Убийства в «Маленькой Японии» - Барри Лансет

– Броуди… Это все-таки ты. А я думал, что мне снится…

– Кто это, Фрэнк? Назови фамилию.

Его губы шевелились, но снова издавали нечто бессвязное, пока он не лишился сознания. Помрачневший от дурных предчувствий санитар хлестко ударил Ренну сначала по левой, а затем по правой щеке. Тот не реагировал.

– У него болевой шок.

Я склонился над рукой Ренны и с удвоенной энергией принялся отсасывать яд – и делал это до тех пор, когда отсасывать стало уже нечего. Прибыла бригада «скорой помощи». Я отошел в сторону и позволил им уложить своего друга на носилки. А потом, еле переставляя ноги, шел за ними до микроавтобуса. Прежде чем задние дверцы захлопнулись, я попросил врача высказать свой прогноз, и в ответ он окинул меня полным сочувствия взглядом, какого всегда опасается каждый человек, столкнувшись с представителем медицины.

Глава семьдесят шестая

Мы выиграли битву, но потерпели поражение в войне.

По моим подсчетам, Кейси, Дермотт и еще семь боевиков Соги были либо убиты, либо схвачены, но самому Оги удалось проскользнуть мимо раскинутых полицией сетей, как и остальным бойцам его банды. Теперь Сога просто перегруппируется и нанесет следующий удар там. И представлялось маловероятным, что я или кто-нибудь другой сумеет остановить их. Наверное, в следующий раз мы даже не успеем понять, как произошло нападение.

«У них не может не быть слабых мест. Расскажите о них», – попросил тот бюрократ единственного свидетеля.

«Мне известно лишь одно, и оно заложено в их структуре. У них работают группы, состоящие из четырех агентов. Только один или два человека на самом верху владеют полной информацией о каждой операции. Уничтожение их лидеров станет подобием убийства пчелы-матки. Рабочие пчелы перестанут понимать, что им делать, и станут бесцельно жужжать над ульем».

Но справедливо было бы и иное утверждение: пока Оги оставался в живых и на свободе, смысла лишалась моя собственная жизнь.

Сога попросту сокрушила нас. Эберс погиб, Ренна находился в критическом состоянии, а Нода и Льюк официально считались пропавшими без вести, но, согласно общему мнению, скорее всего тоже были мертвы. Маккан подтвердил, что именно они взорвали катера, и шум, видимо, привлек к ним особое внимание. И моему воображению не составляло труда нарисовать картину, как Сога прочесывает лес у берега и расстреливает обоих. Маккан тоже считал, что они добились важного успеха, правда, ценой собственных жизней.

Я вернулся на территорию усадьбы, чтобы забрать Дженни, спасение которой можно было считать единственным положительным итогом нашего нападения. Может, нам удастся прятаться до тех пор, пока не схватят Оги? Но сколько времени потребуется для этого? Ведь Сога не прекратит поисков.

Миновав коттедж, где держали пленницей мою дочь, я углубился в лес к тому дереву, в кроне которого она укрывалась. Из-за пояса у меня торчала рукоятка пистолета Ренны. По всей округе до меня доносились голоса полицейских, громко окликавших друг друга, как только обнаруживалось что-нибудь примечательное. В их криках звучало торжество победителей. Жаль, что я не мог разделять их чувств!

Подойдя к подножию дуба, ставшего убежищем для дочери, я с минуту собирался с духом, прежде чем начать подъем. Она не должна заметить моей тревоги. Я отвезу ее домой, создав иллюзию безопасности. Но после смерти Эберса, ранения Ренны и всего, через что прошла сама Дженни, будет ли она счастлива вновь оказаться дома? И что я скажу Мириам, если Ренна не выкарабкается? Как потом стану смотреть в глаза Кристине и Джоуи? И сумеем ли мы с Дженни сбить со следа Согу, которая станет только сильнее?

Воистину мы одержали пиррову победу, на деле обернувшуюся фиаско.

Я лишь успел ухватиться за нижнюю ветку, как услышал за спиной отчетливый шорох.

– Не двигайся с места, Броуди!

Я обернулся. Из темноты вышел человек, и на меня снова смотрело дуло стандартного для Соги «глока». Вот только лежал он в руке человека, который должен был находиться за девять тысяч миль отсюда.

– Ты?! – Мне казалось это невероятным. – А что здесь делаешь ты?

Глава семьдесят седьмая

Некоторое время мы выдерживали пытку молчанием, пока он продолжал держать меня на мушке пистолета. Для меня было непостижимо, почему он предал меня, но и у него на лице читалась мука, причиненная необходимостью сделать окончательный выбор.

– Не может быть, чтобы именно ты…

– Прости меня, Броуди-кун.

«Глок» навел на меня теперь не кто иной, как Шиг Наразаки – многолетний партнер моего покойного отца, друг семьи, человек, которого я привык считать чуть ли не своим добрым дядюшкой. Его появление в подобной роли потрясло меня до глубины души. Предателем оказался, по сути, мой родственник.

