Идеальный расчет - Марьяна Брай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не торопись, Полка.
– Не тороплюсь, но мы и так, потеряли очень много времени. Пора брать все в свои руки, Филипп. У меня другие планы, - ответила я и, привстав, дала понять, что ему придется вставать и идти в сторону лестницы.
Мальчики помогли ему добраться до ванны, помыться и выйти. Пока Артур собирал кровать, мы сидели в мастерской, в уютном уголке – кухне, которую привезли от Дэйзи. Филипп рассматривал недоделанные шкафы и, казалось, ему было вовсе не до чая и булок, которые приготовили мальчики.
До позднего вечера Артур рассказывал ему, что по моим чертежам у них получаются такие прекрасные вещи, что, когда они выгружают заготовки перед домом, рядом собирается огромная толпа и спрашивают из чего это сделано. Я заметила, как у моего мужа заблестели глаза. Больше всего я боялась, что это ему окажется неинтересным. После столь красочных планов, после таких высоких ставок на его дело.
О покраске я рассказала уже один на один, когда мы остались в комнате. Спать нам сегодня предстояло на кровати. Вместе. А думала я исключительно о том, что, если он не оставил свою идею, меня ждет страшное разочарование.
Ночью подморозило, но в комнате было тепло от печи, которая грела воду в ваннах. Филипп спал, а я думала о том, как мало человеку нужно для счастья на самом деле. Ведь сейчас у меня впереди вся жизнь. У меня есть любимые дети, есть Дэйзи, которая заменит мне мать, ведь даже сейчас она уже это делает. Мы нашли друг в друге то, чего не хватало обеим. Эвити – тонко чувствующая девушка, умеющая написать даже не лицо, а чуть уловимую эмоцию. Артур с его твердым характером, Лазар с его несвойственной этим людям дальновидностью. Все вместе мы можем быть поддержкой друг другу.
Но кроме вышеперечисленного нам нужна была сила. У нас была армия детей, которая нуждалась больше в опеке и наставничестве, чем в работе, но пока мы могли заинтересовать их лишь деньгами. Это я и должна была обдумать более подробно. Мне хотелось построить работу с ними так, чтобы они не хотели больше на улицу. Для этого нужен был Филипп.
Рано утром меня разбудила болтовня на улице. Среди голосов во дворе я разобрала голос Дэни. Потом вспомнила о мальчишках – главарях, которых сама же и позвала сюда. Они пришли рано утром.
Я быстро оделась, умылась, накинула пальто и вышла во двор. Передо мной стояли четыре подростка от шестнадцати до восемнадцати. Тощие, но чистые. Похожие на детенышей рыси – резвые и осторожные котята, оставшиеся без матери.
Самый высокий казался скромным, но внимательным, самый низенький, почти по грудь мне, был старшим, но как все мальчишки невысокого роста – самым задиристым. Еще двое казались такими же антиподами друг друга: рыжий в веснушках что-то жевал, рассматривая меня снисходительно, а светлый, с невидимыми почти бровями, старался не смотреть на меня вовсе.
– Зачем нас позвала? – наконец, спросил самый маленький.
– Мне кажется, стоит говорить поуважительнее, Вертан, - раздался за моей спиной голос Филиппа, и все они моментально вытянулись по струнке, как солдаты перед генералом.
Глава 32
Появление Филиппа, конечно, все упрощало, но я полагала, что договориться можно и без его муштры. Филипп спустился сам следом за мной, не побоялся упасть. Нашел себе опору в виде палки. Значит, пора сделать ему трость.
– Все, что скажет вам эта кора, можете считать, что сказал я, - он коротко дал понять, что баловать здесь им точно не позволят.
– Дин, - обратилась я к уже ставшему нашим мальчишке, - накормите гостей завтраком. Скажи Рони, что пора зажигать печи под ваннами. У нас много работы. Я должна буду уехать, но как только перекусим, я поговорю с вами, – добавила уже в сторону пацанов, которые больше не «пенились» как молодое пиво.
– Зачем они тебе? – спросил Филипп, когда мы вернулись в комнату. Рони принес наш завтрак, который состоял сегодня из обжаренного вчерашнего хлеба, паштета из гусиной печени и чая. К слову, гуси и их ливер были здесь едой для жителей ниже среднего класса. Фермеры поставляли их на рынки десятками. Озера и болота, что окружали деревни были полны этой птицей, и домой они возвращались только к ночи.
Озера не замерзали зимой, и кроме гусей, отдаленные от деревень дикие водоемы были полны уток.
Свинина и баранина стоила недешево, а вот такого добра можно было позволить себе в немалом количестве. Это меня и радовало. Зная, что птица растет на естественных кормах, не пичкается препаратами для роста, я могла есть ее и на обед, и на ужин.
Рони так и не тянулся к дереву и мастерству. Его вотчиной была кухня. Я решила, что со временем он станет хозяином первого в этом мире ресторана. Харчевни и лавки с едой были везде, но здешняя элита еще не знала, что можно отобедать или прийти на ужин не в гости к соседям, а выйти в люди еще и для этого.
– Они будут присматривать за мастерской. Думаю, через пару недель конкуренты прознают о нас, найдут мастерскую, и тогда можно будет ждать чего угодно. Я присмотрелась вокруг, - отвечала я с полным ртом, и это смешило Филиппа. Он считал, что еда и дела – вещи, которые не могут совмещаться.
– И что там вокруг?
– Есть хорошие дома и лавки, где можно наблюдать хоть круглые сутки.
– Но как они туда попадут?
– Днем здесь безопасно, а вот ночью… Я думаю, стоит их прилично одеть. Соседи уже знают, что хозяйка я, и я же порекомендую ребят на места ночных сторожей. Мы просто сболтнем, что кто-то ошивается под их окнами, и мои ребята могут ночами за небольшие деньги подежурить.
– Думаешь, нам пора бояться.
– Думаю, что мы и не переставали. Просто теперь я хочу не только бояться, но и быть готовой к тому, чего боюсь, - дожевав бутерброд, я запила его чаем, выдохнула и забрала тарелку с кружкой у Филиппа, который уже давно все доел и, судя по тому, как он на меня смотрел, хотел еще.
– Я скажу Рони, чтобы он принес тебе добавку, - я было дернулась, чтобы наклониться и
