Просто волшебство - Мэри Бэлоу

Питер провел ладонями по восхитительному изгибу ее спины и впился пальцами в крепкие, округлые ягодицы. У нее была прекрасная грудь, не слишком большая, но крепкая и красивой формы. Сюзанна снова склонилась над ним для поцелуя, и Питер почувствовал, как ее грудь коснулась его затвердевшими сосками, а лоно слегка прижалось к его восставшему члену.

Муки казались невыносимыми, но Сюзанна хотела именно этого, и он ей подчинился.

– Ведьма, – пробормотал Питер.

Стоя на коленях и покусывая его нижнюю губу, Сюзанна рукой ввела его член в себя.

О!..

Ее горячее и влажное лоно крепко сжалось.

Питер положил руки ей на бедра и медленно вдохнул. Эти изощренные ласки очень походили на мучение, на сладостную муку, и Питер боялся прервать ее своей поспешностью. Его губы медленно растянулись в улыбке.

– Повторюсь, – сказал он, – мое место здесь и с тобой, нигде больше.

Сюзанна нависла над ним, упершись руками в кровать по обеим сторонам от него, и еще крепче сжала его бедра коленями, затем приподнялась и снова опустилась. Закрыв глаза и прижав подбородок к груди, она продолжала двигаться таким образом.

Боже, подумал Питер, прежде чем страсть затмила ему разум, она занимается с ним любовью сверху. Некоторое время он лежал неподвижно, покачиваясь на волнах блаженства, но вот его руки крепко сжали ее бедра, и он несколько минут двигался в одном ритме с ней, пока приблизившаяся кульминация не нарушила их ритм: Сюзанна надавила вниз, а Питер подался вверх.

Это было невероятно.

Неземное блаженство.

Это не просто страсть, это любовь, подумал Питер, когда Сюзанна обрушилась на нею и он накрыл ее одеялом.

Никогда прежде ему не приходило в голову, что между первым и вторым есть связь.

Несколько минут он держал Сюзанну в объятиях. Они не спали. Питер знал, что в эту минуту она повторяет себе, что это конец.

Но нет, это не конец. Он был готов даже безоружным сразиться с целым полчищем ужасных огнедышащих драконов.

Это не конец…

Это конец, думала Сюзанна, прижимаясь к плечу Питера, впитывая исходящее от него тепло, когда экипаж свернул на дорогу к Финчем-Мэнор. Вполне возможно, они еще увидятся. Не исключено даже, что на балу в Сидли. Он говорил о приглашении, хотя она еще не думала об этом.

На самом деле все уже кончено. Конец любви без будущего. Это конец.

Но в то же время и начало нового. Интересно, приехали уже дедушки с бабушкой, гадала Сюзанна.

Ее дедушки и бабушка.

Говорить про себя эти слова было так непривычно, что она до сих пор, повторяя их, чувствовала удивление.

За одиннадцать лет она уже свыклась с мыслью, что одна на свете.

Однако эти родственники, с которыми она сегодня встретится, ей чужие люди.

Как-то они ее примут?

Не станет ли для них препятствием то обстоятельство, что она плод запретной любви?

Однако они согласились приехать.

Понравятся ли они ей?

Как ей их встретить?

– Кажется, – сказал Питер, – гости прибыли.

И правда: перед конюшнями стояла большая старая карета. Сердце у Сюзанны замерло.

– Боишься? – спросил Питер, поворачиваясь к ней.

– Очень. – Сюзанна плотнее закуталась в плащ.

– Разве не удивительно, – сказал Питер, – что жизнь, бывает, долгие годы идет своим чередом и вдруг ни с того ни с сего начинает преподносить сюрприз за сюрпризом? И у нас с тобой это началось одновременно, хотя у каждого по-своему, когда мы как-то летним днем оказались на развилке дорог в тихом Сомерсете. Казалось бы, ничего особенного, а в результате тебе предстоит эта встреча – суровое испытание, к которому я не имею отношения. Мне можно пойти с тобой?

– Пожалуйста, – ответила Сюзанна, когда экипаж остановился перед домом. Питер спрыгнул, чтобы помочь ей спуститься.

Через несколько минут, переступая порог дома, она подумала, что, возможно, лучше было бы отказаться от его сопровождения. Возможно, дедушки с бабушкой, услышав имя Уитлиф, сразу же узнают его, как она узнала его летом. Но теперь поздно. Кроме того, у нее не было сил расстаться с ним и войти в гостиную одной.

Принимая у нее плащ и капор, дворецкий доложил, что гости прибыли и ожидают ее в гостиной. Взбив локоны и одернув на себе платье, Сюзанна пошла вслед за слугой.

Она не захотела взять Питера под руку, боясь, что вцепится в нее изо всех сил. Она должна пройти через это испытание сама, без посторонней помощи, но очень хотела, чтобы он был рядом.

Лишь только переступив порог комнаты, Сюзанна увидела, что все в сборе. Кроме леди Маркем, Эдит, мистера Морли и Теодора, в гостиной находились еще трое. Увидев ее, они сразу же встали. Теодор широкими шагами приблизился к Сюзанне.

– Сюзанна, – обратился он к ней, сжимая в своих ладонях ее руку, – познакомься с полковником и миссис Осборн, а также с его преподобием Клэптоном, вашими дедушками и бабушкой.

Дама оказалась стройной, почти худой женщиной с седыми, тщательно уложенными волосами, с испещренным морщинами лицом, но красиво очерченным ртом. Полковник был широк в плечах, высок и обладал хорошей выправкой. Отсутствие волос на его голове компенсировалось густыми седыми усами, свисавшими почти до самого подбородка. В общем и целом он выглядел весьма импозантно и был вылитый отец, доживи он до старости. Священник ростом и статью уступал полковнику. Худощавый, с редкими седыми волосами, он носил очки и опирался на палку.

Дедушки и бабушка, думала Сюзанна, разглядывая их по очереди.

Она присела перед ними в реверансе. Дама торопливо двинулась навстречу к Сюзанне, протянув к ней руки, и та поспешила вложить в них свои.

– Сюзанна, – заговорила дама. – Родная моя, я бы из всех тебя узнала. Ты так похожа на мать, хотя что-то и от моего сына в тебе, безусловно, есть. О, моя дорогая, дорогая моя девочка. Я знала, знала, что ты жива. Все эти годы я не уставала твердить всем об этом, и теперь оказывается, что я права.

Подбородок у нее задрожал, на глаза навернулись слезы.

– Прошу вас, не плачьте, мэм, – сказала Сюзанна срывающимся голосом. – Не надо.

– Бабушка, – поправила ее дама. – Зови меня бабушка. Пожалуйста.

– Бабушка, – повторила Сюзанна.

И слезы полились ручьем. Сюзанна и незнакомая дама, ее бабушка, папина мать, стояли, обняв друг друга.

Питер, как и его преподобие Клэптон, обеими руками опиравшийся на палку, старательно кашлял, но вовсе не для того, чтобы привлечь к себе внимание. Леди Маркем и Эдит светились от счастья. Мистер Морли неистовствовал. Теодор сиял.

Полковник извлек из кармана сюртука большой белый платок и, чертыхнувшись, пожалуй, слишком яростно, поднес его к носу и высморкался так звучно, что мог бы разбудить и мертвого.