Секреты Штази. История знаменитой спецслужбы ГДР - Джон Келлер

Во многих рапортах проскальзывало невольное уважение: «Рейган тверд и непреклонен в политике, у него слова не расходятся с делами». В довольно откровенных выражениях в одном из сообщений говорилось о «постоянных выступлениях президента в защиту политических свобод, в частности свободы речи, свободы вероисповедания и передвижения, и критике неэффективной экономики в социалистических странах», В заключение автор документа сетовал на то, что Рейган игнорировал положительный опыт соцстран, например, «усилия по достижению мира во всем мире и разоружения и выполнения Хельсинкских соглашений в части, касающейся объединения семей». В анализе кубинской разведки, изложенном на двадцати девяти страницах и составленном в феврале 1986 года, выражалось восхищение президентом Рейганом: «Несмотря на преклонный возраст, пошатнувшееся здоровье и тот факт, что он отбывает уже второй срок президентства, Рейган пользуется большой популярностью. Он представляется вполне дееспособным и может в случае необходимости принять участие во всех важных политических акциях».

Похоже, что эта информация по большей части заимствована из газет. Немалую лепту сюда внесли и агенты, околачивавшиеся в вашингтонских барах и ресторанах и подслушивающие разговоры чиновников, любивших производить на присутствующих впечатление своей осведомленностью. Не нужно обладать большим воображением, чтобы догадаться, что кубинские и советские агенты легко вычисляли таковых по пропускам в Белый Дом или Государственный департамент, болтавшимся у них на пиджаках. Однако информация, содержавшаяся в одном секретном документе КГБ, который в МГБ ГДР получили в мае 1987 года, могла поступить только от источника, работавшего в Госдепе или Белом Доме, или из чрезвычайно секретных документов. Там говорилось о намерении Рейгана унифицировать реакцию западных стран на широко разрекламированный план СССР вывода из Европы ракет среднего радиуса действия. В этом сообщении предсказывалось, что Белый Дом выразит свое отношение к этому шагу на саммите семерки в Венеции, который должен был состояться с 8 по 10 июня. В приписке на полях говорилось, что США в действительности публично объявили о своих намерениях лишь после 22 июня 1987 года.

Анализ действий администрации Рейгана

Оценка восьмилетнего периода правления Рейгана, сделанная аналитиками Штази, оказалась на удивление точной. Некоторые неточности следует отнести на счет слепой веры аналитиков в неизбежный триумф коммунизма. Семь месяцев спустя после первой инаугурации президента Рейгана полковник Вернер Бирбаум, главный аналитик МГБ, писал, что администрация Рейгана тешит себя «иллюзией, будто США и ее союзникам удастся навязать СССР и другим социалистическим государствам гонку вооружений, которая приведет к краху». Именно этой цели президент Рейган и достиг. В личном разговоре Бирбаум сказал мне, что несмотря на наличие точной информации как из «внутренних, так и из внешних источников», то есть от шпионов Штази и КГБ, он должен был учитывать «политические исследования». Другими словами, ему приходилось выдерживать идеологическую линию, отступление от которой грозило ему потерей работы. И это несмотря на то, что уже в 1983 году стало ясно, что коммунистическую экономику в скором будущем ожидает крах. «Должен признать, что президент Рейган это тот человек, который уничтожил коммунизм в Восточной Европе. Никакой другой западный государственный деятель не может присвоить себе эту заслугу», — рассказывал Бирбаум.

Офицеры вроде Бирбаума надеялись, что руководство ГДР сможет «читать между строчек», ведь в конце концов идеологический камуфляж не мог скрыть первоклассную информацию о состоянии экономики США, военной промышленности и вооруженных сил; большая часть этих сведений была взята из секретнейших документов. Например, директива № 57 президента Картера, по словам бывшего эксперта Совета Национальной Безопасности по советским делам Уильяма Стирмена, имела гриф «совершенно секретно». В ней шла речь о ведении глобальной ядерной войны. При обсуждении военно-стратегической концепции Соединенных Штатов аналитик ссылался на «внутри-служебные документы, проекты, переписку с союзниками, документы НАТО и комитетов обеих палат конгресса». Все эти документы имели как минимум гриф «секретно».

