Голос в моей голове - Ольга Дэв

Открыв шкаф Тауры, я, мельком осмотрев полки, похватал оттуда смену одежды. На самой нижней полке обнаружил дорожный мешок и запихнул одежду внутрь. Напоследок настрочил отцу Тауры записку, сожалея, что не увижу выражения его лица, когда он прочтет ее.

— Так, держи мешок, — обратился я к Авору. — А мне нести Тауру.

Мальчик взял мешок, я взвалил девушку на плечо, подхватил анэкр и поправил свой заплечный мешок и отправился к выходу…

— Вот здесь неплохо, — указал я на полянку, которую не видно было с дороги из‑за растущих вокруг зарослей. На этом же месте обнаружилось уже остывшее кострище, лежащие вокруг него бревна и другие признаки недавнего присутствия человека.

Я спешился, снял с седла Авора, привязал лошадь чуть подальше от полянки и только тогда повернулся к Тауре. Она проделала весь этот путь, сидя в седле, ее ноги были связаны под брюхом животного, руки привязаны к седлу, а изо рта торчал кляп.

— Я развяжу тебе ноги и вытащу кляп, — начал я. — От тебя требуется только не сопротивляться и позволить мне сделать это. Согласна?

Таура судорожно дернула головой.

— Отличненько, — я приблизился к ней, вытаскивая из сапога кривой ритуальный кинжал. На долю секунды в глазах девушки мелькнул страх, но она тут же взяла себя в руки. Я обрезал веревку на ее ногах, потом ту, которой ее руки были привязаны к луке седла. Спрятав нож, я подхватил ее за талию, снял с седла и перенес на поваленное дерево. И только там вытащил из ее рта кляп. Как ни странно, криков не последовало. — Сначала перекусим, не возражаешь?

Она также молча продолжала буравить меня взглядом и одновременно крутила руками, пытаясь освободить запястья.

Я быстренько соорудил по паре больших бутербродов для нас троих, протянул одну порцию Авору, другую положил на колени Тауре и принялся за свою. Девушка сначала с подозрением косилась на хлеб с сыром и ветчиной, потом неуклюже взяла его руками и начала жевать.

— Зачем я тебе? — слегка хрипловатым голосом спросила она меня.

— Я рад, что ты ведешь себя достаточно… благоразумно.

— Благоразумно?! — с гневом переспросила она.

— Э, нет. Прекрати. Не хочу в тебе разочаровываться.

— Ты меня похитил!

— Спасибо, что напомнила. Уже успел забыть.

Таура выругалась.

— Нехорошо, — прицокнул я языком. — Давай начнем сначала. Твой вопрос — мой ответ.

— И ты на все ответишь? — недоверчиво посмотрела на меня девушка.

— Ты меня недооцениваешь. Задай вопрос, а там посмотрим.

— Ну, хорошо. Зачем я тебе?

— Чтобы заблокировать некромантию Авора. Ну и мою, конечно. Без тебя нас нашли бы уже через несколько часов.

— То есть я — всего лишь ваше прикрытие? — медленно проговорила девушка.

— Ну почему же 'всего лишь'? — я стряхнул с колен крошки. — Я еще надеюсь на твою хорошую компанию. Если ты согласишься ехать с нами дальше добровольно.

— Тебе не кажется, что теперь Я должна упомянуть свою цену? — издевательски спросила девушка.

— Я не знал, что ты такая мелочная, — покачал я головой с осуждением.

Таура только улыбнулась. Разумная и адекватная девушка. Любая другая на ее месте, узнав, что она является 'прикрытием', разозлилась, обиделась и закатила истерику.

— Хорошо, могу ли я тогда узнать твои мотивы? — задала она следующий вопрос.

— Что ты имеешь в виду? — уточнил.

— Зачем ты украл Авора и почему не сбежал один? Он тебе нужен?

И я, и Таура посмотрели на притихшего мальчика. Он поднял на нас глаза.

— Мне уйти? — поинтересовался он у меня.

— Нет, сиди. Тебе тоже следует это знать. От меня с детства все скрывали и, как видишь, ничего хорошего из этого не вышло.

— Ему пять! — возмутилась Таура.

— А мне двадцать три, и все равно он порой ведет себя на порядок разумнее меня.

— Ничего удивительного в этом нет. Каждый ведет себя на порядок разумнее тебя! Твои поступки порой отдают безумством.

— Спасибо за комплимент, — криво усмехнулся я. — Мне отвечать на вопрос?

— Валяй, — обреченно вздохнула Таура.

— У Авора не будет нормальной жизни ни у некромантов, ни у любых других магов. Одни будут только пользоваться его даром, другие — бояться и стараться подавить в нем некромантию. И это только навредит ему. Я хочу найти Авору и его сестре нормальное убежище, чтобы ни те, ни другие не смогли их найти. А ты мне поможешь в этом.

— Откуда столько уверенности? — удивленно моргнула она.

— Таура, Таура, ты же разумная девушка и сама прекрасно понимаешь, что я прав. Неужели для тебя так трудно пожертвовать парой — тройкой недель ради помощи ребенку и его сестре?

— Ты знаешь, на какие точки давить, не так ли? — раздраженно отвернулась от меня девушка.

— Я просто достаточно изучил тебя. Ты согласна?

— Почему ты не спросил об этом вчера вечером? Вместо того чтобы травить меня?

— Во — первых, рядом был твой папочка, к которому ты могла обратиться за советом или узнать дальнейшую судьбу Авора. А твой предок достаточно языкаст для того, чтобы представить все более оптимистично, чем это есть на самом деле.

— Я знаю. Принимается. А во — вторых?

— Во — вторых? — переспросил я.

— Да, — недовольно подтвердила Таура. — Ты сказал 'во — первых'. Значит, есть и 'во — вторых'.

— Я написал твоему отцу записку о том, что похитил тебя, — признался я. — И, скажем так, ее содержание ему совершенно не понравится.

— Ты признался в том, что похитил меня? — прищурила глаза Таура.

— Есть такой грех, — признался.

— Он тебя убьет.

— Он и без моего шедевра собирался это сделать. Так что я теряю?

— Иногда я просто не понимаю тебя. То ты стараешься казаться жестоким и равнодушным ко всем, а то бросаешься спасать мальчишку.

— Порыв, — пояснил я. — Я все еще жду твоего ответа. Желательно, положительного.

— А если отрицательный — ты потащишь меня за собой связанную?

— Ты ведь и сама все прекрасно понимаешь. И?…

— Конечно, я хочу поехать добровольно. Но с одним условием.

— Слушаю.

— В Каролте я дам знать о себе моему брату. И нас не будут так усиленно разыскивать.

— Принимается. А также сделаешь так, чтобы твой любящий папашка не нашел тебя по запаху, как это у вас принято.

— Принимается, — с улыбкой ответила Таура.

Я поднялся, доставая из сапога нож.

— Ты не мог бы обрезать веревку другим ножом? — недовольно отозвалась девушка, когда я поднес его к ее рукам.

— Мог бы. Но этот мне нравится больше, — ухмыльнулся я.

Натар затянул подпруги на своем Алмазе, погладил жеребца по мягкому носу и, причмокнув губами, вывел его из стойла. Конюшня в монастыре была довольно просторной, и ему потребовалось несколько минут, чтобы дойти от одного ее конца до другого. На выходе из нее юноша наткнулся на мужскую фигуру. Яркое утреннее солнце не позволило ему хорошо рассмотреть ее обладателя. Натар прищурился и остановился.