Воспоминания преданных о Шри Сатья Саи Бабе. Антология - Антология

духовность – это наш собственный труд на благо всех живых существ во всех мирах. Но главное – на благо тех самых близких людей, которые нас окружают. Это то, что мы можем реально сделать, то, чем мы можем быть реально полезны. Безусловно, это для меня – самый огромный урок. Потому что до этого я думал, что духовность – это какие-то глубокие медитации, это общение с медитирующими людьми, с более высокоразвитыми существами. Но именно Баба показал мне, что высшие ценности находятся в самом человеке, в его сердце, в его огромных возможностях. И это нужно просто реализовывать каждый день – потихоньку, по капельке. Взращивать эту Амриту и делиться ею с окружающими. Все просто.

– Как бы ты описал Саи Бабу?

– Встреча с Бабой ни на что не похожа. Потому что первое, что вы можете ощутить, – и это для меня является чудом, – что вы видите существо с двумя ногами, с двумя руками, но абсолютно лишенное эго! Для меня это было самым большим чудом. Мы привыкли всегда видеть вокруг себя людей, у которых есть собственные интересы. И вдруг вы видите существо, у которого только один интерес: чтобы тебе было хорошо! И никакого собственного интереса. Это было не связано с тем, что Свами ходил босиком, или с тем, что на Его одежде не было карманов, что на Его руках не было украшений… На Нем вообще ничего не было, по сути дела, – кроме оранжевого платья, ничего. Нет, не это показывало в Нем отсутствие эго, а наше состояние блаженства, счастья, наполненности, тишины ума, которое мы испытывали рядом с Ним. Я думаю, что блаженство, которое чувствуешь рядом со святым человеком, непередаваемо. А Баба был не просто святой человек, которого назначила святым церковь, – Он был по Своей сути божественным! Ему не нужно было добиваться никакой святости. Он всегда излучал запредельную любовь! Это была такая любовь, что если описывать ее, например, через чакры, то представьте, что они все у вас вдруг открылись. И ваше сердце тоже открыто. Вы всю жизнь жили, отвоевывая у этого мира свое жизненное пространство, а теперь рядом с Бабой вы готовы жертвовать своим жизненным пространством ради того, чтобы кому-то стало лучше. Вы, действительно, искренне готовы к этому. Не из-за того, что ум вам подсказывает, что у вас есть долг перед обществом, перед родителями или еще перед кем-то. Это фантастическое состояние, это ощущение, что вы встретили мать матерей! Именно материнская энергия от Бабы исходила. На нас всех изливалась Его материнская божественная любовь. Баба просто нас любил. Ничего с нас не спрашивалось. Прощались все ошибки, помарки, все прощалось. Был просто божественный экстаз, который доходил уже до каких-то запредельных вещей, и Его внимание тоже было божественно. На третьем интервью Баба спросил меня: «What do you want? (Что ты хочешь?)» Я отвечал: «Я хочу любви». Тогда Свами сказал: «Я дам тебе любовь. Что ты хочешь еще?» А я уже тогда, понимая, что Он – редчайший случай, уникальное воплощение, чувствуя, что мне пришлось встретить Аватара, знал, что если я и уеду в Россию, то только чтобы закрыть там дела и приехать обратно уже навсегда. И я попросил: «Я хочу быть с Тобой». Баба ответил: «Я – всегда в тебе, всегда вокруг тебя, всегда над тобой. Что ты хочешь еще?» Тогда я сказал: «Господи, если Ты всегда во мне, то мне ничего не надо больше!» А Он посмотрел на меня внимательно и спросил: «What do you want from material things? (Что ты хочешь из материальных вещей?)» Я сказал: «Мне ничего не надо от материального мира». Тогда Баба глянул на меня еще раз, рассмеялся как ребенок, громко, задорно, и произнес: «I know what do you want. You want japamala. (Я знаю, что ты хочешь. Ты хочешь джапамалу)», – и сделал движение рукой. Это было прямо перед моими глазами: в воздухе загорелись звездочки, которые Баба собрал движением руки. И когда Он затем открыл ладонь, то на ней лежала джапамала из горного гималайского шпата, связанная серебряной нитью. И здесь во мне произошел какой-то запредельный катарсис. Потому что этот эпизод имел свою предысторию. Перед поездкой к Бабе я купил в Петербурге янтарные четки. Они были очень красивые, я на них уже тогда читал мантры, достаточно много. В самолете рядом со мной сидел американец из нашей группы. И он так смотрел на эти четки, что не подарить ему их было невозможно. И я ему их подарил, и в этот момент у меня проскользнула абсолютно секундная мысль. Я подумал: «Господи, если бы вдруг так получилось по каким-то непонятным законам бытия, что мне пришлось бы говорить с Тобой и Ты захотел бы мне что-нибудь подарить, то я бы хотел, чтобы это были четки». Мало того, я еще представил, какими они должны быть. Я хотел, чтобы они были из гималайского шпата, связанные серебряной нитью. И Баба мне вот эту маленькую блажь, которая в моем мозгу заняла совсем мало места и времени, материализовал! Это был, конечно, знак Его запредельной, необыкновенной любви, вообще какая-то фантастика.

– Он показал тебе, что знает даже наши мельчайшие мысли, вообще все, что мы хотим.

– Он знает наши мысли, и это – самое, наверное, простое для Него. Но для меня знак могущества Свами – это прежде всего Его запредельная любовь. Потому что можно сколько угодно изучать принципы и законы вселенной. Я прекрасно осознаю, что у каждого явления есть свой творец: у этого стола, который кто-то создал, у твоего диктофона… У нас с тобой – папа и мама. Так и у всей вселенной есть ее Творец. Но для того, чтобы постичь законы этой вселенной, мало читать книжки. Их нужно глубоко прочувствовать и применить в собственной жизни. А для того, чтобы образовалась очень сильная мотивация к этому, мне недостаточно какого-то страха, боязни за то, что у меня будут отклонения, болезни или неприятности, если я что-то неправильно сделаю. Мотивация – это когда ты хочешь делать что-то хорошее, потому что ты хочешь именно этого, а не чего-то другого. А для этого должно быть чувство, которое приближает тебя к божественным сферам. И это, конечно, любовь. Любовь для меня на сегодняшний день – это единственное состояние, которое можно назвать жизнью. Когда твое сердце любит – оно в это время живет. Если у нас нет любви, то, даже когда мы делаем внешне хорошие дела, это не жизнь, это