Метка тьмы - Карен Ченс

— Но зачем они нам? Я не пользовалась ими прежде.

— И при этом быстро исчерпала свою энергию. Они помогут тебе, Кассандра. Вспомни, у меня личная заинтересованность, чтобы все прошло благополучно. Я не стал бы врать тебе. — Этот ответ показался мне более убедительным, чем искренние заверения в моем благополучии, и кивнула. Я воспользовалась бы чертовыми Слезами, независимо от того, чем они являлись на самом деле. Любым вероятным преимуществом.

Мирча посмотрел на Рафаэля.

— Не мог бы ты сходить посмотреть, готова ли одежда для Кэсси? Она, должно быть, устала от хождения в халате таких размеров. — И с легкой улыбкой добавил. — Можешь не торопиться.

Лицо Рафа выразило сомнение — я могла бы поклясться, что он по какой-то причине не желал оставлять меня с Мирчей наедине — но все же ушел. Мирча закрыл за ним дверь и, прислонившись к ней, посмотрел на меня внезапно посерьезневшим взглядом. — А теперь приступим к настоящим переговорам, моя Кассандра.

Глава 12

Я с опаской взирала на Мирчу.

— Я не ваша Кассандра. — Он начал расстегивать оставшиеся пуговицы на своей рубашке.

— Еще минуточку, dulcea ţă, и мы увидим. — Он снял ее и кинул на край дивана. Внизу под рубашкой ничего не было.

— Что вы делаете? — Я села, и мой пульс ускорился, хотя мужчина не сделал ничего по-настоящему тревожного. Но он загораживал мне выход, и его лицо внезапно приобрело очень уж искусительное выражение.

Мирча начал стягивать свои начищенные до блеска туфли.

— Я предпочел бы, чтобы у нас было больше времени, dulcea ţă. Я долго ждал возможности возобновить наше знакомство, но даже представить не мог такого развития событий. Однако… — он сделал паузу, чтобы аккуратно положить свои туфли и носки у дивана, — я начинаю понимать, что с тобой лучше начинать привыкать к неожиданностям.

Я могла бы сказать то же самое о нем.

— Мирча, перестаньте. Просто объясните мне, что происходит.

Он не отводил от меня взгляда, пока медленно вытягивал пояс из петель своих слаксов.

— Ты же не желаешь попасть в руки Круга, я правильно понимаю?

— Какое это имеет отношение к тому, что ты раздеваешься? Зачем это?

Мирча разгуливающий по комнате не шел ни в какое сравнение с тем, который встал на колени у моих ног. Он проникновенно взглянул на меня.

— Думай об этом как о спасении, dulcea ţă. Я — твой рыцарь, появившийся, чтобы спасти от всех, кто может причинить тебе вред.

Я подавила, рвущийся наружу смех.

— Это самая большая банальность из когда-либо слышанных мной.

Мирча напустил на себя преувеличено оскорбленный вид, который против воли вызвал улыбку на моем лице.

— Ты ранишь меня! Уверяю тебя, по крайней мере, когда-то давно я точно им был.

Я обдумала это и решила, что, в принципе, он был прав. Конечно, реальные рыцари в сверкающих доспехах имели мало общего с аналогами из легенд. Большинство из них чаще изводили налогами крестьян, чем спасали невинных леди.

— Хорошо. А кто ты теперь?

Он не ответил, но я заметила, что его глаза приобрели оттенок пылающего светло-коричневого янтаря. Единственный раз, когда я видела их такими, он угрожал жизни Приткина, но, кажется, сейчас он не был зол. Мужчина поднял руки к затылку, чтобы снять платиновую заколку со своих длинных, черных волос.

— Круг потребует твоего возвращения, dulcea ţă, и в соответствии с нашим соглашением с ними у нас нет никакого права отказать им. Если бы ты была обычным человеком, то заявления на тебя прав любым мастером было бы достаточно, чтобы оставить тебя у нас, но с сильной провидицей дело обстоит иначе. Всех таких людей контролирует Двор Пифии. — Его волосы рассыпались по плечам и спине как черный плащ. Контраст между его полуночными волосами и бледным совершенством кожи гипнотизировал.

Он видел, как я восхищена ими, и его голос понизился до шепота:

— Помнишь, как ты любила мои волосы когда-то, dulcea ţă? В детстве тебе нравилось заплетать их. Я разгуливал по Двору Антонио с множеством косичек и побрякушек, как кукла. — Он поднял мои руки и положил их на свои плечи, укрыв тяжелой массой волос. Они спадали по моим рукам подобно шелковой пряже, и я не знала, что в большей степени смущает меня их прикосновение или ощущение крепких мускулов на его плечах. — Я не возражал против твоих игр со мной тогда, dulcea ţă. — Он повернул голову, чтобы запечатлеть поцелуй на тыльной стороне моей ладони. — И я не возражаю против этого сейчас.

Я немного приоткрыла свои щиты, чтобы посмотреть, подражает ли он Томасу, пытаясь воздействовать на меня, но не было ни малейшего признака проявления его силы. Возбуждающий натиск, ощущаемый мною ранее, был не таким. Но тогда получается, он действительно не нуждался в этом. Он слегка потерся щекой о мою руку, и я знала, что он мог прекрасно слышать бешеное биение пульса в моем запястье. Я сглотнула.

— Что ты предлагаешь, Мирча?

Отвлеченная, я не сразу заметила, что его руки переместились. Это было шоком ощутить, как они внезапно, скользнув под халат, обхватывают мою талию. Я не почувствовала, когда он развязал пояс, но его не было. Халат распахнулся не слишком сильно, но и этого было достаточно, чтобы обнажить линию моей плоти от шеи до пупка. Я сделала попытку запахнуть его, но Мирча отвел мою руку и прижал ладонь к своим губам. Я почувствовала легкие поглаживания его языка, когда он неспешно, словно смакуя, водил им по моей коже. Стрелы желания от его поцелуя разлетелись вниз по всем моими нервными окончаниями, заставляя хватать ртом воздух.

— Мирча…

— Ты знаешь, какова ты на вкус, моя Кассандра? — нежно спросил он меня. — Я никогда не испытывал подобного. Ты кружишь мне голову как в выдержанное бренди. — Он глубоко втягивал в себя воздух у кожи с бьющейся под ней жилкой. — Ты представить себе не можешь, как пьянит меня твой аромат. — Его большой палец, еле притрагиваясь, перемещался вверх от тали до центра грудной клетки и снова вниз. Это прикосновение нельзя было назвать чересчур возбуждающим, но я с трудом переводила дыхание. — Или насколько приятна ты на ощупь.

— Мирча, пожалуйста.

— Все, что захочешь, — прошептал великий переговорщик, склоняясь прямо к моему рту так, что его дыхание обдавало теплом мои губы. Его рот мягко, едва касаясь, накрыл мой, и я задрожала. Он сказал, что мы будем вести переговоры, но даже не пытался приступить к делу, одно это уже пугало. — Если это в моей власти, я сделаю это для тебя. — Распахивая мой халат рукой, он одним пальцем вел по полоске оголяющейся плоти от шеи до пупка. От его прикосновения кожа покрывалась мурашками, и перехватывало дыхание.