Сумерки богов - Влад Савин

- Когда начнется, падайте на пол, - говорю по-русски Маневичу, и чтобы он перевел святому отцу: - Справимся сами.

Это если они ворвутся и сразу начнут стрелять, от дверей. Если подойдут и будут качать права, предъявим гестаповские жетоны, а не подействует - придется всех валить. Неужели Рудински решил отыграть назад? Или местные мафиози нас проследили? Хотя тут, на севере, не мафия, а каморра - и очень господ с юга не любит. Даже в Неаполе организовалась исключительно затем, чтобы сицилийских бандитов дальше на север не пускать.

Синьорина встревожилась, спрашивает, что случилось? Отвечаю, что пока ничего, но если случится, то сразу падай на пол и не шевелись. Ничего, что грязно - зато живая будешь. И молчи, слушай, что тебе старшие говорят!

Что интересно - поняла, без перевода! Сидела молча, и мы все на нервах, в полной готовности. Но ничего не случилось. Наконец поезд тронулся. И у синьорины прорезался язычок, спрашивает, а что собственно случилось? Тут уже святой отец оборвал, заявив, что едем мы по делу Святого Престола, и есть те, которые хотели бы нам помешать!

- Я могу чем-нибудь помочь, отче?

Е-мое, как она сказала, так мне на миг показалось, я нашу "партизанку Аню" увидел! Ну что за народ эти итальянцы - безалаберные, а религии коснешься, так железный порядок и дисциплина, хотя истово верующими их никак не назвать! Не все, конечно, такие - но эта вот, как услышала: "за Святой Престол", так уже хоть на костер или виселицу готова, как Зоя Космодемьянская. Или, если она все же агент, это школа показалась? Сиди пока и ни во что не лезь - вот и все, чем ты можешь помочь!

И тут она затараторила так быстро и эмоционально, что Маневич едва успевал переводить. А я, как понял, о чем речь, так вообще выпал в осадок. Нет, я знал конечно, что наши партизаны-гарибальдийцы не только подрывают поезда - тут пока с этим приходится осторожно, чтобы гражданские итальянцы под раздачу не попали, только если информация есть про немецкий военный груз - но и останавливают на перегоне, и вытаскивают из числа пассажиров немцев, если таковые есть, а также итальянских служивых, и, было пару раз, по наводке, местных предателей, фашистских функционеров - сам в таком участие принимал. Но чтобы о том стало известно в Риме, да еще какой-то девчонке, на севере не бывавшей? Или она все же агент СД?

- ...очень аккуратные, даже вежливые. Раньше рельсы подрывали перед поездом, теперь же, чтобы лишнего вреда не причинять, просто бревно кладут на пути, и машинист уже знает, что надо остановиться. Тогда они идут по вагонам и немцев хватают и расстреливают там, у насыпи. А у военных могут лишь оружие отобрать, а могут тоже с собой увести - вы, сеньор, в мундире, это очень плохо! Но никого не грабят, хотя полиция и говорит, что это лишь бандиты. Или, я слышала, что это русские - но кто-то среди них и знакомых узнавал.

Да, с бревнами тоже история была. Как в очередной раз наши поезд остановили, дня за три до того, как мы в Рим отправились - меня там не было, но рассказали, - так к нашим тогда целая делегация: "Товарищи партизаны, а нельзя ли путь без нужды не ломать, ведь людям, а не немцам, тоже ехать надо - вы просто знак выставляйте, поезд и остановится". Мы, в принципе, тоже не против - взрывчатки у нас хоть и не дефицит, но и не изобилие, на немецкие воинские эшелоны не жалко, а на обычные поезда тратить зачем? Так и валили на пути камень или бревно, поезд остановится, идем по вагонам, проверка билетов, немцам въезд воспрещен! И участвовали в этом не только наши диверсы, но и, для поднятия боевого духа, бойцы нашей Третьей Гарибальдийской, и даже были случаи - местные "дикие" партизаны, кто сами по себе, но с нашими связь имели. И это именно наш почерк - Первая и Вторая Гарибальдийские, к востоку от нас, насколько мне было известно, поезда лишь взрывали, тоже стараясь гражданских итальянцев не трогать. Вообще, условия работы тут были, в сравнении с тем, что у нас, просто рай - немцы лишь в гарнизонах на станциях, ну еще иногда бронедрезины в патруле, а вся постоянная охрана и оборона железнодорожных путей - это итальянцы, и опыта не имевшие, и усердия не проявляющие.

Однако меня больше беспокоит, когда в Риме начнется? Если немцы одновременно и по всей Италии свой орднунг начнут наводить? Хотя если даже Роммель не в курсе, то есть вероятность, что последствия у фрицев не продуманы, в надежде, что итальянцы проглотят, нет немедленного плана все и везде брать под контроль. А значит, проскочим!

Проскочили. Утром, у Милана, видели эшелон навстречу, на платформах стояли "пантеры", из вагонов выглядывали немецкие солдаты. Еще один эшелон, что-то под брезентом. Немецкие перевозки от Ниццы до Капоретто были в разы интенсивнее, чем вдоль "сапога" с севера на юг. Надеюсь, что эти эшелоны попадутся диверсантам из Первой и Второй. И предвижу, что с наступлением часа икс придется массово ставить на дорогах МЗД, "минные поля". Ждет вас, фрицы, веселая жизнь - лучше сразу вешайтесь!

