Беспутный и желанный (Клятва верности) - Ширл Хенке

«Теперь уже поздно. Амос имеет все права на Майкла, и ничто нельзя изменить», – мысленно твердил Эфраим в ожидании поезда.

Если бы он признался Ребекке об утаенных им письмах Мадигана, это только бы разбило ее сердце и заставило отшатнуться в презрении и в ужасе от своего отца. «А я, – так считал в своей гордыне Эфраим, – остался для своей дочери и ее сына единственной защитой перед нависшей грозной опасностью».

– Дедушка! – прорезался сквозь шум вокзала звонкий мальчишеский голос.

Майкл выскочил из вагона и упал в раскрытые объятия старика. Миллисент Ахерн с настороженностью верной собаки следила за бурной встречей дедушки и внука.

– Ты так вырос, что я тебя даже не узнал. Как тебе понравилась твоя новая школа?

– Так себе. Как и все другие. – Мальчик откинул со лба мешающую черную прядь и осмотрелся. – А где мама?

Эфраим уловил некоторую странность в поведении мальчика. «Он не спросил про отца», – мелькнула у него мысль.

– Она не смогла приехать. И твой папа тоже. Я отвезу тебя в Карсон-Сити… Они встретят тебя дома.

Он надеялся, что не обманул мальчика. В записке Амоса ничего не говорилось о причинах их отсутствия.

– А почему отец забрал меня из Калвертона до окончания семестра? – поинтересовался мальчик. – Хотя я, конечно, этому рад. Мне не хотелось бы туда возвращаться. В Массачусетсе постоянно идут дожди или мокрый снег. Мне больше нравится жить в Неваде – с мамой и с тобой.

Эфраим ощутил болезненный укол в сердце. Если б он был в состоянии убедить Амоса – а он неоднократно пытался это сделать – вернуть малыша на землю, где он родился, где его ждет родительская ласка. Эфраим поклялся себе, что еще раз переговорит с Амосом на эту тему.

– Пройдет немного времени, и ты вернешься сюда навсегда. Если ты, конечно, не пожелаешь остаться на Востоке. Наверное, там ты приобрел много новых друзей?

Мальчик оставил этот вопрос без внимания. Вдруг вспомнив про недавнее грустное событие, он попытался изобразить сочувствие:

– Мне так жаль, что бабушка ушла он нас.

– Спасибо, Майкл. Я получил твое письмо.

– Я бы хотел быть рядом с тобой на похоронах бабушки.

– Хоронить близких – это удел стариков, а молодым надо думать о будущем… К тому же ты не смог бы так быстро пересечь всю страну, чтобы успеть на похороны…

Эфраим знал, что Доркас даже на смертном одре не отнеслась бы к отпрыску своей младшей дочери и нищего ирландца так, как относилась к детям Леа. Для нее Майкл был символом грехопадения Ребекки. Ведь в его жилах текла ненавистная ей кровь Рори Мадигана. И хотя Майкл ничего не знал о причинах ее холодности, он, со свойственной детям проницательностью, ощущал разницу в отношении бабушки к себе и к своим кузенам.

– Тебе очень не хватает ее? – сочувственно спросил Майкл.

Его любопытство выглядело несколько навязчивым, и мисс Ахерн одернула воспитанника, но Эфраим остановил ее мягким движением руки.

– Со мной все в порядке. Да, конечно, мне сейчас одиноко, но на то была воля Божья. Мы обязаны принимать ее безропотно.

– Как хорошо, что Бог не забрал тебя! – произнес мальчик с нескрываемой страстью.

«Как ему не хватает отцовской любви», – подумал Эфраим. Даже дедушка, которого мальчик почти совсем не знал, мог стать для него предметом поклонения.

– Не беспокойся, внучек. До этого еще далеко. Нам предстоит вместе прожить немало лет, – постарался успокоить мальчика Эфраим.

Он помог гувернантке погрузить в коляску их нехитрый багаж. Майкл был возбужден и так и сыпал вопросами. Эфраим, поначалу не очень охотно согласившийся на просьбу Амоса встретить мальчика, нашел свою миссию весьма приятной. Общение с внуком доставляло старику несказанную радость.

Погода была бодрящей, прохладной и безоблачной. После летней изнуряющей жары осень в Неваде всегда великолепна. Старая, разболтанная коляска Эфраима неспешно, но неуклонно приближалась к столице штата, расположенной к югу от железнодорожного узла Рено. Если не возникнет каких-либо помех вроде сломанного колеса, они поспеют домой как раз к ужину.

Рори Мадиган этим же золотым осенним днем также держал путь в Карсон-Сити. Он заручился поддержкой Селии Кинкайд для осуществления своего плана. Завтра она устраивала прощальное чаепитие для близких подруг, отмечая свой отъезд с мужем в Сакраменто. Безусловно, Ребекка будет там. Но когда она войдет в гостиную особняка Кинкайдов, то не увидит там никаких дам, а только одного Рори Мадигана, который будет поджидать ее для решительного разговора.

Он обязан убедить Ребекку, что ей опасно оставаться во власти Уэллса. Амос не только делец без чести и совести, убивающий ради прибылей. Он издевался и убивал несчастных женщин для удовлетворения своих маниакальных извращений. Она должна поверить Рори. Боже правый! Неужели она уже испытала на себе его безумную жестокость? Вполне вероятно, что страх перед этим чудовищем заставил ее написать такую странную записку на прошлой неделе.

«Я могу защитить ее. Отгородить от маньяка. Она должна убедиться в честности моих намерений» – так Рори убеждал сам себя, преодолевая милю за милей среди восхитительных пейзажей, ставших уже привычными его глазу.

Разумеется, Ребекка не имеет никаких оснований верить ему, особенно в настоящее время. С этой горькой истиной он был вынужден согласиться. Ее прошлая вина и его грубость по отношению к ней воздвигли между ними стену отчуждения. Но Рори, как и его верный конь, не раз брал с разбегу и более трудные препятствия. С такими обнадеживающими мыслями Рори въехал на широкую, обсаженную деревьями улицу столичного предместья.

Совершенно бессознательно он избрал путь, проходивший мимо владений Амоса и его элегантной городской резиденции. «Неужели ты надеешься увидеть ее хотя бы мельком?» – Эта мысль заставила Рори покраснеть. Он ведет себя, как влюбленный в девочку школьник. Вероятно, Патрик прав, когда предостерегает младшего брата от колдовских чар Ребекки Уэллс.

В тот момент, когда Рори собрался уже резко осадить Красномундирника и направить его по другой улице, старая тележка Эфраима Синклера вывернулась из-за угла. Рори натянул поводья и задержал коня в густой тени, отбрасываемой старой ольхой. Дерево, как нарочно, навевало ему воспоминания о встречах с Ребеккой.

Старик и мальчик в сопровождении гувернантки проехали мимо, занятые беседой. Мальчик громко смеялся, и Рори наконец-то смог увидеть сына Ребекки! Почему-то его спешно возвратили с Востока домой. Во внешности мальчика Рори уловил что-то знакомое. Заинтересованный, он не смог удержаться от искушения последовать за экипажем. Жалкая тележка Эфраима свернула на широкую мощеную дорогу, ведущую к стоящему на возвышении дому Амоса и предназначенную для роскошных карет. Тележка выглядела нелепо, приближаясь к украшенному колоннами величественному подъезду.