Молли Блэкуотер. Остров Крови - Ник Перумов

Руки Ярина убрать не могла. Завывала, содрогаясь, а из глаз градом лились слёзы. Молли знала, что не от страха, – отчаянная девчонка не боялась никого и ничего, – а просто от боли.

Губы Ярины, подбородок, щёки до половины – всё на глазах обратилось в маску из чёрной спёкшейся крови.

Яростно зарычали разом и Всеслав, и Таньша. Подались назад, собой прикрывая раненую и Сэма с Молли. Лорд Спенсер впереди всех отмахивался шпагой.

– Поторопитесь, Моллинэр!

Ого. Даже без обязательного «мисс».

Ничего тут не сделаешь, не придумаешь – без эликсиров госпожи Средней, без её умения сразу понять, что случилось и как с этим справляться. Молли с отчаянием прижала обе руки к почерневшим щекам Ярины, зажмурилась что было сил, заставляя себя «смотреть ладонями», как порой выражалась врачевательница Вольховна.

Холод не-жизни расползался по щекам и скулам, норовил спуститься по шее, к плечам и ключицам. Замораживал кровь в жилах, останавливал всё, высасывал тепло без остатка.

Ярина уже не кричала, крик сделался неразборчивым сипением – не-жизнь добралась до голосовых связок.

Ещё немного – и перехватит гортань, и отключится дыхание!..

Проклятие, ведь дома она, Молли, справилась с этой нежитью на раз-два, и ничего! А тут – сильнее они тут, много сильнее!

– Скорее, Моллинэр!

Верно. Скорее надо.

Ничего не придумав, Молли просто послала вперёд волну тепла, волну своего любимого огня, что рождался у неё словно сам по себе. Так же, как недавно пыталась она в отчаянии справиться со льдом, сковавшим кровь в жилах Кейти Миддлтон.

Незримое пламя сорвалось с пальцев, сшиблось со смертельным, расползающимся холодом. Молли заскрежетала зубами – вновь то же ощущение, словно в больной зуб дантист вгоняет иголку.

Надо… держать… заклятие!

От боли потемнело в глазах и помутилось в голове, но чёрная короста пластами сваливалась со щёк Ярины, глаза её открылись, в них возвращалось сознание.

– S-spasibo… – просипела она. – Давай, гони их, я уже всё, я справлюсь…

– Ваша помощь, мисс Моллинэр, будет весьма кстати, – лорд Спенсер слегка задыхался.

Чем же их достать, эту пустоглазую грязь?

– Они… пьют… магию, – хрипела Ярина, ногтями срывая последние остатки чёрной коросты. На губах выступила кровь, но это уже была просто кровь. – Не… давай им… ничего!

Пьют магию. Хм, логично. И логично, что клинок лорда Спенсера должен помогать. Но что ей теперь делать?

Она не умеет «пить магию». Она может собрать её из собственного сердца или, по всем правилам, из окружающего мира. Но пить? Нет.

Понятно, почему пустоглазы здесь так сильны. Ветер силы, неощутимый теми, у кого магия не достигла нужного уровня, поддерживает их и подкармливает. И этот грязный ветер ей, Молли, отнюдь не помогает, мешает только.

Они пьют магию? Что ж, как бы им тогда не захлебнуться!

Ярина её недооценивает.

Лети, Жар-Птица!

Никто не успел и глазом моргнуть, а сияющие всеми оттенками алого и золотого крылья развернулись в тесноте подземного коридора, отогнали чернильную тьму. Обернулась увенчанная короной из перьев точёная головка, подмигнул чёрный глаз-бусина.

– Падайте! – заорала Ярина, и вовремя – у лорда Спенсера уже задымился рукав.

Жар-Птица пронеслась над их головами, а крылья её раскрывались всё шире и шире, словно не замечая камня стен. Чёрные тени пустоглазов качнулись, потекли вперёд, прямо в огненные объятия Жар-Птицы, пламень её потускнел, и голодные создания на глазах стали раздуваться, превращаясь из складок мрака и темноты, из плоских скользящих теней в настоящие фигуры, пусть и бестелесные.

Они надувались и надувались, как пиявки, вбирая в себя силу, опутав крылья Жар-Птицы собой словно сетями, набрасываясь на неё во множестве, забыв о Молли и её спутниках.

Пустоглазы разбухали, они уже почти притиснули Жар-Птицу к каменному полу, когда один из них, вымахавший почти вдвое больше человеческого роста и сделавшийся вдвое толще любого толстяка, вдруг лопнул, рассыпаясь исчезающими обрывками и клочьями мрака, сливаясь с ним, так, что сгинули даже провалы глаз.

За ним второй, третий, четвёртый…

Ярина тонко заверещала, зажимая уши, – слух резал странный пронзительный звук, болезненно отдающийся в теле. Словно пустоглазы, лопаясь, рвали саму ткань сущего.

Молли пошатнулась. Опять… не… рассчитала…

Её подхватил Сэмми, рядом возник Медведь, и она вновь немыслимым образом оказалась на тёплой мохнатой спине.

И снова вперёд, вперёд и вниз, мимо тёмных стен, за тусклым огоньком – бедняга Ярина едва-едва его удерживает.

Жар-Птица угасла, растворилась во мраке, но не исчезла, не «сгорела», она просто сделала своё дело и ушла, вернулась обратно в своё таинственное жилище, где бы оно ни лежало. Сделала дело, помогла сестре и вернулась.

Не слуги они нам, Звери Магии, но друзья и сородичи. Оттого и рисуют Rooskies в тайных местах их тайные знаки…

– Уф-ф, – выдохнул впереди лорд Спенсер. – Вы таки уникум, мисс Моллинэр. Империя делает колоссальную ошибку, упуская возможность…

– Лучше расскажите нам, мой лорд, что будет с Кейт, – дерзко оборвала его Ярина. Вот ведь неугомонная какая – только что едва не помирала, а как силы влили – скачет козой, словно ничего не случилось. Она, Молли, мешком лежит на спине Медведя (нет, не подумайте, она очень даже не возражает и краснеть по этому поводу уже перестала – боже, что сказала бы мама!) – а Яринка прыгает!

– Не время и не место, мисс! – отрезал было лорд, но Ярина вдруг ссутулилась, выставила вперёд руки с согнутыми на манер когтей пальцами и пригрозила:

– Укушу! И исцарапаю!

– Мисс… – Лорд Спенсер предусмотрительно отшагнул, так что между ним и Яриной оказался Всеслав в медвежьем облике с Молли на спине. – Мы сейчас в одной лодке. Не стоит…

– Очень даже стоит!

– Ярина… – выдохнула Молли. – Погоди. Нам сейчас опять драться…

Даже эти простые слова потребовали полного напряжения сил. Медведь, как мог, вывернул шею, взглянул ей в глаза – с настоящей, глубокой, неизбывной тревогой за неё, так что сразу же захотелось покрепче обнять его и прижаться.

И она обняла, и прижалась, и губы её шепнули в округлое мохнатое ухо:

– Ya… mne… vse khoroshо… не бойся.

Медведь фыркнул, что, похоже, должно было значить «знаю я, как тебе «всё хорошо».

Тьма сомкнулась над ними, но это была уже обычная, спокойная тьма, то есть просто отсутствие света. Ярина с кислым выражением оставила-таки лорда Спенсера в покое и шагала молча, время от времени теребя висящий на шее амулет.