Отнюдь не почетная служба

Следует отдать должное главному управлению «А», детищу Маркуса Вольфа. Его деятельность была чрезвычайно успешной. Вербовка граждан ФРГ была сравнительно легким занятием: общий язык, наличие родственников в ГДР, личные неурядицы, v слабости и уязвимые места, все эти факторы использовались восточногерманской разведкой в полной мере. Идеология играла второстепенную роль; исключение составляли агенты, завербованные в Восточной Германии. Лишь три американца — Джеймс Кларк, Тереза Сквилакот и Курт Стэнд, все они были осуждены в 1997 году — сказали, что добровольно согласились шпионить в пользу ГДР по идеологическим причинам.

Вольф и его сотрудники утверждали, что главное управление «А» пользовалось такой же самостоятельностью, как и ЦРУ США. Это ложь. Оно являлось частью министерства безопасности, орудия политического угнег тения. В своей лекции на семинаре руководящих кадров, прочитанной 3 марта 1971 года, Вольф говорил о тотальной системе Штази: «Наше министерство может функционировать как единое целое только в том случае, если все его структуры объединены должным образом и их действия скоординированы». Управление внешней разведки никогда не было органом, который занимался только сбором информации, но являлось орудием политической доктрины «классовой борьбы» между коммунизмом и западными демократиями, главное управление «А» участвовало в слежке и преследовании инакомыслящих из числа собственных граждан. Например, второе управление, занимавшееся внутренней контрразведкой, работало рука об руку со службой Вольфа. Когда контрразведчики выявляли лиц с открыто антикоммунистическим поведением или строивших планы побега на Запад, то пытались принудить их к сотрудничеству, а затем передавали их разведке. Для обеспечения должной координации действий всех управлений Штази сотрудники главного управления «А» регулярно переводились на работу в подразделения внутренней контрразведки. Невозможно установить, сколько денег из казны ГДР было потрачено на угнетение собственного населения и шпионаж, однако ясно, что речь идет о многих сотнях миллионов, что способствовало краху экономики этой страны.

Глава 7

Восточно-Германские охотники за шпионами

Контрразведчики ГДР имели огромное преимущество перед своими западными коллегами. Глаза и уши тайной полиции проникли во все сферы жизни восточногерманского общества. Ответственность за внутреннюю контрразведку несло второе управление, которым на момент краха режима в 1990 году руководил генерал-лейтенант Гюнтер Кратч. Кратч, тучный мужчина ростом около 180 см, был рабски предан партии и министру ГБ Мильке. Он требовал от своих подчиненных железной дисциплины и сурово наказывал провинившихся. Не дай бог кому-либо высказать мнение, которое можно было интерпретировать как критику партии или государства! Кратч подчинялся непосредственно Мильке, что давало ему власть и автономию, каких не было у большинства других начальников управлений.

В штате управления контрразведки числилось 2350 сотрудников, из которых 1962 служили в центральном аппарате в Восточном Берлине. Остальные работали в окружных управлениях Штази. «Если учесть, что у нас во всей Европе было всего около двух сотен агентов, борьба шла не на равных», — так прокомментировал эту ситуацию один из старших офицеров американской контрразведки. Да, перевес был явно на стороне восточных немцев. В прошлом Мильке выпустил особую директиву, предписывавшую всем управлениям и отделам, в которых в обшей сложности насчитывалось около 108 000 сотрудников, предоставлять в распоряжение второго управления любые ресурсы всякий раз, когда такую помощь запросит любой из сотрудников контрразведки. Становым хребтом контрразведки МГБ, как и во всех других операциях Штази, были внештатные осведомители. В распоряжении второго управления было от 2500 до 3000 агентов.

Большую поддержку контрразведке оказывали 6000 штатных сотрудников, работавших в третьем управлении и осуществлявших наблюдение при помощи электронных средств.

Управление, являвшееся детищем генерал-майора Хорста Менхена, занималось прослушиванием телефонных разговоров. В течение многих лет сотрудники Менхена подключились к 2200 телефонам американских учреждений, находящихся в Западном Берлине. Чтобы яснее представить размах этой операции, нужно подсчитать, сколько же требуется персонала, чтобы круглые сутки прослушивать половину этого количества. Прослушивание второй половины телефонов было компьютеризировано. Телефонные разговоры записывались автоматически, после чего хранились для последующего анализа.