Не доезжая Турина, поезд остановили. Значит, наша телеграмма дошла. Вот в вагоне и знакомые фигуры в камуфляже, с автоматами ППС - Влад за старшего, меня узнал, идет ко мне. Ну все, мужики, на выход, конечная станция для нас!

И тут синьорина Лючия вскакивает, загораживает нас, как наседка цыплят, и кричит так, что слышно наверное, у паровоза. Понимаю лишь отдельные слова: "вы за народ?", "они двух немцев убили", "неправильно". Все прочие в ауте, даже Маневич и отец Серджио, а в вагоне вокруг начинается нездоровое шевеление и ропот. Что за черт?

Затем святой отец встает и тоже толкает речь. Народ успокаивается, синьорина тоже - но когда мы встаем, вцепляется мне в руку. Ладно, пошли тоже, разберемся и с тобой, чья ты птичка и на кого работаешь.

Выгружаемся с барахлом. Паровоз дает гудок, и вагоны мимо нас уплывают вдаль. Птичка-Лючия смотрит с удивлением, как я с нашими здороваюсь за руку - и командир группы подошел, тоже мне знаком, Олег Ярыгин, взводный из диверс-роты, раньше у Федорова был, и из его ребят, и даже из приданного взвода поддержки я всех наших, русских, знаю, а они меня. Улыбаюсь птичке - да, советский я, и теперь дома, а вот ты зря осталась, ехала бы своим путем! И по-русски, чтобы не поняла, просвещаю наших, что это за барышня к нам прицепом, и какие у меня подозрения на ее счет.

- А она кричала: "Если вы его, то есть тебя, хотите расстрелять, то и меня с ним тоже", - отвечает Влад. - Уважаю, однако! Ладно, проследим, чтобы без глупостей.

Впрочем, мы не звери, чтобы святого отца, Маневича, а теперь еще и даму двадцать километров до расположения пехом тащить - думаю, что и транспорт за кустами заготовлен. И тут наша барышня, взглянув на одного из наших бойцов, из местных, бросается к нему на шею, и дальше следует бурное объяснение. Это что еще за итальянский сериал?!

Сериал и оказался. Стали разбираться, выяснилось, что этот наш партизан и есть брат этой самой Лючии, и что именно он ее и вызвал сюда, отправив письмо из ближайшей деревни. Искренне полагая, что наша партизанская зона, "дойчефрай", и есть самое безопасное место для приличной девушки девятнадцати лет. Там в деревне какая-то их то ли тетушка, то ли бабушка, и можно было там жить - если не возьмут в бригаду, куда уж точно немцы не доберутся. Ладно, домой придем, озадачу особый отдел, чтобы разобрались, это хитрая игра с агентурной сетью или и в самом деле итальянские страсти бушуют. Мне до того уже дела нет - поскольку барышня-галчонок, как я сказал, совершенно не в моем вкусе. И думаю, других забот сейчас будет полно!

Я оказался прав. Только добрались до расположения - нас уже новостями встречают! Штурм Ватикана слушали в прямом эфире, радисты динамик на поляну вынесли - лица у бойцов видеть надо, бунт ведь будет натуральный, если в бой не поведем! В штабе беготня, ор и обстановка контролируемого дурдома - ну это чисто по-русски, готовились, а все равно, как жареный петух клюнул, так оказалось, что внезапно. Ждем приказа с Большой земли, что нам делать дальше. А по большому счету, что мы можем? Спускаться с гор, выходить из леса на равнину - так немцы нас там танками раздавят. А на своей территории ни одного немца и так уже не осталось.

И тут святой отец оказался очень кстати. Я думал, будет он на контрах с нашим комиссаром и политруками - нет, такую речь толкнул перед строем! Мне после пересказали: что ваши командиры немцев ненавидят не меньше вас, но гораздо больше сведущи в военном деле, а потому слушайте их, как господа нашего, в том, что касается битвы с черным воинством Адольфа Гитлера, продавшего душу дьяволу. И что месть - это такое блюдо, которое лучше кушается холодным.

Четыре дня было почти как по-прежнему. Вот только на железку ходили чаще, и уже не диверс-группами, а ротами, а однажды даже целым батальоном. МЗД пока не ставили, зато опробовали радиомины - очень удобно, не надо провод тянуть. И, спустив эшелон под откос, теперь обстреливали его из пулеметов и минометов, если предполагалось наличие живой силы, и в завершение брали штурмом, вскрывали вагоны, что ценное брали с собой, прочее поджигали или ломали. И у немцев явно не хватало сил пресечь наши безобразия - все, на что они оказались способны, это пускать вдоль дорог усиленные патрули, да выставлять караулы у мостов и тоннелей. Ну что нам после Полесья десяток тыловых фрицев? А числа с двадцать шестого - двадцать седьмого начались настоящие дела!