Несмотря на сумбур, воцарившийся у меня в голове, многое сразу стало понятно. Из-за него Сога всегда на шаг опережала нас. Он помог им найти меня в Икебукуро во время встречи с другом-журналистом, несмотря на принятые мной меры предосторожности. Теперь я догадался, зачем Наразаки хотел отправить Ноду в Лондон, тогда как всем остальным было очевидно, что нас должен интересовать прежде всего Нью-Йорк. И это не Льюк, а Наразаки раскрыл врагу наш тайный план, составленный накануне. Сога продемонстрировала мне еще один метод, помогавший успешно действовать три столетия: они умели обеспечить себе прикрытие со всех сторон.

– Я пытался отговорить их, – произнес он.

Мне оставалось лишь покачать головой. Слишком многое нуждалось в объяснении.

– О чем ты говоришь?

– Я уроженец Сога-джуджо. Успел пройти почти половину курса боевой подготовки. А потом мне удалось вырваться оттуда. Я заключил с Согой компромисс. И помогло агентство «Броуди секьюрити». Когда твой отец открыл в Токио первую частную сыскную контору, работавшую в западном стиле, кое-кто сразу сообразил, что у него большое будущее. И оказался прав. Агентство действительно стало заниматься крупными расследованиями.

О том, каким провидцем оказался Джейк, ходили легенды. Ведь он открыл свое дело в 1973 году – в тот момент, когда прежде чувствовавший себя вольготно преступный мир Японии ушел в тень, спрятавшись за вполне респектабельными с виду фасадами. Почти двадцать лет после капитуляции Японии в 1945 году, пользуясь тем, что нормальной полиции тогда практически не существовало, в стране совершенно открыто действовали дельцы черного рынка, рэкетиры, якудза, итальянская мафия и бандиты еще из десятков мест от Техаса до Парижа. Но настали новые времена, и пришлось легализоваться под личиной подлинных или хотя бы подставных фирм. К 1973 году они расплодились в великом множестве и теперь уже сами нуждались порой в защите от преступных элементов, которую полиция так и не научилась предоставлять. Вот почему услуги «Броуди секьюрити» оказались неизбежной альтернативой и пользовались спросом. Джейк с коллегами расследовал немало громких дел, о них писала пресса, и предприятие процветало.

– Но как это возможно? Ты же руководил агентством вместе с отцом без малого сорок лет!

– И, заметь, работа велась в рамках закона. Мы вершили великие дела. И лишь изредка, раз в год нам попадался случай, связанный с Согой. Мне нужно было только поручить следствие молодому и неопытному сотруднику, чтобы оно зашло в тупик. Так я действовал многие годы, не нанося заметного ущерба ни Джейку, ни агентству. Сога в ответ снабжала нас минимумом информации, чтобы клиент не имел повода быть нами недовольным, но и расследование не доводилось до конца. Время от времени и только по мере необходимости я тоже предоставлял Соге данные на некоторых клиентов и вот так, ценой не слишком больших уступок, облегчал нам возможность творить добро. Мне жаль, что теперь все зашло слишком далеко. Я приложил максимум усилий, чтобы ты не оказался в это замешан. Вспомни: я дважды пытался заставить тебя отказаться от участия в расследовании.

Длинная речь. Но куда подевались все его прежние прибаутки выходца из семьи рыбаков? Впрочем, оно и понятно: Сога-джуджо находилась далеко от побережья.

– Ты позволил им захватить мою дочь!

– Маленькую Юми-чан? Я бы никогда не дал своего согласия. Никогда! Но меня никто не спрашивал. Я даже не сразу узнал об этом.

– Кто нанял Согу, чтобы убить мою жену?

– Это мне не известно.

Я поверил ему. Серия убийств, закончившаяся гибелью Миеко и ее семьи, произошла по другую сторону океана, слишком далеко от Токио.

– Но ведь это ты навел их на меня в Икебукуро, не так ли?

Шиг Наразаки крепче ухватился за пистолет.

– После того как вы с Нодой разделались с группой рекрутов в деревне, у меня не оставалось выбора. Я не мог больше защитить тебя. Умолял Оги оставить тебя в покое, но он был непреклонен. А ведь поначалу я добился от него согласия позволить вам беспрепятственно уехать из деревни, но ваше появление там оказалось слишком большим соблазном, и Оги обманул меня. Узнав, что там произошло, я возмутился, но ваше успешное избавление от смерти давало ему в руки веский аргумент. Затем твоя связь с Козавой лишь укрепила решимость Оги расправиться с тобой. Снять тебя с расследования и заставить спрятаться стало с моей стороны последней отчаянной попыткой спасти тебе жизнь. Но ты ничего не хотел слушать. И сюда я прилетел, чтобы еще раз просить Оги о снисхождении, однако дело уже приняло необратимый характер.