Русская фэнтези-2008 - Юлия Остапенко

— Послушайте, бывший инспектор Кушк, вы же прекрасно знаете, что суд не рассматривает показания мертвецов, потому что они не могут быть привлечены к ответственности за лжесвидетельство и оговор. Я понимаю, что вам скучно переходить на пенсионный образ жизни. Но что вы можете раскопать и доказать по тому, что видели исчезнувшее тело, лизнули исчезнувший порошок и принесли картинку, на которой изображён исчезнувший отпечаток пальца неведомого Поганца? Зачем бы Поганцу проносить тело через ваш подвал? Да и зачем ему райский порошок?

Петер задумался.

— Самому ему, конечно, райский порошок без надобности, я не думаю, что Поганец принимает наркотики. Но вот я тут как раз задумался о своей будущей скучной пенсионной жизни и понял, что когда усталость переборет здоровье, то мне не захочется перебираться в дом престарелых, видеть каждый день одни и те же морщинистые рожи и ходить на горшок под присмотром румяных розовых нянечек. Я бы предпочёл нелегально купить райский порошок и умереть у себя в домике во время долгого счастливого сна. Ваш городок — нет, наш с вами городок — райское место для торговли райским порошком. А трансфер тела через подвал дома, в котором я остановился, наверное, именно потому, что я там остановился: для самоутверждения, как вы сказали — уж если я не найду, то никто не найдёт. Судя по тому, что Поганец оставляет на каждом трупе свою метку, он очень честолюбив. Это всё равно как вот вы здесь развешиваете свои дипломы и гранты, — и Кушк широко обвёл рукой кабинет.

Стамс резко остановился и вылупился на Кушка, согнувшись над разделяющим их столом:

— Вы, что же, хотите сказать, что подозреваете у меня в городе торговлю райским порошком и что чуть ли не я сам — этот Поганец? И это я, который, — он ткнул пальцем в сторону особо роскошного диплома на стене, — получил благодарность от самого министра за создание первого в стране города, где все жители поголовно охвачены компьютерной дактилоскопией!

От такого напора Кушк даже слегка попятился.

— Ну что вы! — миролюбиво сказал он, прислонившись к входной двери и осторожно и бесшумно вынимая у себя за спиной ключ из замочной скважины. — Во-первых, мне и на ум не могло прийти вас обидеть, Стамс. А во-вторых, — сказал он, справившись наконец с ключом и зажав его в кулаке, — я вас вовсе не подозреваю. Подозревать — значит сомневаться. А я уверен.

Лейтенант Стамс хмыкнул, внезапно успокоился и плюхнулся в своё роскошное кожаное кресло.

— Ну-ну, Слон, — сказал он, — похоже, что ты оправдываешь своё прозвище и все свои самые идиотские характеристики. И чем же ты, пенсионер со слабой физической подготовкой и магией смешного уровня жёлтых подтяжек, собираешься мне угрожать? Что ты можешь предъявить закону и порядку, которые я здесь олицетворяю?

— Ладно, Поганец, я объясню. Следи за ходом моих рассуждений. Когда у меня на рабочем столе привычный бардак, то я легко нахожу любую вещь. А вот когда мой сержант Пич устраивала у меня на столе идеальный порядок, то я ни хрена не мог найти. У тебя здесь полный порядок. Я даже обнаружил и изучил в коридоре специальный стенд для противопожарных команд. Вот и снятие отпечатков пальцев в компьютер на десять карт для каждого тестируемого смотрелось красиво, пока твой сержант Нильсен не рассказал мне, что это ты у нас — Старина Джо, один из городских чемпионов крокета. То-то ты держал руки за спиною или размахивал в воздухе только правою. Где умный человек прячет лист, труп, бриллиант, букву из алфавита? Где легче всего спрятать отпечаток пальца? В системе и только в системе!

Стамс пожал плечами.

— Ладно, пускай отпечаток пальца совпадёт с моим. Это ничего не докажет. Никто не видел меня убивающим и лично оставляющим листок на теле. Отпечаток пальца офицера на листке при убитом — попытка дискредитации нашей доблестной полиции. Закон против меня ничего не имеет.

— Ага, — Петер легко согласился, — как ты говорил, хороший адвокат сведёт это всё к стоимости бутылки. Даже наоборот: ты сможешь подать встречный иск за моральный ущерб. Но ты забыл, что кроме федеральных законов существуют ещё правила преступного мира. А ты сейчас в большом долгу у Плохих Парней. В очень большом.

— У них ничего нет против меня, Слон, — улыбнулся Стамс. — У нас уже давно соблюдается договорённость. Послать курьером к Поганцу — это то же самое, что заказать киллеру. За это даже выплачивается отдельный гонорар. Конечно, им будет любопытно узнать, кто же такой Поганец, но это только повысит мою цену. А по остальным счетам я исправно плачу.

— Ох, не знаю, — соболезнующе качнул головой бывший инспектор. — В пакете было килограмма три райского порошка. Это стоит немалых денег. Большие Плохие Парни очень огорчатся, когда получат покойника с автографом, но без груза.

— То есть как это — без груза?

— У вас в городе работают очень хорошие профессионалы. Ваш техник Визнер честно заслужил свои зелёные подтяжки. Райский порошок из пакета ушёл не с твоим жмуриком, а в водопроводные трубы. Большие Плохие Парни никак не поверят, что кто-то из полицейских в твоём городе настолько не соблюдает порядок и инструкции, что спустил райский порошок в канализацию. — Кушк сокрушённо потряс головой. — Ты не поверишь, но оказывается, наркотик в сочетании с шампунем прекрасно работает и через кожу. Миссис Жеребкер вот уже, — он озабоченно глянул на часы, — два часа поёт и скачет голышом на лестнице в подъезде, а мистер Рихнов никак не может уговорить её вернуться в квартиру и не решается вызвать доктора. Ты просто не представляешь, ЧТО она поёт! Кто бы мог подумать!..

— Кто бы мог подумать! — эхом повторил лейтенант Стамс, впавший в некоторое оцепенение от болтовни Петера. Он потряс головой, сбрасывая наваждение, и стал приподниматься из кресла. Комната начала заполняться комариным гудением повышающегося напряжения магического поля, у горгулий на потолке загорелись глаза. — Закон меня не может осудить. А Большим Плохим Парням ты ничего не успеешь рассказать. Мой уровень магии куда выше. Ну, Слон, какие у тебя есть заклинания против меня?

— Да из твоих же правил распорядка, — широко ухмыльнулся бывший инспектор. Он поднял взгляд на горгулий и скомандовал: — Код девятьсот одиннадцать! Пожар восемьдесят семь! Баррель шампанского моросью и пеной! — и Слон вылетел из комнаты со скоростью, с какой не бегал со своих курсантских времён, захлопнул дверь и, тяжело дыша, привалился к ней спиной. В комнате слышались астматические хрипы Поганца, который никак не мог ни вылезти из-за стола, ни соорудить хорошую шаровую молнию.