём мнении. Он ведёт свою игру, а если пешки с этим не согласны, то это их проблемы.

— Думаю, что в этой партии мы, как минимум, слоны.

— Да хоть ферзи! Я не хочу быть фигурой, которую кто-то двигает по доске. Я сам способен решить, куда мне ходить, и ходить ли вообще.

Я опустила глаза на кофейную гущу на дне своей чашки. Он был прав, вот только выбора у нас не было. Мы слишком мало знаем о положении дел в магическом мире, и без Симона и его покровительства мы окажемся в положении брошенных в воду слепых котят. Может, и выплывем, если повезёт, но полагаться только на везение было бы слишком опрометчиво.

— Чем мы сегодня займёмся? — спросил Кристиан, меняя тему. — Хочешь, я научу тебя пользоваться Путями?

— Хочу, — сказала я.

Оказалось, что это нетрудно. В отличие от Тирфо Туинн, существовавшего всегда, Пути каждый маг прокладывал сам, намечая и маршрут, и точку выхода, и свернуть с уже проложенного Пути или выйти раньше этой самой точки было практически невозможно. А если всё же ухитришься, то рискуешь оказаться в реальном мире перемолотым в фарш. Но пока ты просто идёшь по ним, то находишься в полной безопасности, ибо никто и ничто извне попасть на проложенный тобой Путь не в состоянии, так же, как и проследить его.

Сами же Пути оказались довольно скучным местом. Тёмный коридор, словно из чёрного стекла, со слабо пружинящим полом и стенами, которых не удаётся коснуться, как ни старайся. Они тускло отсвечивали, так что нужды в дополнительном освещении не было, а по бокам двигались два наших смутных отражённых силуэта. В зависимости от расстояния в реальном мире, идти по Пути приходилось от нескольких минут до нескольких часов, но в любое место на Земле можно было добраться меньше, чем за полсуток.

— Это Тёмные Пути, — объяснил Кристиан. — Когда по ним идёт светлый маг, они выглядят иначе.

— А как?

— Переливаются радужными красками, довольно красиво… хотя часа за два это разнообразие приедается. Довольно однообразное разнообразие, я бы сказал.

Путь кончился, как и начался, светлым овалом, и едва мы миновали его, свет дня заставил меня зажмуриться. Снаружи было пасмурно и довольно холодно, дул резкий ветер, несущий запах соли. Шум волн я услышала раньше, чем глаза привыкли к свету. Мы стояли на морском берегу, на пустынном песчаном пляже. Серые волны шипели почти у самых наших ног, а за широкой полосой песка начинались трава и деревья.

— Где это мы?

— В Нормандии, — отозвался Кристиан.

— Так это — Атлантический океан?

— Ла-Манш. Мы недалеко от Шербура.

— Крайний север?

— Да нет, Кале ещё северней. Пройдёмся по берегу, или возвращаемся?

— Здесь сейчас не очень уютно, — я оглядела пляж. — Давай лучше вернёмся и погуляем по Парижу.

— Ладно. Теперь твоя очередь открывать — помнишь, как?