Слуга короны - Дмитрий Швец

– Ну да, третья, – повторил Дед. – Ты же сказал, что они на три группы разделились.

– А, – махнул рукой Следопыт, – эти, похоже, мертвяков своих топили, вон там. – Он ткнул пальцем мне за спину. – А потом, потом я не знаю. Следов их я не нашел. Никаких. Зато, – он подмигнул мне, – зато я нашел вот это. – Он залез себе за пазуху и вытащил оттуда маленькую розовую сумочку из крашеной крысиной кожи. – Помнишь это? – улыбаясь и поигрывая бровями, спросил он.

Помню ли я? Конечно, помню, черт возьми! Эту сумочку я подарил Адели в один прекрасный день. В тот день я не мог ей ни в чем отказать. А сумочка эта ей уж очень понравилась, и я выложил за нее месячное жалованье. Конечно, она того не стоила, но как откажешь женщине в ее день рождения? Адель там ножик носила. Но ничего этого я говорить не стал, только слегка кивнул.

– Аделька припрятала ее. Я едва нашел.

– Почем знаешь, что именно она?

– Ты, хренов параноик! – тоном школьного учителя заметил Следопыт. – Она лежала под кустом, там ее можно было заметить только с той стороны, с которой я шел. Ножа в ней нет. Тебе еще что-то надо?

– Да, – кивнул я, – записка от Адели.

Следопыт грязно выругался и, повернувшись к хранящему задумчивое молчание герцогу, спросил:

– Что там на севере?

– Лесфад, – шепотом произнес Лерой.

Ни хрена я не понимаю в политике и в том, что тут творится. Мы бы и сами доставили ее в Лесфад, но, черт возьми, какому-то барану понадобилось перехватить ее и оттащить туда самому. Проклятые политиканы, видно, решили сами занять место, предназначавшееся ей, а она при таком раскладе обречена. Но почему они не убили ее здесь?

Лерой стоял мрачный, как небо в дождливый день, и мне стоило огромного труда вывести его из этого состояния.

– Есть какие-нибудь мысли насчет того, кто это мог сотворить? – спросил я у него, когда он смог вполне осмысленно моргать.

– Есть, – ответил он, – но я пока придержу их при себе.

Я сморщился, но промолчал. Я хотел дать ему в морду, чтобы ничего не смел при себе держать, но вовремя остановился. Пусть поступает как хочет. Негоже простолюдину в чине лейтенанта указывать, что делать герцогу в чине полковника, пусть даже этот полковник в отставке, спасибо и на том, что не лезет в командующие.

– Пока все не прояснится, – добавил он.

Чтоб тебя, а по-моему, тут и так все яснее ясного. Одна скотина решила подсидеть другую, и пока все честные и не претендующие на земли и богатство ждут его возвращения. Кто-то, ему лучше знать кто, решился лично доставить сокровище королю, а потом, когда старикан передаст ей права на Таеру, убьет ее и сам займет это место. Ну в лучшем случае женится на Адели, а уж потом убьет.

С болот поднимался туман, весьма вонючий туман. Настолько густой, что нам придется рубить его мечами, чтобы двигаться вперед.

Я стоял на крыльце и недовольно разглядывал белую пелену. Лошади в нее точно не пойдут, ну а пойдут, что с них толку на болоте, самим бы не утонуть. Придется делить отряд, хотя чего тут делить, нас и так чуть больше десятка, считая Лероя и его телохранителя.

Из тумана вынырнул Следопыт.

– Хреново наше дело, Медный. – И этот туда же, я же не слепой, сам вижу. – Ни хрена в этом тумане не видать, особливо на болотах. Это еще ерунда, там такая грязюка, я ни одного следа разглядеть не смог.

Мне захотелось дать ему в рожу, но он тут ни при чем. Ну почему, почему все не может идти так, как должно, почему вечно в мои планы вкрадывается что-то или кто-то и не устает совать палки в колеса, которые и так едва вращаются. Проклятье, неужто Грамаль вернулся с того света и теперь мстит мне за свою безвременную кончину?

– По памяти вести сможешь? – спросил я.

Брови Следопыта взлетели.

– Не знаю, – ответил он, опасливо оглядываясь на болота, – никогда не пробовал в таком тумане. Понимаешь, Медный, если бы хоть что-то было видно, я бы смог найти ориентиры, что-то вспомнить из виденного вчера, а так…

– Так ты сможешь или нет? Или нам другого следопыта искать?

– Да, но медленно. – Он помрачнел, его взгляд стал колючим.

Обиделся. Ничего, не маленькая девочка, должен же понимать, что, если мы их не догоним, – нам конец, прячься – не прячься. Отойдет, я надеюсь, раньше за ним длинных обид не водилось, к тому же он мой сержант.

Люди зевали, чесали ноющие задницы и тихонько перешептывались. Каждый из них был готов броситься в погоню, но только после того, как их лейтенант даст досмотреть последний сон, в котором он был в объятиях пухленькой, грудастой и весьма распутной девицы. Знаю я солдатские сны и мысли, сам им был. Только некогда сейчас спать.

Я стоял перед выбором, все они хотят пойти, и все всё понимают, но кто-то должен свезти весточку моему брату.

– Треска, Дед, собирайтесь, отвезете вот это Молоту. – Я протянул Треске конверт.

– Но лейтенант… – начал было он, но, поймав на себе злобные взгляды, заткнулся. – Есть! – Он взял бумаги.

Никто по доброй воле не хочет встречаться с Молотом, а за такие вести он и разорвать может. У Трески же иммунитет, Молот ему жизнью обязан. А Деда он не тронет, Дед – это Дед!

Задумчивый Следопыт повернулся ко мне. Его глаза-щелочки ощетинились копьями ресниц, и радости в его взгляде не было ни грамма. Он протянул мне шест.

– Без него на болотах нельзя, – прокомментировал он.

– Ты-то это откуда знаешь? – прорычал я. – Болот-то небось в глаза не видывал?

– Знаю, – коротко бросил он и исчез в тумане.

Мы шли след в след. Первым, как и положено, уверенно шагал Следопыт, за ним, матерясь себе под нос, тащился я, последним топал Гробовщик. Ох и несладко ему приходилось идти там, где перед ним уже прошел десяток человек. Но ничего, Гробовщик парень здоровый и его силищи хватит на всех нас.

Туман потихоньку рассеивался, открывая нам великолепные виды болот. Черная жижа, поросшая травой и кое-где разбавленная не менее черными кочками. Стоило только ступить на такую, как в воздух поднимались тучи голодных комаров и жадно принимались нас жевать. Иногда мне казалось, что я слышу, как трещит у них за ушами.

Жужжание и хлюпанье, сопение и ругань сопровождали наше путешествие. А еще вонь. Вонь, которая не давала вздохнуть и от которой слезились глаза. И злоба, злоба, что перекрывала собой все, злоба, что не давала спокойно думать, злоба, что искала выхода и часто находила. Я кричал на людей по малейшему поводу, я пинал их, я грозил им кулаками. Они терпеливо сносили мои выходки. Они видели все сами. Если бы не это, я давно бы пересчитал им зубы.

– Привал! – крикнул Следопыт, взобравшийся на приличного размера кочку с иссохшим, корявым деревом посредине.

Я хотел возмутиться, какой привал к чертям собачьим, топай давай, когда я скажу, тогда и будет привал. Но передумал. Черт с ним, пусть командует. Здесь он главный. Да и пора, давно пора себя в руки взять.